Мститель - Рори Клементс

– Что бы вы сказали, если бы я сообщил вам, что недели две тому назад Элеонору Дэйр видели здесь, в Англии, у загона для травли медведей в Саутуарке?

Фоксли попытался рассмеяться, но вместо этого скривился от боли.

– Я бы сказал, что у вас в голове поселился пчелиный рой или вы наелись каких-то грибов, господин Шекспир.

– Вы полагаете, что никто из них не мог вернуться?

– Нет, это невозможно. Но уверен, что Ананий или Элеонора сразу пришли бы ко мне, поскольку мы живем в их собственности рядом с Уормвуд-стрит, где он изготавливал черепицу, а кроме того, они захотели бы повидаться с Джоном.

– Ананий – да, но как насчет Элеоноры, куда бы она направилась? У нее есть родственники в Лондоне или в округе?

– Скорей всего, она пошла бы к отцу, как мне помнится, он был на свадьбе. Он щеголял в придворном одеянии, и его окружали благородные друзья. Его зовут Джон Уайт. На свадьбе прочитали письмо от сэра Уолтера Рэли, который благословлял пару и даже посвятил им оду. Кроме того, среди друзей господина Уайта на торжестве присутствовали два странных гостя, которые наделали много шуму. Жильцы ближайших домов даже вышли на улицу, чтобы поглазеть на них, да так и застыли в изумлении.

– У них что, было по две головы?

– Еще удивительней, господин Шекспир, это были дикари из Нового Света. Никто из нас ничего подобного прежде не видел. Они немного говорили по-английски и были одеты в английскую одежду, хотя прически у них были странные, а лица безбородые. По правде говоря, это были красавцы и, хоть и туземцы, вели себя не менее учтиво, чем любой английский джентльмен. Джон Уайт тоже был джентльменом, и хотя, кроме как о чудесах Нового Света, он ни о чем больше говорить не мог, его рассказ никого не мог оставить равнодушным, включая моего брата… это и стало началом его краха.

Дэйр снова вскрикнул от боли.

– Я любил Анания и сожалел, что он так изменился. Хоть он и никогда не был таким же сквернословом и распутником, как я, все же иногда мы могли подшутить друг над другом и выпить вместе.

Шекспир поймал себя на мысли, что ему нравится этот толстяк. Возможно, он и был законченным мерзавцем, но Шекспиру почти верилось в его невиновность в том, что касалось сношения с гусыней.

– Однако был один случай, господин Шекспир, сэр… – Дэйр замолчал, не решаясь продолжить. – Две недели тому назад у нашего дома, расположенного по соседству с Уормвуд-стрит, появилась женщина. Мне показалось, что она за нами следит. На ней был чепец с широкими завязками, который совершенно скрывал ее лицо, так что я не смог разглядеть ее лица. Я вышел, чтобы спросить, что ей нужно, но она отвернулась и бросилась бежать, словно бы дюжина демонов ада следовали за ней попятам. Я не предал этому большого значения, сэр.

– Это могла быть Элеонора?

Дэйр потер пальцами покрытый пузырями от солнечных ожогов лоб и сжал зубы от боли.

– Тогда мне это в голову не пришло, но теперь я бы сказал, что ростом и телосложением она походила на Элеонору. Та женщина вполне могла бы ей быть.

– Если это была Элеонора, то не могли бы вы предположить, по какой причине она испугалась того, что ее узнают? Между вами были какие-то разногласия?

– Что вы, сэр, никогда.

– Опишите, во что она была одета.

– Она выглядела как домохозяйка. Одета прилично. Припоминаю, что на ней была блуза и киртл. Не из благородных дам, но и не из бедняков.

– Можете рассказать что-нибудь еще? Было ли в ней что-то необычное?

– Нет, сэр, ничего.

– Что ж, если женщина вернется, задержите ее. Спросите мальчика, не видел ли он ее. Приходите ко мне в школу в Даугейте с любыми сведениями, которые у вас появятся, и получите вознаграждение. В противном случае я позабочусь о том, чтобы вас снова приговорили к позорному столбу, отрезали уши и отдали собакам на съедение. Вы меня поняли? – Дэйр с несчастным видом кивнул. – И прислушайтесь к помощнику шерифа. Держитесь подальше от шлюх. Никуда не уезжайте из Лондона, возможно, мне понадобится снова с вами поговорить. Желаю вам хорошего дня и скорейшего выздоровления от нынешних недомоганий.

Уходя, Шекспир думал только об одном: если та женщина с Уормвуд-стрит и есть Элеонора, то ей явно не хотелось, чтобы кто-то узнал, что она в Англии. Это означало одно: либо она в чем-то виновна, либо кого-то боится.

Сэр Роберт Сесил редко пребывал в возбуждении, но сегодня он не мог скрыть своих чувств.

– Господин Шекспир, вам необходимо быстро со всем этим разобраться. Вас не должно быть здесь, и, кроме того, у меня масса дел. Где ваш гонец?

– Сэр Роберт, я не видел Батлера после того, как послал его к вам с подтверждением того, что графиню Эссекс травят.

– Значит, вы не получали моего ответа, заверяющего, что я уже принял меры?

– Нет, сэр, не получал.

Где же, черт возьми, Батлер?

Они были в апартаментах Сесила в Гринвичском дворце. Шекспир взял шлюпку у ступенек причала Олд-Суон. Он знал, что сильно рискует, ибо его мог увидеть Эссекс или кто-то из его людей, но выбора не было. Вообще-то, в одежде ремесленника, в суете у плавучей пристани в Гринвиче Шекспир ничем не отличался от любого другого работяги, нанятого для того, чтобы перевезти огромное множество платьев, сокровищ, кроватей и постельных принадлежностей, которые понадобятся королеве и ее окружению там, куда они направляются.

– Увольте его и наймите того, кому сможете доверять. Что же касается графини Эссекс, то она в безопасности, хотя и не до конца оправилась. Она этого не знает, но ее еду теперь пробуют личные дегустаторы королевы. Графиня останется при дворе. Остальные женщины семейства Деверё будут удалены от двора по крайней мере до конца лета. Разрешено появляться только Эссексу. По правде сказать, королева настаивает на его присутствии, дабы он развлекал ее и играл с ней в игры. Итак, господин Шекспир, что привело вас сюда?

Шекспир вытащил из-за пазухи джеркина письмо Бесс Хардвик, адресованное Уолсингему. Сесил прочитал его.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Теперь нам нужно узнать имя учителя Арабеллы. У нее их несколько. Я наведу справки, но и вы должны сделать все, что в ваших силах.

– Что именно?

– Оставайтесь с Эссексом в Лондоне, пока он не отправится с королевой в поездку по стране. Занимайтесь расследованием пропавшей колонии, а когда он соберется в дорогу, отправляйтесь вместе с ним в Сьюдли. Ходите за ним по пятам. Следите за каждым его шагом.

Шекспир поклонился.

– Возможно, зная об этом учителе, Эссекс нанял его шпионить. Если это так, то рискну предположить, что учителя используют как посредника для передачи корреспонденции леди Арабелле, – продолжал Сесил. – Значит, будут письменные свидетельства. Поищите их. Кроме того, помните, что его семья не считает брачные клятвы священными, в отличие от вас или, возможно, меня. Если он что-нибудь замыслит, помешайте ему. Если он женится на Арабелле, все пропало. Чего бы это вам ни стоило, вы не должны этого допустить.

Шекспир нахмурился. По тому, как говорил Сесил, было ясно, что у него уже есть собственная шпионская сеть. Хорошо бы он рассказал о ней Шекспиру, но Джон понимал, что этого никогда не произойдет. Как и Уолсингему, Сесилу нравилось вести долгую игру.

Шекспир снова поклонился и собрался уходить. Сесил остановил его.

– Знаете, Джон, – произнес он. – Хорошо бы вам подумать о том, чтобы на несколько недель увезти свою семью из этого ужасного города. Вы, кажется, из Стратфорда. Почему бы вам не отправить их туда?

Шекспир вздрогнул.

– Это мое самое горячее желание, сэр Роберт, но мы с супругой сейчас в ссоре. Она не поедет.

– А где ее семья?

– Далеко на севере, в северном райдинге Йоркшира, сэр. Но отпускать их так далеко без сопровождения слишком опасно. Дороги там пустынные, и полно грабителей.

Взгляд Сесила оживился.

– Джон, кажется, я знаю, как вам помочь. Нет, я в этом уверен, при условии, что вы сможете быстро собраться. Завтра утром ваша семья будет готова к переезду?

– Это возможно, сэр.

– В срединные марки приграничья отправляется военный отряд для подавления восстания флибустьеров и вымогателей. В отряде тридцать человек, и выступают они завтра рано утром. Если вы позаботитесь о том, чтобы к этому времени ваша семья успела собрать вещи, то я попрошу капитана забрать всех с собой и доставить до места назначения. С ними все будет в порядке.

Шекспир позволил себе улыбнуться: это была первая хорошая новость за последние дни; кроме того, он избавится от огромного груза тревоги за семью. А еще Джон надеялся, что это излечит меланхолию его супруги и смягчит ее враждебность к нему.

– Спасибо, сэр Роберт. Они будут готовы.

– Значит, решено. А теперь идите.