Моя Альфа (СИ) - Longman Olga

— Пожалуйста, оставьте нас… — Я поджала губы и прикрыла глаза. Я старалась глубоко дышать, но с каждым разом это удавалось всё меньше и меньше.

Отец без каких-либо слов вывел маму, Райан отпустил мою руку и тоже вышел. Меня не оставляет в покое чувство, что я больше никогда их не увижу…

Глава 26

Мои родные уходят, словно песчинки сквозь пальцы. В моей груди словно засел огромный и очень тяжёлый камень. На этот раз я не могу сдержать эмоции.

— Стойте… Пожалуйста, не уходите! — Я чуть было не рванула за ними следом, но прям перед моим носом закрылась дверь. Я рухнула на колени перед ней и начала открыто рыдать. — Пожалуйста… Вернитесь… Папа… Пожалуйста… Мама… — В голове стали проноситься только хорошие воспоминания, связанные с ними. Как папа играет со мной в жмурки, а мама помогает мне. Как мама держит меня на руках маленькую и убегает от папы, а тот пытается догнать. Как мы с отцом на первой тренировке, на нашем полигоне. — Брат… Не уходи… Пожалуйста… Райан! — Моей радости не было предела, когда папа первый раз показал мне маленького и беззащитного карапуза. Папа всегда мне говорил, что я должна защищать его, пока он маленький. А для меня он и сейчас маленький. Я хочу защищать его. Я хочу увидеть его детей, подержать их на руках и гордиться, что именно я их тетя! — Ну, пожалуйста! — А как же без меня будут остальные? Анджела, Кайлани, Берта, Алекс и другие волки моей стаи? Ещё больнее представлять, что они чувствуют сейчас… Они были моей второй семьёй… Розали… Она не пропадет. С ней будет Гарт и Макс. Они не оставят её одну.

Когда я немного начала успокаиваться, то молча села с колен на правое бедро оперевшись руками на пол. Слёзы продолжали катиться по моим щекам, но мне стало чуточку легче. Нужно везде искать плюсы! Даже в моей смерти они есть. Их просто нужно найти…

— Адель… — Слегка повернувшись в сторону своей постели, я увидела, что Гарт присел на её край, рядом со мной. Он взял мою руку в свою и приложил к своей груди. — Я не знаю, слышишь ли ты меня, но точно чувствуешь. — Ошибаешься… Я не чувствую ничего. — Мы принадлежим друг другу, и ты это знаешь! — Его голос был спокоен, впрочем, как и всегда. — Уже поздно мне что-то говорить тебе… — Я нашла в себе силы, чтобы подняться на ноги, и подойти ближе, чтобы заглянуть в лицо Гарта, хоть в последний раз. Вытерев слёзы, я присела на колени, прям перед ним, и потеряла дар речи. По его щекам катилась одинокая слеза. Можно было подумать, что это капелька пота, но нет. — Я успел влюбиться в тебя за короткое мгновение, как последний идиот… Всего лишь за несколько дней близкого знакомства. — Все это время он держал мою руку на своей груди, в области сердца. Я машинально приложила свою же руку к себе на грудь и продолжила слушать и чувствовать, что сейчас снова разрыдаюсь. — Да, поначалу всё рассчитывалось на то, что я сохраню с тобой самообладание, а после возвращения Розы, женюсь на ней и верну свои стаи. — Как и говорил Бетхен. Он силой забрал стаи, но оставил парня в живых и позволил племяннице выйти за него. Но, почему? — Это всё планировалось лишь ради моей матери, и стаи… Но потом, я изменился. Ты меня так сильно бесила, что я думал, благодаря тебе не изменю, своё решение о свадьбе… — Это предложение прозвучало сквозь зубы. Гарт разозлился. — В твоем присутствие моё сердце начинало биться чаще, и только с тобой я по-настоящему мог улыбаться. Ты внесла в мою жизнь новую палитру красок! — Я с грустью улыбнулась. Гарт поднёс мою руку к своим губам и долго держал её так. — Я знаю, ты сделала всё так, как считала нужным. Ты спасла всех от неминуемой войны, которая и так надолго затянулась. Спасибо! Ты вернула мою стаю, мою мать. Спасибо! Ты подарила мне шанс быть действительно счастливым… Спасибо! — Как только он положил мою руку назад, почти сразу же встал с постели, но ещё несколько минут стоял и смотрел на меня. Наверное, ждал проявления каких-нибудь эмоций на моём лице. — Как всегда — недоступная для меня, холодная… — Он вдруг подошёл к изголовью кровати и наклонился ко мне. Недолго думая, едва лишь коснулся своими губами — моих. Я внезапно почувствовала покалывание на губах и прикоснулась к ним. — Я всегда буду любить только тебя! — Через несколько секунд он ушёл. А я и вовсе не заметила, как мою истерику рукой сняло. Я лишь сидела в полной растерянности перед своим телом. Зачем же бабушка привела меня сюда? Хотела, чтобы я послушала прощальные слова? Но, я ведь не умерла, раз ко мне подключен ИВЛ (Искусственная Вентиляции Лёгких) через назогастральный зонд. Выходит, я не первый день такая. Ну точно. Моя кожа очень бледная, а под глазами уже есть небольшие синяки. Должно быть, меня сразу же доставили в больницу. А теперь… Моих плеч что-то коснулось, и я обернулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне очень жаль, малышка, что ты увидела такое, но ты должна была видеть, как тяжело сейчас близким… — Это была бабушка. — Я тоже перешла через всё это. Но ты должна отпустить их, как они тебя… — Почему… Почему я такая идиотка? Что меня держало? Всё это время, я целиком и полностью зависела только от близких. Это они спасли мне жизнь… старались уберечь, защитить, а я была настолько слепа…

— Бабушка? — Я повернулась к ней всем телом, но поднять глаза не смогла от нахлынувшись чувств.

— Мм? — Она положила обе руки мне на плечи.

— Скажи, пожалуйста, а в каком месте мы были? И почему мы были там одни? — Она лишь задумчиво хмыкнула.

— Это место я создала специально для тебя. Думала, там тебе станет легче. — Я вытерла остатки слез и подняла свои глаза.

— А сколько дней я нахожусь между жизнью и смертью? — Она мило улыбнулась.

— Я очень рада, что ты всё поняла! Недаром ты моя внучка! — Почему она радуется? — Ты сейчас находишься в коме, и завтра тебя отключат от этой машины… — Она открывала и закрывала рот, пытаясь дать название ИВЛ. Должно быть, в её время их не было, а может, она просто не помнит. — Именно завтра решится твоя судьба. Я показала тебе мир, где ты родилась. — Картина окружающего мира снова изменилась. Мы очутились на какой-то тропе.

— В каком это смысле? — Я вопросительно посмотрела на неё. — Ты хочешь сказать, что я смогу вернуться?

— Это будет зависеть от твоего желания… — Она снова прикоснулась к моей щеке, а я прильнула к её руке, словно маленькая девочка, который в жизни не хватило ласки. — В любом случае, тебе решать: Остаться со мной, и мы будем вместе, — Она указала на тропу, и я заметила других людей. — А с другой стороны, ты вернёшься к своей семье, к любимому… — Её слова очень смутили меня, и я отвела взгляд. Её это лишь рассмешило. — Ты проведешь свою жизнь в счастье и любви с близкими. Сможешь родить ребёнка и даже двух своему супругу… — Она сделала короткую паузу. — А сейчас, с тобой хотят поговорить… — Я вопросительно посмотрела на неё. Бабушка отошла в сторону. Я увидела перед глазами Чарли. Я начала глубоко дышать, не веря своим глазам. Парень лишь улыбнулся и, подойдя ко мне, крепко прижал к себе. Я, почти сразу же, обняла его в ответ и уткнулась лицом в его грудь.

Мы вдруг снова переместились на ту самую поляну. Я не хотела отстраняться от парня, но мне пришлось.

— Я так скучала по тебе! — Я начала проводить руками по его лицу, плечам, рукам. Я не могу поверить, что это реальность. — Прости меня…

— Эй, что ты такое говоришь? — Он остановил мои руки и крепко сжал в своих. — Это я должен просить прощение, за то, что оставил тебя. — Сдерживая слёзы, я поджала губы и отрицательно покачала головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты мне жизнь спас! Я оказалось слабой… — Опустив глаза я снова прижалась к парню.

— Шшш, — Одной рукой, Чарли обнял меня за талию, а второй приложил руку к моей щеке. Я снова могу почувствовать его тепло, которого мне так не хватало. — Ты никогда не была слабой. Запомни это! — Теперь, я поняла слова бабушки. Она поставила меня перед выбором. В каком из миров мне остаться.

— Мне было очень тяжело без тебя… — Отстранившись от парня, я смогла заглянуть в его глаза. Но внезапно, увидела в них Гарта на секунду. — Спасибо, что спас меня тогда. — Мне снова стало тяжело и больно. Я встала перед сложным выбором.