Ужас Рокдейла - Иван Борисович Кустовинов

Закончив уточнять детали, все участники этой необычной операции разошлись. Каждый из них, кроме, разумеется, Макса Грина, торопился с честью выполнить свою часть задания. Священник отправился с важным видом к водохранилищу, внешне представляя сейчас из себя некую смесь царственного павлина, раздувшегося от гордости и расправившего крылья, и толстого тюленя, который, неловко двигая ластами по земле, спешит окунуться в воду. Питер и Фрэнк, несмотря на немалое внешнее отличие, выглядели примерно одинаково — у обоих горели глаза, полные жажды мести, а лица были преисполнены отваги. Ричард послушно шел за Максом Грином, который вел полицейского в уже знакомое тому серое грязное строение. Патрульный теперь знал, что никаких призраков и злых духов там нет, и весь его спокойный внешний вид говорил о том, что он как будто просто выполняет скучную повседневную работу. Местный начальник же двигался с крайне недовольной физиономией, которая, как ни странно, ему очень даже была к лицу, потому что без этой вечно хмурой и раздраженной мины выглядел он как-то глупо.

Оставшись на заваленной мусором территории вдвоем, Питер и Фрэнк несколько мгновений с интересом разглядывали друг друга. Каждый из них был полон решимости идти вперед, пусть даже навстречу смерти, но никто из них не решался заговорить первым. Причиной этой заминки было то, что обоим вспомнился случай, сведший их когда-то вместе. Примечательно, что эта достаточно курьезная история, произошедшая еще двадцать лет тому назад, всплыла в их головах одновременно. Фальконе тогда был еще подростком. Однажды, прогуливаясь по городу, Питер увидел висевшие за оградой спелые сочные яблочки, а так как его тогда уже весьма могучий организм постоянно требовал поступления новых калорий, он, не задумываясь, одним прыжком перемахнул через почти что двухметровый забор, оказавшись прямо перед спустившим штаны мистером Дугласом, который в этот самый момент решил полить свое любимое деревце накопившейся в мочевом пузыре жидкостью, дабы та не пропадала зря. И вот здоровенный детина застыл перед оголившим свой белый зад и обросший волосами хоботок взрослым мужчиной и уставился на все это великолепие, раскрыв рот от удивления. Фрэнка, в свою очередь, не слишком-то обрадовало неожиданное появление в его саду юнца-верзилы, который к тому же с вытаращенными глазами разглядывал его мужское достоинство. Поэтому он, не теряя времени, все еще со спущенными штанами, схватил лежавшую под ногой метлу и, вовсю изрыгая из глотки самые отборные ругательства, бросился на мальчишку, намереваясь поскорее выгнать его со своего участка. Питер, увидев занесенную над его головой метлу, быстро пришел в себя и поспешно ретировался от разъяренного голого мужчины, напоследок затоптав несколько цветочных клумб. После этого Фальконе всю жизнь старался обходить этот дом стороной и, завидев где-нибудь на улице мистера Дугласа, поскорее сворачивал в сторону. Он даже ни разу не попытался приударить за его красавицей дочерью Люси, боясь ненароком снова навлечь на себя гнев ее папаши.

Осознавая, что время по-прежнему быстро бежит вперед и упускать его нельзя, Фрэнк Дуглас выбросил прочь из головы это совсем не к месту пришедшее воспоминание и заговорил первым:

— Детектив, я думаю, нам следует спуститься через люк, который находится прямо за зданием больницы для душевнобольных, что на Харлоу-стрит, оттуда до нужных нам задвижек будет рукой подать. Поэтому заводите машину — и поехали, через пару минут мы уже будем на месте.

Услышав обращенные к нему слова, Фальконе, и так уже чувствовавший себя наедине с Фрэнком несколько неловко, теперь и вовсе сконфузился. Минуту помолчав, он все же решился ответить:

— Извините, но я не умею водить, так что нам придется немного прогуляться, потому что вам, с вашим артритом, я думаю, тоже не стоит садиться за руль, иначе мы рискуем и вовсе не добраться до места. Но не стоит беспокоиться: я знаю, где можно срезать, поэтому минут через пятнадцать-двадцать мы будем уже у нужного нам люка. — Видя, что его напарник смотрит на него с недоумением, Питер, поежившись, добавил, стараясь придать своим словам шутливый тон: — О, это очень долгая история, но при случае я вам обязательно расскажу, почему офицер полиции так и не научился водить автомобиль.

На самом деле история эта была не такая уж и долгая и довольно-таки простая. А заключалась она в том, что после смерти отца и матери Питера в автокатастрофе бабушка Агнесса, видя, что сын характером пошел явно в отца, строго-настрого запретила ему когда-либо садиться на водительское сиденье автомобиля. Она даже потребовала поклясться ей в этом, положив руку на Библию, что мальчишка с готовностью и сделал, не устояв от искушения взамен получить предлагаемое бабулей мороженое. Разумеется, когда Питер немного подрос, то пожалел об этом обещании, но делать было нечего — приходилось его исполнять: как-никак, а клятва эта была считай что скреплена самим Господом. Фальконе немного стыдился этой истории и старался о ней не распространяться, обычно отшучиваясь или отмалчиваясь, когда его спрашивали, почему же все-таки он не умеет водить машину. Правильный ответ знал только Дик Лэнс, и никому больше детектив не раскрыл этой тайны.

Пока Питер Фальконе и Фрэнк Дуглас быстро шли, срезая путь через проулки и переулки, энтузиазм их немного поугас, а доблесть и отвага слегка улетучились. Поэтому, добравшись минут за шестнадцать до нужного места, оба остановились перед канализационным люком, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

Внушительное мрачное здание психиатрической больницы из красного кирпича, обнесенное алым, словно кровь, высоким забором с колючей проволокой, в тени которого они сейчас стояли, также не внушало оптимизма, а изредка доносившиеся оттуда бессвязные звуки, издаваемые сумасшедшими, еще больше подстегивали мрачные мысли.

И только тяжкий груз недавних потерь и огромная ответственность за судьбу целого города и жизни многих людей заставили их сдвинуть крышку люка и не без содрогания заглянуть внутрь.

Как только могучие руки детектива открыли путь вниз, Питер и Фрэнк сразу же ощутили, как из канализации повеяло могильным холодом. И хотя в тот день было градусов тридцать в тени, а они еще даже не спустились, им показалось, что и на улице стало жутко холодно.

— Надеюсь, наше присутствие здесь останется незамеченным, — дрожа и стуча зубами от пробирающего до костей противоестественного мороза, промолвил детектив Фальконе, у которого уже напрочь пропало желание поохотиться в этом месте на призрак маньяка.

Поежившись и взглянув последний раз на солнце, они начали спускаться туда, где царила непроглядная тьма и зловонная жижа хлюпала под ногами.

Отец Тадеуш долго петлял по огромной территории Управления, но никак не мог найти тропинку, ведущую к водохранилищу. Напрасно