Разрушенная клятва - Софи Ларк

– Просто посиди минутку спокойно, пока я тоже залезу, – говорит он мне.

Одним быстрым движением парень запрыгивает на массивную спину Брута, словно это не сложнее, чем встать на бордюр. Он явно чувствует себя в своей стихии. Рейлан удобно сидит на большой темной лошади, управляя Брутом малейшим движением руки, держащей поводья, или каблуками сапог, сжимающими бока коня.

– Сожми ее легонько своими каблуками, вот так, – говорит мне Рейлан. – Не волнуйся, ей не больно.

Я слегка сжимаю бока Пенни, и та покорно начинает идти вперед. Она скорее следует за Рейланом и Брутом, чем слушает меня, но все же я рада, что лошадь не пускается галопом.

Даже при ходьбе меня трясет сильнее, чем я ожидала. Плечи и бедра лошади перекатываются подо мной не совсем равномерно, и мне трудно уловить ритм, отчего покачиваться в седле у меня не выходит.

– У тебя отлично получается! – говорит Рейлан.

Смешно. Мы сделали всего пару шагов. У меня еще вообще никак не получается.

Рейлан держится ближе ко мне, Брут лишь ненамного опережает Пенни, чтобы было ясно, кто тут главный. Он держит темп, не ускоряясь. Мы неторопливо пересекаем луг. Трава здесь немного выше, и в ней полно крошечных белых бабочек, которые взмывают вверх бумажными облачками, когда лошади проезжают мимо. Роса искрится в лучах утреннего солнца. Трава приятно пахнет, а воздух такой свежий, какого я еще не вдыхала. Ни намека на выхлопные газы, которые ощущаются в городе повсюду.

Воздух прохладный – около 60 °F[21], но благодаря сияющему солнцу и теплу животного подо мной холода я не чувствую.

Когда я привыкаю к ходьбе, Рейлан показывает мне, как перейти на рысь. Это менее удобно – мне приходится чаще приподниматься на стременах, и я чувствую себя нелепо, подпрыгивая на лошади.

– Галоп гораздо удобнее, – говорит Рейлан.

– Что-то я в этом не уверена… – нерешительно тяну я.

– Просто хватай поводья вот так, – он показывает мне как, – и наклонись немного вперед, чтобы быть ближе к шее…

Парень помогает мне принять удобную позу, затем кричит: «ХА!», – и лошадь срывается с места.

Мы скачем в открытом поле, ярко-зеленом и бархатистом. Земля под нами мягкая, так что, наверное, со мной ничего не случится, если я упаду. Но проверять эту теорию мне не хочется. Я обхватываю Пенни коленями, низко наклоняюсь к ее шее и так крепко сжимаю поводья, что они почти врезаются мне в руки.

Копыта стучат подо мной. Рейлан прав – при галопе действительно легче следовать ритму движений лошади. Ветер, дующий мне в лицо, прохладный, чистый и бодрящий.

Брут, похоже, в восторге от бега. Он вытягивает шею, перебирает мощными ногами и, кажется, даже не чувствует веса Рейлана на своей спине. Две лошади бегут вместе, их разделяет всего пара футов.

Это прекрасно, абсолютно прекрасно. Нас окружают обширные просторы ранчо, которые кажутся бесконечными. Небо похоже на огромную перевернутую чашу, безоблачное и ярко-голубое, как глаза Рейлана. Мое сердце бешено колотится – отчасти от страха, но также от возбуждения. Мои волосы выбиваются из прически и развеваются у меня за спиной, как хвост Пенни. Я уже не так сильно сжимаю поводья. Я крепче обхватываю лошадь ногами, желая, чтобы она скакала все быстрее и быстрее. Желая испытывать именно то, что сейчас чувствую, сильнее и сильнее.

Рейлан скачет рядом со мной. Он издает вопль радости, частично чтобы подстегнуть лошадей, а частично от искреннего счастья. Это самый великолепный день, что я когда-либо видела. Эти животные мощные и потрясающие. Они любят бегать и, похоже, понимают, что нам это тоже приятно.

Время от времени Рейлан поглядывает на меня, чтобы убедиться, что я в безопасности и мне комфортно. Убедиться, что я наслаждаюсь этим так же, как он.

Я в жизни не испытывала подобного. Многое из того, что я делаю ради удовольствия, – плавание, бег, – успокаивает меня. Настраивает меня на дзен.

Скачки – полная тому противоположность. Я чувствую себя просветленной. Я чувствую себя живой. Я испытываю страх, возбуждение и трепет одновременно. Я вижу каждый золотистый волосок на гладкой шкуре Пенни, каждую былинку ярко-зеленой травы, каждую птицу, парящую над головой. Я ощущаю запах деревьев, травы и даже кожи Рейлана еще острее, чем когда-либо.

Мои мышцы ноют от напряжения, оттого что я занимаюсь чем-то настолько для себя непривычным. Но это приятно. Я чувствую себя сильной, как лошадь. Безграничной, как эти угодья. Дикой, как… как Рейлан, наверное. Он всегда кажется воплощением силы природы. Словно этот парень не способен принадлежать какому-то городу или месту. Он всегда сам по себе. Где бы он ни был.

Наконец Рейлан щелкает языком и натягивает поводья. Брут неохотно подчиняется, переходя на рысь, а затем на легкий шаг. Пенни в точности повторяет за ним. Я чувствую ее учащенное дыхание и жар ее тела. Я такая же – задыхающаяся и вспотевшая, но возбужденная и не желающая сбавлять темп.

– Почему ты останавливаешься? – спрашиваю я Рейлана.

– Здесь неподалеку ручей, – говорит он. – Лошади смогут попить.

Парень направляет нас к густым зарослям, и действительно, я слышу звук бегущей воды. Деревья в два ряда обступили небольшую речушку, напоминающую оазис в траве.

Воздух прогрелся, а солнце поднялось выше и теперь светит прямо над нами. Мне жарко после скачек, и лошадям тоже.

Рейлан слезает со спины Брута и помогает мне спешиться, а затем снимает с лошадей седла и обтирает животных. Те ложатся поваляться на траве, и мне на мгновение становится не по себе, когда Брут резко переворачивается и перекатывается, задрав ноги в воздух, словно собака. Я смеюсь, удивленная тем, что такое массивное животное так себя ведет.

Пенни делает то же, как только с нее снимают седло. Мне радостно видеть, как лошади играют после того, как привезли нас сюда и подарили мне небывалый доселе опыт.

Накатавшись по траве, они пьют из ручья и затем начинают пощипывать мягкую траву, вырывая целые пучки.

– Им это можно? – спрашиваю я Рейлана.

– Разумеется, – отвечает он.

– Я ничегошеньки не знаю о лошадях, – признаюсь я. – Да и вообще о животных.

– Ты очень хорошо держалась, – говорит парень. – Ни за что бы не подумал, что ты никогда раньше не сидела верхом.

– Пожалуй, с Пенни это было нетрудно.

– Так и есть, – признает Рейлан. – У нас много хороших лошадей, но никто не сравнится с ней в чуткости.

Рейлан тоже вспотел. В расстегнутом воротнике рубашки я вижу, как стекает пот по его шее. Я чувствую его