Младший бог - Николай Воронков

Приготовился я очень вовремя. На следующий день меня посетил и сам Амунгул. Усевшись невдалеке, долго меня рассматривал. Я прекрасно выспался, был полностью уверен в себе, поэтому тоже рассматривал его с интересом. Какие новости он сообщит мне сегодня? Мой вид и спокойствие очень не понравилось Амунгулу.

— Младший, ты слишком споен, для приговорённого к смерти.

— Амунгул, я уже говорил, что меня зовут Мастдай. И пытки меня не интересуют. Сегодня я хочу отправиться дальше. Ты бы распорядился, чтобы мне приготовили хорошую лошадь, а то не люблю я воровать.

Амунгул был так взбешён мой наглостью, что я даже улыбнулся. Поставив защиту, стряхнул с себя цепи. Встав, с удовольствием потянулся.

— Ты меня проводишь? — съехидничал я.

Надо отдать должное Амунгулу. Даже в шоке от происходящего, он выхватил нож и кинулся на меня, но только бессильно уткнулся в мою защиту. Защита ему ничего не делала, просто не подпускала ко мне. Убедившись, что всё работает, как я и задумывал, я спокойно отправился на выход. Шуму, конечно, было много. Амунгул поднял тревогу и со всех сторон бежали воины и шаманы. На меня кидались со всевозможным мечами и ножами, летели копья и стрелы. Но всё это мягко опадало в метре от меня. Ближе никого моя защита не подпускала. Да и остановить меня сомкнутым строем не получилось. Примерно как забору остановить бульдозер. Я просто шёл, а их строй мягко раздвигался. Потом начали работать шаманы. Но защита просто поглощала их заклинания. Минут через пятнадцать до всех, наконец, дошло, что задержать меня невозможно. Теперь я шёл гуляющим шагом, а меня сопровождала толпа воинов с ошарашено-ненавидящими взглядами. Я дошёл до палатки вождя, по хозяйски открыл сундук с моими вещами, и никого не стесняясь, стал переодеваться. В палатку набились шаманы и молча следили за мной. Одевшись, стал навешивать на себя оружие. Затем стал надевать амулеты. Когда мои руки коснулись артефакта младшего, в палатке ощутимо повисло тяжёлое напряжение. Решив не усугублять, я с артефактом в руке повернулся к шаманам. Все замерли. Я демонстративно приподнял его на ладони, затем сдал кулак и сквозь пальцы посыпался песок. Демонстративно стряхнув песок, не спеша направился на поиски подходящей лошади. Искать даже не пришлось. У соседней палатки стояла уже осёдланная. Усевшись, и сделав защиту и для лошади, огляделся по сторонам. Всё мужское население стояло вокруг и не сводило с меня взглядов. Взгляды начали меняться. Сначала в них была только ненависть, а теперь у многих появилась растерянность и непонимание. Вперёд снова вышел Амунгул. Не сводя с меня взгляда, спросил:

— Кто ты?!

Меня очень подмывало сделать про себя ещё одну легенду, но лучше слухи о своих способностях связать с другим именем, вдруг пригодится.

— Меня зовут барон Мастдай. Надо хоть иногда верить людям. Я тронул лошадь и передо мной расступились.

— Провожать меня не надо!

Никто, правда, и не собирался. В полной тишине я уехал. Теперь у них будет что обсудить вечером у костра. А у меня своя дорога.

Часть четвёртая

Младший бог

Оазис скрылся за барханами, никто меня не преследовал и я позволил себе немножко погордиться собой. Как я их! Вежливо, корректно, как танк. Встал и пошёл. И мы кое-что могём! Всё-таки магия в нужное время и в нужном месте очень даже удобная штука. Может зря я её боюсь?

Дорога была достаточно лёгкой. Вода и корм для лошади — не проблема. Если мне не нравились высокие барханы на пути, я их просто убирал. А когда песок казался чересчур зыбким, делал его поверхность твёрдой. Конь воспринимал мои эксперименты с одобрением и двигались мы очень ходко. Уже через пару дней я выбрался на дорогу, ведущую на юг.

Обстановка в таверне, в которую я решил заехать, мягко говоря удивила. Посреди зала несколько человек старательно мутузили одного. Причём, хозяин таверны взирал на это с полным одобрением. Ну, раз он считает это нормальным, вмешиваться пока не будем. Избитого мужика выкинули за порог, и хозяин налил разгорячённым мужикам по кружке вина.

— А что это такое у вас происходит? — осторожно поинтересовался я.

— Да развелось жулья, продыха нет. И каждый наровит бароном Мастдаем назваться, требует, чтобы его поили и кормили, как спасителя королевства! Нацепят пару мечей, а сами даже толком не знают, как за них держаться! — хозяин презрительно сплюнул, и уже более внимательно пригляделся к моим мечам — а вы кто сударь будете?

— Путешественник, барон. ээ. Бахус. Тут у вас проездом.

Хозяин ещё раз внимательно оглядел меня, мои мечи, но цепляться больше не стал. Я заказал «дежурные» блюда, даже позволил себе немного вина. Усевшись, как обычно, в уголочке, с большим интересом стал слушать разговоры. А разговоров стало не в пример больше, не то, что пару месяцев назад. Люди изменились разительно. Голос теперь уже никто не приглушал, да проблемы обсуждались только государственного масштаба. Стоило мне заикнуться, что пару месяцев я провёл в песках, как на меня вывалили кучу новостей. Самой главной было, что диктатуре братьев пришёл конец. Откуда они только слова — то такие узнали? Про смерть «младшего» говорили как о доказанном факте. Тот вельможа, у которого я забрал карету, остался в живых. Вернувшись в столицу, пару дней таился по знакомым, опасаясь гнева братьев. А когда через несколько дней докатились слухи о погоне, «солнечном ветре», песчаной буре, а братья так и не вернулись, вельможа сложил два и два и пустил слух обо мне. Смысл слуха разительно походил на слова Букмуна об «освободителе». Тем более, что в его доме нашли кучу трупов, включая «младшего». А когда и спустя ещё неделю братья не вернулись, слух быстро перерос в официальную версию событий. Теперь барон Мастдай превратился в национального героя страны. А желающих погреть руки на чужой славе оказалось множество. «Баронов Мастдаев» появился не один десяток. Тем более, что вельможа меня видел недолго, да и был я весь в крови. Но с ними разбирались просто — били морды, в твёрдой уверенности, что уж настоящий герой от кулаков отобьётся. Если уж он смог победить братьев, что ему какие-то кулаки!

Но это были ещё цветочки. Неожиданно выяснилось, что чуть ли не каждый второй вельможа в окружении короля руководил движением сопротивления братьям. Выжить при братьях смогли только самые изворотливые и беспринципные. Сейчас эти качества пригодились в полной мере и вельможи сцепились, как пауки в банке. Несколько человек уже скоропостижно умерли, остальные старались набрать побольше сторонников и готовились к борьбе за власть. Королевство стремительно катилось к гражданской войне. Даже здесь, в захудалой таверне, споры на политические темы частенько перерастали в драки. А что ж тогда творилось в столице?