Анн Предай - Анри Труайя

Он взял зонтик и вышел в холодные мокрые сумерки, унося с собой воспоминания об Элен, с улыбкой стоявшей у входа в магазинчик.

Луизу он застал уже на пороге. Не дожидаясь Анн, Пьер выпил стаканчик белого вина. Второй он выпьет с ней, попозже. Зазвонил телефон.

– Алло, папа! Ты меня извини, но ужинать я не приду. Я с друзьями. Надеюсь, Луиза все приготовила?

– Да, не беспокойся, – ответил он. – Приятного вечера.

И с досадой положил трубку. Ну да, ему и сегодня нечего было ждать от дочери. Так, бледная беседа, прерываемая бесконечными паузами, репетиция жестов, одних и тех же… Но неожиданно освободив его от своего присутствия, она при этом бросила его в звездную пустоту, и голова у него пошла кругом.

Он вошел в кухню, увидел салатницу, полную свежих зеленых листьев, начатую бутылку вина, поломанный на куски хлеб – и этот натюрморт во всей своей обыденности показался ему трагическим. Есть не хотелось. Не тянуло и к телевизору. Ноги переносили его в бессмысленном праздношатании из одной комнаты в другую.

Он не создан для одиночества. Что это за друзья, с которыми сегодня ужинает Анн? Не Лоран ли? Несомненно, этот юноша ей небезразличен. Представить только… Рядом с Марком он в любом случае лишь бледная тень. Будучи натурой утонченной, Анн должна была это сознавать. Пьер плеснул себе вина, снял трубку и набрал номер Элен, чтобы услышать чей-нибудь дружеский голос. Но она, должно быть, еще не вернулась к себе – телефон молчал. Хотя нет…

– Это снова я, – доложил он. – Что вы делаете сегодня вечером, Элен?

– Да ничего особенного.

На мгновение он смолк. Что за сумбур в голове? И неожиданно для себя сказал:

– Мы могли бы поужинать вместе, где-нибудь поблизости.

Какое-то мгновение она поколебалась, затем ответила:

– Я предпочла бы принять вас у себя.

– Это вас не затруднит?

– Да нет же, напротив… Приезжайте побыстрее, я вас жду.

Он ликовал, радостный, и испуганный. Как он осмелился? Куда его на самом деле несет? Все из-за Анн – если бы она осталась ужинать с ним… Так, а не нужно ли ему переодеться? Выигрышнее всего он смотрелся в легком сером костюме, но теперь не сезон. Тот, что на нем, цвета морской волны, уже вздулся на локтях и коленях пузырями. Может, темно-коричневый?.. И абсолютно не с кем посоветоваться… Обычно такие вопросы решали Эмильен или Анн. Они-то обе и виноваты, что он растерял привычку что-либо решать сам. Ну и пусть, он останется в том, в чем был. Зато визит станет не таким манерным. У него еще будет повод появиться перед Элен в сером костюме. С галстуком проблем нет – черный. Никогда больше не наденет он цветной. Перед зеркалом в ванной он тщательно причесался. К счастью, он не растерял волосы. Зубы у него родные. Он еще мог нравиться и он нравился… При этой мысли напряжение развеялось, и он направился к выходу.

Отличный вечер. Впрочем, другого он от Элен и не ожидал. Как только она открыла ему дверь, он тут же почувствовал, что оказался в компании с женщиной благородного происхождения. В небольшой квартирке бежевых тонов все было простым, аккуратным, сдержанным и элегантным. Ужин из холодных закусок накрыт на круглом столике и сдобрен превосходным «шато-латур». В крохотном, будто нарисованном камине горит пара поленьев. Покончив с ужином, Пьер с узким бокалом в руке устроился в глубоком кресле, Элен рядом, чуточку пониже на пуфике, красноречиво поглядывая на него, провоцируя к повествованию. Все два с половиной часа, проведенных с нею наедине, он говорил. Может, даже слишком много. Хотя нет. Все то время, пока он пересказывал свои старые лекции по истории, ее лицо оставалось заинтересованным, понимающим и благодарным. В какой-то момент он испугался догадки, не затеяла ли она эту встречу с глазу на глаз в уютном гнездышке, чтобы спровоцировать его на нечто более отважное и дерзкое. Но ни разу не покинула ее сдержанность, которая придавала ей ту особую привлекательность. Отказавшись от провокаций, тем самым она привязывала его к себе надежнее, нежели отталкивающим проявлением физической страсти. И хотя не было между ними никаких прикосновений, признаний или клятв, он ушел от нее настолько потрясенным, как если бы они отдались друг другу прямо на столе, на остатках ужина. Правда, уже на пороге он все же горячо расцеловал ей обе руки. В такси по дороге домой он прикрыл глаза, чтобы не выветрился из памяти запах ее духов. Счастье его было настолько сильным, что, может быть, первый раз в жизни он не страшился предстоящей встречи с Анн. Расположившись на заднем сиденье, Пьер был преисполнен боевого духа. Пускай только дочь посмеет сказать слово против Элен – он тут же одернет ее. Ни она, ни кто другой не имеют права осуждать его, осуждать эту женщину.

Квартира оказалась пустой. На кухне Пьер обнаружил приготовленный Луизой ужин. Он совсем забыл про него… Вернись Анн прямо сейчас, она увидела бы стоящие на столе нетронутые приборы и тут же поняла бы, что он ужинал на стороне. Он ужаснулся – вымазал одну тарелку горчицей, в один из стаканов налил вина, ровно на палец, раскрошил хлеб, половину содержимого салатницы выбросил в мусорное ведро, сунул холодное мясо в холодильник, и, покончив с оформлением мизансцены, прилег. Анн, подумал он, должна вернуться с минуты на минуту. И уснул, не дождавшись ее возвращения.

19

Утром в издательстве секретарь сообщила Анн, что совсем недавно звонил Марк. Она тут же набрала его рабочий номер. Незнакомый голос объяснил, что Марк нездоров и он не собирался появляться на работе. Обеспокоенная, Анн перезвонила ему домой. Ответил низкий женский голос:

– Минуту, я его позову. – И тот же голос, только громче, обратился в никуда: – Тебя, Марк!

Наконец из телефонной трубки донеслось:

– Анн, малышка, извини за вчерашнее. Я не смог прийти в «Старину Жорж» в половине седьмого…

Анн искренне удивилась. Мысленно пролистала страницы еженедельника. Ах, ну да – забыла о встрече…

– Ничего страшного, – сказала она после непродолжительной паузы. – С тобой-то что? На работе сказали, ты болен.

– Знаешь, глупо все как-то. Но меня скрутило, говорят – прострел.

– Лечишься?

– Все нормально, был доктор. Сказал, это на несколько дней. Станет получше, я тебе сразу позвоню.

Анн задумчиво положила трубку. Что у него за женщина? Голос показался ей незнакомым. Марк жил не один, а говорил ей нечто обратное? Мысль эта слегка заинтриговала ее и чуть опечалила, но лишь потому, что Марк не поставил ее в известность. Может, речь идет о свежей авантюре, без будущего?

Как только она вернулась к обычным хлопотам, Марк и его сердечные проблемы тут же вылетели у нее из головы. Важнее подыскать несколько подходящих гравюр для переиздания «Путешествия на американские острова» преподобного отца Лаба. Эстампы XVIII века не годились – не соответствовали книге по духу. Мсье Куртуа попросил не больше шестнадцати вставок, Анн колебалась. Была еще проблема обложки. Эскиз, сделанный ею накануне, не нравился. Она вернулась к нему, сделав кое-где незначительные правки. Скоро в редакционной столовой она встретится с Лораном.