Их было четверо - Пётр Феофилактович Гордашевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дети, — сказала старушка и палкой показала на лист, — поднимите.
Дети охотно подбежали.
— Это, бабушка, тополь. Такой не нужен. Мы собираем только кленовые.
— А-а… Ну бог с ним. Я плохо вижу — не разобрала. — И пошла дальше, тяжело опираясь на палку.
Сергей Петрович возился на институтском дворе. Здесь собирали и устанавливали новые радиопеленгаторы. Именно за этими аппаратами инженеры ездили в Москву. Заказаны они были на тот случай, если кто-либо из исследователей, превращенных в микролилипута, во время работы случайно упадет с листа. С помощью пеленгатора его легко было бы найти.
Правда, Сергей Петрович и его товарищи считали, что падение с листа почти исключено. Перед тем как отправляться в почву и внутрь дерева, ученые всегда брали сводку погоды. Если предсказания говорили, что возможен дождь, а это бывало очень редко, или сильный ветер, что случалось гораздо чаще, — то исследования откладывались до наступления благоприятной погоды.
Сейчас на эти радиопеленгаторы возлагались все надежды.
Вместе с Сергеем Петровичем работал во дворе института и Владимир Яковлевич Вада. А Кривошеин был в лаборатории — на тот случай, если вдруг Тима и Катя вернутся самостоятельно, хотя это было маловероятно.
Сергей Петрович проверял аппарат, когда к нему подошел невысокий, грузный Кулешов, бухгалтер института:
— Здорово, Долинский.
Он крепко пожал протянутую ему руку.
— Вот что, Сергей, — помолчав, начал он: — хочу сказать, что все мы готовы тебе помочь. Ты только говори, что нужно. Всё сделаем.
— Спасибо, — сказал Сергей Петрович. — У меня сегодня весь Джохор перебывал. И ребята из школы приходили. Не знаю, как и благодарить…
— Да какая тут благодарность! Само собой разумеется… — Помолчал. Потом спросил: — А жена как?
Сергей Петрович только рукой махнул:
— Плохо… Беда двойная: Тима не один, с ним девочка… гостила у нас!
— Слыхал, слыхал… Может, обойдется? — неуверенно сказал Кулешов.
— Надеюсь… Не хочу и думать о чем-либо другом…
— Я тут тоже горсточку листьев собрал, — немного смущенно сказал Кулешов.
Ему это занятие казалось каким-то несерьезным.
Хотя он и не раз бывал в лаборатории и видел процесс превращения на черной плите, но все же не укладывалось в голове, что в тоненьком листочке может быть человек, и даже не один! Впрочем, если был один, то почему бы и не быть там хоть сотне?
Сергей Петрович молча положил листья в стоявшую неподалеку корзинку. Пришел молодой лаборант, чтобы отнести их в лабораторию для исследования.
Сергей Петрович вопросительно взглянул на него. Тот только отрицательно покачал головой. Ничего утешительного.
Появились Ван и Виктор тоже с листьями. Вид у них был замученный. Они ни на минуту не присели с тех пор, как вернулись из своего злосчастного путешествия.
Задавать вопросы они боялись. Да к чему спрашивать! И без того по лицу Сергея Петровича видно, что нет хороших новостей.
Виктор мучился ужасно. Он порывался было признаться в своей вине Сергею Петровичу, но язык у него не поворачивался.
Ван понимал, что происходит в душе товарища, и как-то сказал ему:
— Не говори сейчас, Виктор, никому. Делу не поможешь, и не до тебя сейчас…
Виктор ничего не ответил. Он вообще почти перестал разговаривать. На сердце у него лежал камень. Он так давил, что, казалось, трудно было дышать. «Зачем, зачем я это сделал?..» — твердил про себя Виктор.
До поздней ночи собирали мальчики листья, в темноте ходили с фонариками, пока не почувствовали, что ноги их больше не носят. Ведь предыдущую ночь они не спали!
Ночевать пошли к Вану. Там, не раздеваясь, бросились на постель и забылись тяжелым сном.
Рано утром вскочили и снова отправились на поиски.
Ранним утром поднялись и Долинские. Оба не спали. Сергей Петрович вернулся домой в третьем часу ночи. Аппараты были собраны, но пришлось отпустить людей хоть на несколько часов. Все очень устали — нужно было дать им немного поспать. Решили выехать на поиски в шесть утра.
— А где же Ван и Виктор? — вспомнила Мария Николаевна.
— Они не хотели тебя тревожить, — отвечал Сергей Петрович. — Пошли к Вану.
Мария Николаевна забеспокоилась. Вчера она забыла обо всем на свете, а сегодня привычка заботиться о других вступила, помимо ее сознания, в свои права. Она приготовила бутерброды, налила в термос кофе и велела мужу отдать все это ребятам.
— Пусть обязательно поедят, — наказывала она. — А то еще с ног свалятся, бедняги.
Сергей Петрович ласково обнял ее за плечи:
— Ничего, Маша, мы их найдем! Может быть, даже сегодня они будут дома!
Мария Николаевна тяжело вздохнула.
Грузовик с установленной в кузове высокой башней стоял на дворе института, готовый к выезду. Аппарат, его рабочая часть, находился на башне.
Чем выше стоит радиопеленгатор, тем большую площадь может «прощупать» его антенна, настроенная на волну передатчиков Кати и Тимы. Передатчики эти должны работать даже в том случае, если основные приборы выйдут из строя; тогда автоматически включается аварийный, беспрерывно посылающий волны в эфир.
Прежде вся трудность заключалась в том, что мощность этих передатчиков была очень мала, принимать их можно было только на расстоянии двадцати-тридцати сантиметров. Но теперь эта трудность была преодолена. Новый пеленгатор был настолько чувствителен, что мог улавливать сигналы на расстоянии до семидесяти метров. Поэтому всю площадь, где примерно могли находиться путешественники, разбили на квадраты размером 100×100 метров.
Антенна пеленгатора медленно вращалась и в то же время постепенно меняла свой наклон. Стоило ей поймать сигнал передатчика одного из пропавших путешественников, и она бы немедленно остановилась. При этом должно было включиться устройство автоматического управления, под действием которого грузовик с пеленгатором медленно покатился бы к той точке, где работает передатчик. Подойдя почти вплотную к источнику сигнала, грузовик должен был автоматически остановиться.
Теперь антенна пеленгатора указывала бы на участок площадью всего около ста квадратных сантиметров. Этот участок уже не трудно обследовать с помощью микроскопа, который находился тут же, в машине.
Карта местности, разбитая на квадраты, была составлена еще вчера. По всем расчетам кленовый лист не могло унести дальше чем за три-пять километров. Ветер дул порывами, с запада — стало быть, надо искать ребят в восточном направлении. Площадь исследования определили в десять квадратных километров. Всего получилось тысяча квадратов, по гектару в каждом.
Несмотря на
