Шерлок Холмс возвращается в Лондон - Филип Карраэр

Холмс, по обыкновению, ответил очень расплывчато:

— После того как я услышал её историю, у меня возникло несколько вопросов, Уотсон. На них нужно найти ответ.

— И что же это за вопросы, Холмс?

— Они лежат на поверхности. Уверен, что вы должны их увидеть.

— Вероятно, я чрезвычайно глуп, — раздражённо заметил я. — Признаюсь, что совершенно не понимаю, о чём вы говорите. Если вы не считаете, что леди Глостер защищала кого-то, то…

— Нет, я так не считаю, — перебил меня Холмс.

— Тогда в чём проблема? — спросил я расстроенно. — Эта женщина во всём призналась. Неужели вы думаете, что она лгала?

— Нет, я полностью верю всему, что она говорила.

— И?..

— Вот мы и подъехали к Бейкер-стрит. Я желаю вам доброй ночи, дорогой мой друг. — Холмс выбрался из кэба. — Я свяжусь с вами, как только получу ответы на свои вопросы, — бросил он в окно и ушёл.

Я откинулся на спинку сиденья и принялся смотреть в окно. Экипаж вёз меня в сторону дома.

Я всё пытался понять, что же имел в виду Холмс. Кого он преследует, что он ищет на этот раз? У меня не было ни малейшего представления.

Через два дня Холмс прислал мне записку. Он предлагал мне зайти к нему домой, когда у меня будет возможность. Он хотел рассказать мне о том, что ему удалось выяснить по делу Базиана. Я ответил, что смогу быть на Бейкер-стрит после трёх, когда закончу работу с пациентами.

Я вошёл в знакомую комнату и увидел, что Холмс сидит за столом и пьёт чай.

— Я рад вас видеть, Уотсон, — сказал он, не поднимаясь со своего места. — Хотите чаю или выкурить трубку? Или, может быть, налить вам бренди?

Я отказался и присел рядом.

— Кажется, вы в хорошем расположении духа, — заметил я.

— Вы уже читали вчерашнюю прессу? Снова пишут о Лестрейде.

— Нет, ещё не читал.

— Судя по всему, когда обыскивали комнату великана-ласкара, там обнаружили краденые драгоценности. — Холмс поднёс к губам чашку с чаем. — За последние несколько недель в реке около Лондонского моста было обнаружено шесть трупов. Так вот эти драгоценности, как выяснилось, принадлежали им. Как утверждает полиция, этот ласкар, которого застрелил Лестрейд, убивал зажиточных клиентов своего притона. Он душил их, потом забирал у них деньги и все ценные вещи и выбрасывал их тела в реку.

— Боже правый! Значит, он был серийным убийцей!

— Именно так. Так что Лестрейд оказал городу большую услугу, убив этого человека. Его превозносят как настоящего героя.

— А он так и не поблагодарил вас за помощь, — высказал я своё недовольство.

Холмс замахал руками:

— Вы же знаете, дорогой мой друг, как мало меня беспокоит благодарность. Для меня представляет интерес только само дело. И вот здесь у меня есть любопытные новости. Я узнал всю правду об убийстве Базиана.

— Всю правду?

— Я выяснил, кто стал настоящим убийцей, — объявил он с довольной улыбкой.

Как не раз бывало, я смотрел на своего друга в полном недоумении. Я был так ошеломлён, что не сразу смог что-то сказать.

— Так, значит, всё-таки леди Глостер солгала? Убийцей был её сын?

Холмс уже отвергал мою версию, но я никак не хотел с ней расставаться. Мне казалось, что леди Глостер взяла на себя ответственность за убийство, которого не совершала, чтобы спасти от наказания кого-то, кого любила.

— Нет, Уотсон. Убийцей Базиана была горничная, Тереза Хегал.

— Но ведь это абсурдно, Холмс! — возразил я. — Зачем леди Глостер защищать служанку Базиана?

— Леди Глостер не хотела никого выгораживать. Она действительно считает, что убила этого человека. Всё очень просто, Уотсон. Вы помните, как был расположен нож в груди Базиана?

— Как он был расположен? Да, в левой части грудной клетки. Лезвие вошло в сердце, насколько я смог определить.

— Всё верно. Вскрытие подтвердило ваше заключение. Но сейчас это к делу не относится. Мне нужно было точнее сформулировать вопрос. Вы помните, под каким углом нож вошёл в тело Базиана? Вы сказали, что направление удара было сверху вниз. Из этого мы сделали вывод, что убийца был выше жертвы.

— Да, я помню это.

— Этот факт подкрепляет теорию Лестрейда о том, что убийцей был ласкар. Но мы с вами слышали признание леди Глостер, и она рассказала, что вытащила из своей сумочки нож, воткнула его в живот Базиана и сбежала. Она намного ниже Базиана, и, следовательно, остаётся неразрешённый вопрос: как же она нанесла удар под таким углом?

— Да, вы правы. Я начинаю понимать. — Я задумался на мгновение. — Видимо, потом кто-то вытащил нож, — предположил я.

— Браво, Уотсон! Разумеется, это очень просто, достаточно лишь взглянуть повнимательнее. После того как леди Глостер вонзила лезвие в Базиана и выскочила из комнаты, кто-то ещё вошёл в комнату, вынул нож и, пока Базиан лежал на полу, в сознании или нет, ударил его снова. Это и был смертельный удар. Тот, который, как вы установили, поразил сердце.

— Я начинаю понимать… но тогда это должно означать, что…

— Что либо слуга Базиана, Меривезер, либо служанка, Тереза Хегал, либо они вместе совершили это убийство, — подытожил Холмс. — Факты, которыми мы теперь располагаем, заставляют меня сделать именно такой вывод. Они оба ниже Базиана. Однако, если учесть, что, когда его ударили, он не стоял, а лежал на полу, рост убийцы не имеет значения.

— Да… это очевидно… Удивительно, как я мог упустить это, — пробормотал я.

— Я тоже поражаюсь, как вы могли этого не заметить, — произнёс Холмс довольно резко. — Когда слушал признание леди Глостер, я уже знал, что убийцей был один из слуг или они оба вместе. Моё подозрение сразу упало на горничную, Терезу Хегал. Мои догадки подтвердило небольшое расследование.

— Сразу упало на горничную… но почему именно на неё, а не на Меривезера?

— Два момента. Во-первых, она работала у Базиана совсем недолго, а во-вторых, была не очень-то хорошей служанкой. Вы помните пыль, которую я обнаружил на книжной полке, когда осматривал библиотеку Базиана? Да, с обязанностями горничной она явно не справлялась. В тот день я подумал, что она просто была неопытна и её наняли, поскольку она недорого брала за свои услуги. Возможно, Базиан просто не мог позволить себе служанку получше. Но когда я услышал историю леди Глостер, то решил, что Хегал никогда раньше не работала горничной и устроилась на работу, только чтобы попасть в дом Базиана. Я предположил, что она хотела отомстить ему за какую-то обиду и, прикинувшись служанкой, оказалась в его доме и ждала удобного случая, чтобы поквитаться с ним.

— Поквитаться? Но за что?

— Я вспомнил, что во время допроса она рассказала, что потеряла своего сына, Уолтера, который попал под копыта какого-то всадника. Ужасная трагедия, которая на первый взгляд не имела никакого отношения к убийству Базиана. И только после разговора с леди Глостер этот факт приобрёл огромное значение. Что, если всадником, который сбил её сына, был Базиан, подумал я, и что, если она возненавидела его и жаждала мести?

Из полицейского отчёта я узнал, что того несчастного мальчика действительно сбил Базиан на своём жеребце. Я переоделся конюхом и разговорился с соседом миссис Хегал. Он рассказал, что, по слухам, Базиан в тот день находился под влиянием опиума. Свидетели рассказали мне, что Базиан отнёсся к случившемуся совершенно безразлично. Якобы он вообще не придал смерти мальчика особого значения. Он уехал, оставив мать мальчика рыдающей над трупом своего ребёнка. В полицейском отчёте написали, что это был несчастный случай, и никаких мер принято не было.

Вот так, Уотсон. В конечном счёте это дело оказалось совершенно элементарным.

Выяснив всё это, я не пошёл в полицию, ведь той ниточкой, которая связывает смерть Базиана с Терезой Хегал, было признание леди Глостер. Из её рассказа о том, как она ударила Базиана, следует, что удар ножом был нанесён в живот либо горизонтально, либо слегка снизу вверх, но никак не сверху вниз. Без этого признания прямых доказательств виновности миссис Хегал нет. И значит, мы не можем объявить её убийцей, не разоблачив при этом леди Глостер, а мы дали ей слово, что не сделаем этого. Однако, даже не принимая во внимание этого обстоятельства, я не вижу причины разрушать жизнь Терезы Хегал. Судя по всему, она хорошая женщина и прекрасная мать. Лестрейд вполне удовлетворён своей версией случившегося, и я не вижу причин разочаровывать его.

— Лестрейд… — пробормотал я. — Есть в этом какая-то ирония, не правда ли? — спросил я Холмса, немного поразмыслив.

— Ирония?

— Лестрейд серьёзно ошибся, считая, что убийцей был ласкар. Однако, несмотря на то что он был не прав, он уничтожил закоренелого убийцу и гнусного вора. Достойный конец. А ваше расследование не только восстановило истинную цепь событий, но и имело важные последствия. Заблуждение Лестрейда в конце концов привело его к более значительному результату — к уничтожению преступности и свершению правосудия, чем вас ваши безупречные рассуждения.