Преступная история США. Статуя кровавой свободы - Лев Вершинин

Важное отступление. История Лиги Пяти, прозванных «римлянами Нового Света», сама по себе захватывающе интересна, но, если рассматривать всерьез, никаких сил не хватит. Да и не вполне по теме. Потому постараюсь излагать максимально кратко. Еще в XVI веке пять племен, обитавших у озера Онтарио, заключив союз, выдержавший проверку столетиями, начали активную внешнюю экспансию, развивавшуюся очень успешно. Иные из племен, чьи земли ирокезам нравились, погибали, иным приходилось бежать, а некоторые зачислялись в вассалы-данники. Правда, при проявлении должной доблести в войнах, вассал мог выслужиться в «настоящие ирокезы». Причин на то было много – в том числе и тщательно продуманная, в рамках психологической войны жестокость, и особая, аж с младенчества подготовка, – но не о том речь, главное, что остановить их долгое время не мог никто. Кроме разве что мощной Лиги Семнадцати, – союза оджибве, – столкнувшись с которой при продвижении на восток (те как раз шли навстречу), ирокезы сочли за благо развернуть вектор экспансии на запад, где в 1609-м столкнулись с французами, проиграли и запомнили эту обиду, а затем вышли на границу английской, голландской и шведской (какое-то время была и такая) зон влияния, оказавшись перед нежданной необходимостью, скажем так, политически определяться, причем не на один раз, а на десятилетия вперед.

И вот тут самое время сказать пару слов, – увы, тоже очень кратко, – о не раз уже помянутых в предыдущих главах «бобровых войнах».

Не только ценный мех

Дело в том, что появление на континенте белых людей принципиально изменило экономические основы жизни племен. Как ни обдирали поселенцы индейцев, сами индейцы считали обмен эквивалентным, поскольку ни у кого больше европейских товаров не было, а товары эти вождям очень нравились. А коль скоро в обмен пришельцы интересовались пушниной, пушнина (в первую очередь бобры) и стала определяющей ценностью. Можно даже сказать, всеобщим эквивалентом. И естественно, за пушнину начали драться, стараясь отбить «бобровые» места или, еще лучше, покорить их жителей, перехватив на себя роль посредников. Этим активно занимались не только ирокезы, но именно у ирокезов это получалось лучше всего, – и самыми удобными партнерами для них в первое время стали голландцы, жившие далеко от зоны влияния Лиги и землей, в принципе, не интересующиеся. А потому, в отличие от англичан, мушкетов соседним племенам по понятным причинам не продававших, и французов, совершенно не нуждавшихся в дополнительных дилерах, охотно и в любых (хватало бы шкур!) объемах поставлявшие ирокезам огнестрел. А ирокезы, получая «абсолютное оружие», в свою очередь, использовали его для подчинения новых вассалов, в том числе гуронов и алгонкинских племен, друживших с французами. Которые, опять же в свою очередь, не могли не поддержать своих поставщиков. Тем паче опекаемых заботливыми кюре.

В общем, порвав по ходу движения к побережью «проанглийских» могикан и завязав взаимовыгодную торговлю со сменившими датчей англичанами, ирокезы начали выдвигаться на северо-запад, – и началось. Гуроны и прочие запросили Лилию насчет «огненных палок», кюре походатайствовали, Лилия не отказала, в ответ на что голландцы, а за ними и англичане открыли «военторг» нараспашку, после чего война в лесах стала нормой жизни, смерть – повседневностью, и было так аж до 1649 года, когда, сломавшись, побежали к побережью гуроны. А вслед за ними попятились к морю и все остальные племена, в связи с чем под угрозой оказались все французские достижения на континенте, – и попытки как-то найти общий язык с «римлянами» успеха не имели. Лиге нужно было или все, или ничего. Поэтому в 1665-м французы вписались в конфликт открыто, случился знаменитый «двухлетний рейд» Карьиньян-Сальерского полка, показавший ирокезам, что не только они круче всех на хуторе, в результате чего спустя два года, в 1667-м, Лига согласилась заключить мир, худо-бедно длившийся аж 13 лет. Франция исправно получала пушнину, кюре охмуряли, а влияние Лилии дотянулось аж до самого Мичигана, где на озере возникли прикрытые небольшими фортами городки, заселенные колонистами, которые, – хотя и не в английских масштабах, – решились сменить континент. Ирокезы же, безмерно оскорбленные неудачей, приводили в порядок свои дела, готовясь рано или поздно взять реванш. В частности, вместо системы свирепого гнета, практиковавшейся ранее, побежденные племена были включены в т. н. «Договорную цепь», своего рода «табель о рангах», гарантирующую всем вассалам права, определенные их статусом в «цепи», возможность этот статус повышать и другие преференции.

Дальнейшее, надеюсь, понятно. Опуская подробности мелких, но все более частых лесных стычек, перераставших в кровавые сражения, зафиксируем: в начале 70-х ирокезы проявили себя так, что даже французы, жившие на фронтире, перестали чувствовать себя в безопасности. К тому же, поддержав англичан в «войне короля Филиппа», ирокезы выговорили взамен серьезное повышение оптовых цен на меха, на что англичане дали согласие, но при том условии, что Лига станет монопольным поставщиком «мягкой рухляди». Это было вполне здраво, ибо, в противном случае, в Европе пушнину стали бы покупать не у англичан, а у французов, поэтому ирокезы перестали делать вид, что соблюдают мир, а жаны с жаками начали укреплять форты и тренировать незадолго до того созданное ополчение. Параллельно усилиями «черных мантий», не боявшихся леса и бойко болтавших на всех экзотических языках, формируя «красный альянс» из старых союзников и племен, бежавших под защиту их пушек из местностей, покоренных пошедшей в новое наступление Лигой. И хотя поначалу далеко не все шло гладко, в 1648-м, когда нашествие ирокезов разбилось о стены Форт-Луи, положение на фронтах начало меняться. Хотя и очень медленно, поскольку в исторически сложившийся пасьянс легла новая карта: европейские терки, – впервые, не считая эпизода с отжимом у датчей Нового Амстердама, – перекинулись в Новый Свет, получив в истории имя «Война короля Вильгельма».

От мира к миру

И опять-таки, не будем вдаваться в детали «Славной революции» в Англии, на век с лишним вперед сделавшей Лондон и Париж заклятыми врагами. С нас вполне достаточно знать, что к 1688-му на границе британских и французских колоний и без того было крайне неспокойно. Поскольку где чья территория, никто в точности не знал, мелкие, а временами и крупные драчки на меже шли вовсю, вызывая дипломатические обострения на Старом Континенте, а в 1689-м, когда до племен, опекаемых отцами-иезуитами, дошло, что английский сашем обидел друга французского сашема, несколько сотен красных франкофилов во главе с лесным сашемом по имени Пьяный Медведь ака маркиз Жан-Винсен д’Аббади де Сан-Кастин ворвались в английские пределы, грабя, убивая и уводя в плен поселенцев. В ответ Бенджамин Чёрч, победитель «короля Филиппа», уже полковник, разорил сопредельные французские территории, попросив друзей-ирокезов помочь, и телега покатилась с горы. Ирокезы атаковали французов и их местных союзников, французы не оставались в долгу, англичане побили французов при Порт-Рояле, но получили сдачи при Квебеке, после чего откатились за фронтир и притихли, а пожинать плоды пришлось ирокезам, которых дружно ненавидели все, кто не входил в Лигу, вне зависимости от цвета кожи. В 1696-м, не получив помощи от англичан, хотя просили едва ли не на коленях, ирокезы, – впервые со времен войны с оджибве, – выяснили, как гадко пахнет дым от собственных, а не чьих-то горящих поселков, вслед за чем попытались мстить, даже не глядя на окончание «белой войны». Однако силы были слишком несопоставимы: Лига могла победить любое из племен один на один, Лига, подтянув силы, справилась бы и с «красным альянсом», но уже с французами Лига вынуждена была играть осторожно, а против союза Лилии с красными людьми, – учитывая к тому же эпидемии и падение цен на меха, – вообще не имела шансов.

Впрочем, Лилии постоянные налеты ослабевших, но невероятно злобных соседей тоже надоели, в связи с чем стороны начали осторожно наводить мосты, и 4 августа 1701 года губернатор Новой Франции, как участник-гарант, и 1200 сашемов, представлявших около 300 кланов, подписали т. н. Великий Монреальский мир, поставивший точку на почти столетней резне, а заодно и на «бобровых войнах». Согласно договору, ирокезы отказались от вмешательства в разборки между Лилией и Львом, а также от претензий к племенам, союзным Франции, а галлы, получив право арбитража в конфликтах между подписантами, обязывались соблюдать объективность и «строго наказывать» нарушителей конвенции, даже если эти нарушители окажутся не ирокезами. Реально такой исход был, конечно, поражением Лиги и началом ее заката. Отказавшись от экспансии к побережью, «римляне лесов» развернулись на юг, в сторону оджибве, с которыми не любили иметь дело, а потому были вынуждены искать поддержку у англичан, из равноправных партнеров, способных играть собственные игры, превращаясь в вассалов, с мнением которых «белые братья» считались все меньше. Впрочем, поскольку на раскладах в глубине континента, куда белые еще не проникли, такие перемены не сказывались, сашемов Лиги это мало беспокоило. Они не были глупцами и все понимали, но планировали использовать передышку, длинную, обстоятельную (активных действий на западном фронте ирокезы не вели аж 15 лет, даже когда англичане просили), для переформатирования «Договорной цепи», пусть даже ценой превращения Лиги Пяти из абсолютного гегемона, как ранее, в первого среди равных. И следует отметить, преуспели.