Солги мне - Софи Росс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никогда такого не ощущала. Из глаз слезы, но тело проигрывает в молчаливой борьбе. Требует еще. И еще, даже если боль никуда не исчезнет.
— Мне принадлежишь, Варь, — стонет, совершая еще один жесткий толчок в глубину. — Повтори.
— Я-я…боже… — заикаюсь, не сумев связать поток мыслей в нормальное предложение.
— Давай же, Вишня.
— Тебе…
От нового удара крепких бедер вскрикиваю. Терпение выкручивает до предела. Царапаю широкие предплечья Ника чуть ли не до крови, делюсь с ним всем, что сама сейчас чувствую.
Мы словно становимся единым организмом. Отлепить нас друг от друга не выйдет, никакой растворитель не сможет выесть эту связь.
Вздрагиваю, когда за новым толчком следует еще один. Ник двигается неумолимо — внутрь и почти выскальзывая из меня. Нежность его рук на контрасте разрывающих движений внизу взрывает мне голову.
Тело ломает. Мысли путаются, образуя в голове напряженный хаос. Я хочу признаться ему, хочу сказать, что до него никого не было, но вытолкнуть из груди эти слова не могу.
Стоны получаются. Всхлипы. Писк, когда настойчивые пальцы проскальзывают между ног и давят на клитор.
Мне так много всего, что я теряю связь с реальностью.
Ник берет меня сзади, грубо вколачивается, надавливая ладонями так, чтобы я еще сильнее прогнулась навстречу. Использует мое тело, подстраивает его под свою огненную мелодию, сопровождающуюся влажными шлепками наших тел.
Он целует меня. Направляет голову так, чтобы поймать губы, и вовлекает их в жаркий страстный танец, в котором вести позволено только ему. Наши языки соприкасаются, Ник посасывает мой, использует зубы, чтобы заставить меня хныкать ему в рот, потому что губы и без того распухли и налились кровью.
Я словно пьяная. После бутылки крепкого алкоголя на пустой желудок. Весь мир для меня сейчас в обостренной версии. Слух, зрение, осязание… Абсолютно все на пределе возможностей.
— Мое имя, малышка, — рычит во влажные волосы, носом по-звериному ведет по шее.
— Ник…
— Громче, — сопровождает приказ мощным выпадом вперед.
Задыхаюсь от новой вспышки между ног. Все произошло очень быстро, внезапно, у меня нет возможности выдерживать привычный темп, к которому привык мой первый мужчина.
— Пожалуйста… — отчаянно выталкиваю из себя, когда грудь вновь расплющивается о мокрую плитку.
— Говори, Вишня.
Горло дерет от новых криков. Пружина внизу живота скручивается запредельно.
— Ни-ик… Пожалуйста…я…твоя…
Больно кусает шею. Ловит мои руки, заламывая их за спину, вынуждая меня принять ту позу, которую жаждет увидеть он. Пряжка ремня на его приспущенных джинсах царапает чувствительное место прямо под ягодицами.
Я хочу видеть его глаза. Хочу прижаться к нему, чтобы он успокоил. Но вместо этого у меня есть лишь безжалостные толчки и руки, которые хаотично шарят по взвинченному до самой высокой отметки телу.
Безумный огонь окутывает нас обоих. Пламя сжирает все, оставляя лишь невыносимый комок быстро меняющихся эмоций.
Резко. Глубоко. Сильно.
Мужские руки на моих бедрах. Полыхающие от недостатка кислорода легкие в груди. Мощнейшие вспышки внизу живота, которые я отслеживать не успеваю.
В голове туман в вакууме.
Пошевелиться не могу толком. Я полностью в руках Ника.
Глухое сдавленное рычание распаляет еще больше. Никита звереет, когда я неосознанно сжимаюсь вокруг его раскаленного твердого члена.
— Варя, блядь, — выскальзывает, разворачивает меня лицом к лицу.
Моя вздернутая нога вокруг его бедра. Лбом сразу утыкаюсь в его плечо, когда меня вновь заполняют между ног.
Еще жестче. Ближе. Потерявшись друг в друге окончательно.
Давлюсь стонами. Они льются из меня бессвязным потоком.
Рай или ад. Я не могу определиться. Жмусь к Нику всем телом, обнимаю его очень крепко, ногтями врезаюсь в накачанную спину, получая в ответ предупредительные рыки.
Его пальцы вновь находят клитор. Терзают маленький бугорок, обводят по кругу. Я и сама трусь о влажные подушечки, цепляюсь за широкие плечи, чтобы не упасть, когда позвоночник скручивает первыми отголосками чего-то нереального.
Ник меняет угол проникновения, двигается резче. Ладонь с глухим ударом вдавливает в стену рядом с моей головой.
Болезненно сладкие сокращения — единственное, на чем я могу сейчас сосредоточиться. Они горячей пульсацией расплываются по всему телу, уносят меня в самую черноту, перемалывая даже кости.
Я слышу хриплое дыхание. Чувствую биение его сердца, цепляясь за каждый тяжелый томительный удар. Мой гель для душа не перебивает его настоящий запах, и я, кажется, вся пропитана им. Даже внутри.
Захлестывающие с головой судороги постепенно стихают. Мне все легче дышать, мышцы расслабляются, доходя до состояния теплой тягучей карамели. На финальных рывках Ник настолько вдавливает меня в стену, что спиной я чувствую каждый острый шов и краешки плитки.
Все еще бьющая сверху вода мгновенно уничтожает следы вязкой спермы на животе и лобке. Уносит в канализацию доказательства произошедшего.
Ник отстраняется.
Сразу же.
Подтягивает на место тяжелые мокрые джинсы, ремень оставляет болтаться так.
Он вглядывается в мои глаза, и я не выдерживаю в какой-то момент. Отвожу взгляд, тянусь к переключателю, чтобы его лицо передо мной перестало рябить из-за воды.
— Ник… — умоляюще. Цепляясь за эфемерное ощущение безопасности, которое раньше испытывала рядом с ним.
Ничего.
Нет ответа.
Только перекатывающиеся мышцы спины и лужицы на полу по следам его шагов.
Но меня добивает даже не это.
На куски мою потрепанную душу дерут оставленные Ником в коридоре деньги. Смятые купюры на тумбочке. Моя цена.
Глава 22
— Пропусти, — выставляю вперед мусорный пакет, потому что ничего другого под рукой у меня нет.
Полтора месяца я живу в этой дыре, и такие стычки с мужчиной из квартиры этажом выше стали для меня нормой.
Проблема в том, что с каждым разом действия мужчины становятся все активнее. В прошлый раз мне едва удалось сбежать — пьяницу отвлекли раздавшиеся с первого этажа звуки, и он отступил.
Я всего лишь хотела выкинуть мусор по просьбе Вероники Федоровны, а в итоге опять нарвалась на очередную попытку «познакомиться».
Под знакомством этот мужик подразумевает мое добровольное согласие пойти с ним в квартиру, где он покажет мне, как хорошо может быть с «настоящим» самцом. Один уже показал, на всю жизнь хватит.
— Ну че ты пугаешься, а? Я ж по-нормальному хочу все. Посидим цивилизованно, накатим. Понравилась ты мне, вся такая чистенькая. Давно у нас здесь таких не было, — тянет ко мне руку, а я почему-то замечаю только отросшие ногти с грязью под ними.
Боже, меня тошнит от всего этого.
Но комната Вероники Федоровны, которую я снимаю —
