Охота на миллиардера (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дома я раздеваюсь на ходу. Включать свет совсем не хочется, как и подходить к телефону, который разрывается у меня в сумке. Я смотрю в окно. Небо просто шикарное. Красивое и ясное, с густыми клочками облаков. Сегодня полнолуние. Вспоминаю совсем юные годы, когда, глядя на желтовато-серый диск, повторяла сокровенное желание шепотом несколько раз подряд. И самое интересное, что оно сбывалось. Улыбаюсь и загадываю. А вдруг повезет.
Направляюсь в ванную. Чтобы прийти в себя, умываю лицо, снимаю белье, а потом просто включаю душ и захожу под прохладные струи. Хочется поскорее отвлечься и смыть с себя впечатление этого вечера. Что толку мечтать и фантазировать, если мне не суждено быть с тем, к кому меня безумно тянет? Сквозь шум воды я слышу, как проворачивается замок в двери, как скрипят чьи-то туфли по моему ламинату, как на тумбу возле входа летят ключи. Отчего-то не пугаюсь. Просто сердце замирает, даже тогда, когда на пол в ванной падают мужские брюки и звенит ремень, ударяясь пряжкой о керамическую плитку. Мое тело, душа, мысли, все
превращается в сплошной комок желания. Я таю, потому что знаю, кто пришел ко мне…
Луна меня не подвела. Улыбаюсь, прикусывая губу от удовольствия. Все тело дрожит в ожидании. Богатый гад просто явился ко мне, не спрашивая разрешения. Но разве не за это все мое естество снова и снова выбирает именно его?
Он заходит ко мне в душ и сразу же целует в губы. Жестко кусая и посасывая, засовывает язык, властно вылизывая мой ждущий рот. У Полянского есть ключи от моей квартиры. И, кажется, у Полянского есть пароль от моего глупого сердца…
И вот уже сильные руки на моей талии, они как всегда хватают, а не обнимают. Не успеваю ему отвечать, так много всего надо сделать, что голова идет кругом. Страсть доходит до точки кипения. Мы сходим с ума, мы горим. Ничего не изменилось, нас все так же тянет друг к другу. И «Дамский клуб» нам обоим не помеха. Пообижались и вернулись к тому, с чего начали.
Полянский мнет мою грудь, дразнит между ног, а я бесстыже хватаюсь за необыкновенно красивый член. Мы стонем, мы вздыхаем и задыхаемся, нас рвет на части. Руслан стягивает свое мокрое белье, отшвыривает в сторону и тут же заставляет раздвинуть ноги. Его пальцы жестко таранят меня. Он ни нежный и ни аккуратный. Он такой как есть, он не умеет иначе. И я тащусь от этого. Рот жестко мнет мои губы, целует шею, облизывает, поглощая. Затем кусает соски, возвращается к лицу и, обхватив руками
голову, долго и проникновенно смотрит в глаза. Это немыслимо…
Полянский тонет во мне, он сходит с ума. И для этого не нужны слова. Он надавливает на мою макушку и заставляет опуститься перед ним на колени. Мой властный олигарх, мой ненасытный. Обожаю его таким жадным и раскрепощенным. Хватаю ртом его потрясающий орган, вода льется мне на лицо, я захлебываюсь, но целую, облизываю, сосу, так как не позволяла себе ни с одним мужчиной в жизни. Он не может выдержать моего напора, подхватывает, ставит на ноги и очень долго целует в губы.
Изучая, лаская, насыщаясь. Полное безумие. Полянский вытаскивает нас обоих из кабинки и, гонимый какой-то абсолютно бешенной страстью ко мне, снова кусает грудь и ласкает пальцами, на этот раз у стены. И я тоже схожу с ума. Не могу с собой справиться, меня трясет…
А он целует, целует, целует… Кусает соски и снова ставит на колени. Бесконечный порочный круг. Дарю ему ласку и нежность, все, на что я способна. Мы сдурели. Это даже более безумно, чем бывало в моих мечтах. Он заставляет меня встать и разворачивает грудью к стене, грубо прижимая щекой к штукатурке. Я вскрикиваю, но не от боли, от восторга. Как же я обожаю, что он именно такой. Дикий, безумный, необузданный. Со мной он полностью теряет тормоза.
Наконец-то, он врывается в меня до самого основания, наши тела громко соединяются, рождая пошлые шлепки. Я кричу, требую «сильнее». Он выходит и тащит меня дальше по коридору. О нет, я не могу этого выдержать, я хочу его внутри. Мне мало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Полянский толкает меня в спальню и швыряет на кровать. Сердце останавливается, когда он нависает надо мной. Глаза в глаза. И вот он уже давит мне на шею, облизывая губы, подбородок, грудь, соски, живот… И дальше… Исчезает между моих, широко раскинутых только для него бедер. Губами и языком кружит, массируя самое сокровенное место на теле женщины.
Он невероятен. Он так меня ласкает, что я бесстыже и бессовестно кричу его имя.
Это длится недолго, а может быть, просто время летит слишком стремительно. Но вот он уже подтаскивает меня к краю кровати и, надавливая, медленно, почти издеваясь, проникает внутрь. А дальше… Дальше бешенный темп, такой, как он любит. Я почти теряю сознание от нахлынувшего на меня удовольствия.
Сзади, сбоку, сверху… Полянский не сводит с меня глаз, хитро и самодовольно улыбается, когда я извиваюсь под ним, когда меня трясёт и крутит, когда теряю саму себя и снова истошно кричу его имя.
Глава 36
Мы с Полянским лежим в постели. После ночи любви, которая стала для меня настоящим откровением, наши тела переплелись, срослись друг с другом — каждым сантиметром кожи. Руслан прижимается ко мне, грудь спокойно приподнимается и опускается, он не шевелится, приникнув губами к ямке у основания моей шеи. Удовлетворённые и уставшие, наши обнаженные, горячие тела прилипли друг к другу. Это кажется настолько естественным, как если бы он был здесь всегда, и я каждое утро чувствовала его простой уют, понимая, что это такое — быть с ним в паре. Едва дышу, ощущая его терпкий запах и мужское тепло. Глупые мечты. Пора возвращаться на Землю. Это всегда будут лишь вспышки страсти. Тянет, не спорю, но меня сильнее, чем его. Я хочу всего и сразу, а ему хватает и этого. Карете пора превращаться в тыкву, а платье Золушки вот-вот станет лохмотьями. Смотрю на часы, затем на Полянского, который, оказывается, давно не спит и точно так же смотрит на меня.
Это даже забавно. Уйдет он сразу или дождется определенного времени? Думаю, заметив мое пробуждение, он отвернется. Напротив, Руслан ещё с большим интересом принимается изучать меня, чуть наклонив голову вправо. Не представляю, о чем он думает. Наверное, ищет пути отступления. Я, глубоко вдохнув несколько раз, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение, оглядываюсь по сторонам, молчу. А потом понимаю, что все это бесполезно. Я не справлюсь с очередной Дарьей и болью. Не будет у нас никогда отношений, как бы сильно нас не тянуло друг к другу. И, нежно улыбнувшись, я выползаю из-под него. Делая выбор первой. Кто-то должен сделать шаг в сторону. Эта дорога ведет в неправильном направлении. Мне нужна прочная связь, а Полянскому ничего не нужно.
— Тебе пора, — натягиваю халат, завязывая пояс, слова застревают в горле непроходимым комком, сквозь который, прорывается осознание необходимости вымолвить хоть что-то еще. — Не стоит все усложнять, Руслан. Мы спустили пар, а теперь надо дать друг другу жить.
Не подпускать его близко, стараться быть гордой и независимой. Я ведь сама этого хотела, скучала, ждала… Некого винить. Но я не смогу делиться. А Руслан не хочет отношений и считает, что так гораздо честней — не морочить голову ни себе, ни партнёрше. Любовь слишком затратное для души Полянского состояние. Я вообще не могу объяснить, чем он мне так нравится. Наверное тем, насколько он умен и талантлив. Не похож на остальных мужчин. Будто черный скакун «горячей крови»: строптивый, резкий, напористый, иногда даже агрессивный, но все равно безумно прекрасный и неповторимый. Чтобы оседлать такого, нужны нечеловеческие усилия, иначе скинет, сбросив со спины на землю, а ты еще и спину поломаешь. Полянский смотрит, долго наблюдает, кажется целую вечность, прищуривается. А потом, будто опомнившись, встает, встряхивается и, поднявшись с кровати, звенит пряжкой. В его взгляде что-то меняется. В ванной и на кровати, он смотрел иначе. Оскорбившись и ожесточившись, он уходит, оставляя после себя опустошение и острую боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
