Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Проза » Современная проза » «Подвиг» 1968 № 01 - журнал

«Подвиг» 1968 № 01 - журнал

Читать онлайн «Подвиг» 1968 № 01 - журнал

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 57
Перейти на страницу:

— Ку-узьма-а!..

— Ва-аляй!

И час, и два, и до обеда ходили, тискали землю борцы.

Дышат в один мах — привыкли. Глаз тоже один — мутный, смертоносный. Руки на поясах в тело вросли, опояски кости ломают, ноги землю ломают. Не переломать ей кости, не согнуть землю.

Охрипли от рева киргизы и русские. Отхлынули от борцов.

А они в пыли, в крови и в пене — ходят. Рты не закрываются.

Мечется в телеге Калистрат Ефимыч, за руки, за плечи Никитина хватает.

— Кузя!.. Не выдавай!.. Микитин, ты-то чево? ты-то!..

Темным пламенем горит глаз. Смотрит через борцов, через юрты. Не отвечает Никитин.

— Кузя, ты ево, ты ж!..

Ходят борцы. Весь день ходят. Весь день ревут на лошадях киргизы.

Вечер.

Ушли офицеры — устали. Казаки на конях дремлют.

Солнце — усталый борец — подходит к тайге. Ветер в золотом бешмете несется по котловине, сонный ветер, усталый.

Гикают киргизы, кричат:

— Кончай, Докай, славный батырь, кончай!

Гудят, ревут мужики:

— Буде, Кузя, буде, родной!.. Крой его, стерву!

Обернулся Кузьма и, не шевеля ртом, сказал:

— Си-ча-ас…

Ослабли руки, и дернул от себя тело Докая, а потом грудью — хряс. Как щепа переломилась пыль над головой, туман розово-золотистый.

Заревели мужики:

— Так ево, та-ак…

Кинулись к песку, пыль сорвалась — опять на земле. А на земле, скрючив руки и запрокинув голову, поборотый Кузьма.

Над ним Докай, оперся в грудь его, подняться сил нет. Пальцы скрючены в опояске.

Гикают радостно киргизы:

— Солай, э-эй!.. Поборол русского! Э-эй!..

К мужикам Наумыч.

— Кузя-то, парни, отошел!

— С надсады?

— Эх, ты-ы!.. — крикнул Наумыч.

И ножом в усталый глаз Докая! По телу Кузьмы пополз Докай на землю.

В лошадях закричали:

— Кро-ой, православные!..

И топот. И рев в топоте, как пыль — алый…

С разбитою головою на арбе киргиз. Юрты в крови.

Небо багрово. Лошади ржут. Травы в криках:

— Степша-а!..

— Ре-ежь!..

— Не спрашивай!

— Режь!..

Топор в голову, как в гнилое полено. Аракчин на голове — не расколешь.

— Не бей топором в плечо — в голову бей!

— Офицера-а!.. Офицера!.. В погон ево, стерву, бей в погон!

Ра-аз! Топор по погону! Вместе с плечом погон полощется кровью.

— Получай генеральство!.. Патронов мало — бей колом.

— Кабинетскую землю хочешь?

— Получай!

За юрты прячутся киргизы. За кучи кизяка, в табуны.

— Скотину не трожь!

— Скотина годна!..

В арбах скрипят. Визжат. Бегут по котловине арбы. Бегут киргизы. Как комар от дыма.

Табуны бегут. Никнут в топоте кровавые травы,

— Скотину не пушшай!..

— Ладно-о!..

— Волки задерут!

Киргизы по котловине. Киргизы в камыши,

— В камышах стреляют. Офицер!.. Солдаты!..

— Окопайсь!..

— Микитина сюда, Микитина!..

— Э-э-ой-ой, товарищи!

— Держись!..

Небо на земле. В озеро кровь льет. Кровь вяло пахнет.

Спускаются с холма медленно, неторопливо четырехугольные. Тихо позвякивают фургоны. Они объемистые, они подберут. Немцы.

И еще — степь… Бежит. Пески бегут.

Котловина, лога…

Кошма под ногами. Ноги мнут кошму. Ноги сорвали кошму.

Лошади рвут вожжи. Телега рвет землю.

Синебородый, огромный, мечется в телеге.

— Одно-о, Микитин, землю-ю!.. не дадим!.. Мики-тин!.. гони-и!..

Несется синяя телега. На колесах кровь, мясо, пески, травы…

— Гони-и!..

Гонит Калистрат Ефимыч лошадей. В крови гривы. Облака над степью — алые гривы.

— Товарищи-и!.. Тише, товарищи!..

— Гони, Наумыч, бей!

Камыши стреляют. Озеро стреляет. Над озером плачутся утки.

Руки Калистрата Ефимыча на топоре.

— Гони!..

— Землю тебе-е?..

— Кузьку-то… Кузьку!..

За телегами — телеги, телеги… Лошади… Винтовки… Пулемет…

— Зачем оружие? Как смели применить оружие? — спрашивает Никитин.

Камыши горят. Стреляют. Телеги ломаются на телах убитых, как на корнях. Седла на земле. Кошмы. Турсуки, овцы блеют, напуганы…

— Бе-ей!..

— Микитин, к камышам тебя. Микитин!..

По юртам телеги. Грохочут. Небо грохочет, ветер грохочет.

Камыши горят. Кровью горят бороды,

— Выживем!

— Выйдут!

Травы горят. Небо в дыму.

— Траву!..

— Не уйдешь!..

— Микитин!..

— Ми-ки-и-тин!..

Гарь в земле. Бегут киргизы, бегут. По котловинам, в степи…

— Бисмилля!.. Бисмилля!.. Уй-бой!..

— Карагым!.. Ченымау!..

— Бей!..

— Крой на мою голову!..

Из камышей с поднятыми руками офицер и солдаты. В камышах — дым, треск. К озеру на телеге Никитин:

— Товарищи, не трогайй!..

Офицер впереди, этот офицер впереди всегда. Раз ты впереди — получай, поручик Миронов!

— Бра-атцы!.. На земле офицер.

— Чужие земли раздавать?..

На документе — поручик Миронов. И еще — в кобуре наган. Сгодится. Никитин на телеге.

— Расстрелять!.. Самоуправство! Кто тут посмел?

Нет никого. Степь. По степи киргизы. Киргизов надо догонять.

На коленях солдаты. Руки кверху.

— Э-ей!.. Конвой!..

Какие конвои! Степь горит. Камыши горят. Треск на небе. Облака горят. На топоре рука…

— Кро-ой…

Эй, земля хмельная, убийца! Лошади хмельно мечутся. Давай лошадь! Не эту, так другую!

— Куда, Никитин?

— Поеду! Удержу!

Куда удержать: раз небо горит. Раз озеро горит. Раз земля горит. Раз сердце земное…

Лошадь боится синебородого — несет. Топор за поясом, лошадь за поясом.

Разве удержишь…

— Кро-ой!..

Медленно, спокойно шли длинные фургоны по следам. Лежали там ровно сложенные кошмы, меха, седла. Гнали четырехугольные, крепкие и немногословные люди крепкие стада: лошадей, овец. Медленно, неторопливо. Ночь длинная — зачем уставать? Волки огня боятся. Торопиться не стоит.

XXXVI

Заперли шамана в загон. Подох в загоне теленок, выволокли его на назьмы, за заимку, волкам и собакам. Вместо теленка — шамана.

— Пленный, — сказали.

И поставили часового.

Стоит часовой, штыком глиняную стену царапает — скучно. Пошел за табаком и не вернулся.

Забыли шамана.

Снег дул тонкий и голубой. Земля была тонкая, голубая и веселая.

Жарко шаману, халат расстегнул, бегает по загону, по подмерзшему назьму.

Эх, сильно бьют русские, много крови выпустили русские, поди так целые озера. И боги русские не помогли. Сжечь надо плосколицых, темных.

В щели дует голубой снег. Щель голубая, а в загоне темно, как за пазухой.

Кровь у шамана Апо на затылке, жарко затылку, точно горячая лепешка приложена.

Ноги болят, голова болит, богов нету.

Бубна нету, да и зачем шаману комлать, когда боги убежали, как листья от снега. Не призовешь богов. А без богов — как без кумыса.

Бегает загоном шаман. Часовой обедает, затем табак крошит на трубку.

Жарко шаману, будто лисице в гоне.

Встал на колени, запел:

— Ушел дух Койонок на Абаканские горы, ушел и не вернется! Потерял конь узду, не вернется!.. Душа твоя как белки Абаканские, — не растают!.. Койонок, Койонок!..

Голубой снег падает. Голубые деревья растут.

Вскочил шаман. Заплясал шаман. Завыл шаман. По всей заимке — как десять троек промчалось.

Бегут русские, спешат к загону.

Заметили духи шамана. Увидал их, полетел над тайгой шаман Апо.

А-а-а?.. Поймал глазами моими, поймал, где духи были! Когда киргизов русские убивали — вы каким мясом обжирались? Зачем сейчас шаману явились? А-а-а!..

Пляшет в священной пене шаман. Руками бьет — нет бубна. Тело содрогается, потрясает, нет на теле бубенцов, нет на теле железа, нет плети.

— Бить буду! Железом гонять буду!..

Нечем бить — нет железа, нет плети. Улетают духи на малиновогривых конях.

Русские у двери хохочут широко:

— Завертелся!..

— Орет-то, как бугай весной!..

— А нос-то в пене!

— Во-от лешак!..

На плечах у русских снег, шапки снежные, широкие. И голоса как таежные сугробы. Й лохматы из собачьих шкур дохи.

— Спятил!..

— Каюк!..

— Получил кабинетские земли?

— Захотели, собаки?

— Земель всем!.. С большаками воевать!

И комлал до вечера шаман — до вечера хохотали мужики. Приходили и уходили, а смех метался у дверей плотно и неустанно, как снег.

Вечером ушли — привезли в заимку пойманных офицеров. Было их пятеро. Все без погон, без шапок. Уши у них отморожены.

Один молоденький, прижимая руки к ушам, плакал и кричал:

— Граждане! Мы же сочувствуем!.. мы вполне… случайно!..

Рыжебородый Наумыч орал:

— Верна!.. Усе вы, стервы, сочувствуете, усе! Бить вас, стервей поганых!..

В избе заседал штаб. Ревели на улице полозья. Никитин верхом объезжал отряды, а за ним мальчонка охлябью догонял и кричал:

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 57
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу «Подвиг» 1968 № 01 - журнал.
Комментарии