Убитые девушки - Хизер Критчлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он смотрит на текст, потом на дорогу. Два мира, которые он старался разделить, продолжают странным образом сталкиваться. И оба в равной степени владеют его мыслями: Кэл и Крис, Лейла и Марго. Его раздражает необходимость отводить взгляд от залитого дождем холма.
Кэл прокручивает сообщения на экране, делает глубокий вдох. Он теперь единственный ребенок. И некому решить это за него. Некому подсказать, что делать. Кэл звонит жене.
– Эл, я получил твое сообщение. Что случилось?
– Звонили из социальной службы. Твоя мама упала, но с ней все в порядке. Только синяки. Она не смогла подняться, пролежала так какое-то время. По меньшей мере ночь – они не уверены. Сосед заметил, что она не забрала почту, и стал стучать.
– Вот черт!.. Хорошо, что ей помогли. – Кэл чувствует вину: он ничего не знал и даже не почувствовал интуитивно.
– У соседей не было нашего телефона. Все могло закончиться хуже…
Тон Элли спокойный, чего не скажешь о его голосе. Как же все не вовремя! Он этого не планировал. Прикрыв глаза, Кэл представляет мать. Она в годах, но боль и печаль состарили ее еще больше – как Тэма и Джин, как большинство родителей пропавших или погибших людей, с делами которых он сталкивался. Утрата прибавляет лет, подобно тому как камера прибавляет человеку лишнего веса.
– Ей нужен кнопочный телефон, – бормочет Кэл, но Элли пропускает мимо ушей его неуместный комментарий.
– Я записала телефон отделения больницы. И уже позвонила туда, но они хотят поговорить с тобой. По-видимому, она настаивает на том, чтобы ее выписали. Я могла бы съездить туда…
– Не надо, это должен сделать я. Я сейчас же им позвоню.
– Хорошо.
– Спасибо, Элли. Прости, что я не брал трубку.
Пауза. Признание прошлого. Кэл закрывает глаза. Ему так хочется оказаться в объятиях Элли, уловить запах масляной краски, который въелся в ее кожу и который у него всегда ассоциируется с женой.
– Я пришлю тебе номер эсэмэской, – говорит Элли.
В отделении соглашаются оставить его мать до утра и провести обследование. Она спит, Кэл просит дежурную медсестру ее не будить и слышит в голосе девушки облегчение, читая между строк: его мать – сложная пациентка. Ему нужно приехать в больницу сегодня ночью или, самое позднее, завтра утром.
Мысли Кэла возвращаются к Лейле. Он не может бросить Джин и Тэма. Но и поехать к матери ему нужно – Кэл это сознает. Но это значит преодолеть отчужденность. Это значит вернуться к себе прежнему – в худший из возможных моментов, когда слова Дюбуа все еще звучат в его ушах.
Но чем больше Кэл размышляет о вещах, которые он должен сделать, тем сильнее успокаивается. Наверняка дома ему представятся другие возможности. Кэл задумывается о свалке, о брошенном вскользь комментарии, который может оказаться очень важным. Не помешало бы проверить, поговорить с владельцами, наметить план для настоящих поисков.
На следующее утро Кэл, загружая свои сумки в багажник машины, замечает женщину, стоящую на противоположной стороне улицы, на тротуаре возле перехода. Через пару секунд женщина поднимает руку, и Кэл улыбается, узнав ее. Шона! Только не в белом костюме криминалиста.
Шона кивает, Кэл переходит улицу и подходит к ней.
– Что привело вас сюда?
– Не понимаю, о чем вы. Это чистое совпадение. Я люблю гулять по сельской местности. – Кивнув на тропку, Шона прячет руки в карманах объемной зеленой куртки. – Может, прогуляемся вместе? По чистому совпадению.
Кэл смущен, но с притворным колебанием соглашается. В Шоне – с ее взъерошенными светлыми волосами и добрым неглупым юмором – есть что-то такое, что позволяет Кэлу чувствовать себя непринужденно. Он идет с ней в ногу, и, когда Шона заговаривает, Кэл с удивлением подмечает, что отвечает ей так же свободно, как было лишь при общении с дочерью. Должно быть, оторванность от семьи разрушила его защитный барьер.
– Я уезжаю. По пути собирался заехать к родителям Лейлы, попрощаться с ними. Я надеялся поговорить этим утром с детективом-инспектором Маккензи. Хотел до отъезда удостовериться, что это останки Лейлы.
– Думаю, вы будете долго ждать известий от детектива, – косится на него Шона. – Я слышала, как шептались о том, чтобы поставить вас на место.
– Вполне по-дружески…
Кэлу неприятно слышать такое. Это лишено здравого смысла. Они все желают одного и того же… или должны были бы желать.
– Как бы там ни было… Мне, наверное, не следует вам это говорить… Но раз уж мы случайно встретились… – выгибает бровь Шона, – а вы облазили эти холмы и нашли ее после стольких лет…
Кэл задерживает дыхание. Он чувствует эмоции в голосе Шоны. И в который раз задумывается: что такого особенного в деле Лейлы, что так увлекло их всех?
– Вам следует знать: анализ костей показал, что у нашей жертвы была сломана нога. Это согласуется с версией о падении с лошади и ступне, застрявшей в стремени, но очевидно, что по прошествии стольких лет можно лишь строить предположения.
Образ Лейлы слился с воспоминаниями о Марго. Кэл переживает за обеих. Мысль о том, что обе перед смертью настрадались, гложет его и выводит из равновесия.
– Господи… Надеюсь, Лейла недолго мучилась. Похоже, она смогла доползти до камней, но не дальше?
Шона откашливается:
– Возможно. Но это не все, что мы обнаружили. Мы думаем, что у нее была сломана подъязычная кость.
– Что? – Кэл вроде бы знает, что это значит, но сейчас не в состоянии осмыслить эту новость достаточно быстро.
– Это бывает только при травме шеи.
– При травме шеи?
Шона пожимает плечами:
– У нас… скажем так, вышел спор о том, могло ли таким образом повредить труп некое животное и что явилось причиной смерти.
Кэл останавливается, прижимает пальцы к вискам:
– И что думаете вы?
– Меня заинтересовало то, что мы нашли вместе с останками.
Кэл ждет, щурясь от солнца. Шона встречается с ним взглядом:
– Презервативы.
– Она поехала на конную прогулку, прихватив с собой презервативы?
Шона кивает.
– Так вы думаете… – недоговаривает Кэл.
– Думать – не моя работа. – Она снова смотрит на него, и Кэл видит, как играет свет в ее сине-зеленых глазах. Ему не следовало бы замечать это, да еще в такой момент. – Возможно, подъязычная кость сломалась при падении. Возможно, когда она запуталась в упряжи. Или это посмертное увечье, нанесенное диким животным. Но… это также классическое повреждение при удушении.
Кэл смотрит вдаль, ничего не видя. Пытается осознать значение слов Шоны. Мысленно возвращается к уединенному водопаду – месту, отдаленному от дома Лейлы, скрытому от любопытных глаз. Это идеальное место для свидания.
– Вам не захотелось распаковать эти сумки? – Шона изучает выражение его лица.
Кэл трет лоб, не в силах остановить поток мыслей.
– Я не могу. Хотел бы, но…
– Есть дела поважнее. – Слова Шоны
