Рус. Точка отсчета - Вадим Крабов

- Тогда конечно не будем!

- Вот и отлично. Ходили, сражались, Кастора волки порвали, правильно?

- Ага, - согласился Ермил.

- А Чика перед самым выходом Засадник съел, мы еле-еле успели перепрыгнуть границу.

- Ну да, все правильно. Только Чик сам остался.

- Разве? А подумай получше, разве рабы сами остаются? У них Служение!

- Что, опять!? - возмутился Ермил, - я не такой тупой, я все видел и слышал!

- Вот если не тупой, то в память о Чике, - в обработку недалекого, но честного друга вступил Архип, - надо говорить так, как сказал Саргил. Чик у своего Одина, он переживал за нас и не надо огорчать его тем, что нам станет хуже.

- Но он же подвиг…

- Какой может быть подвиг у раба!!! Это мы знаем, это наша тайна, и нам её хранить! Жрицы узнают, начнут изучать, и знаешь на ком!?

Ермил рассеяно сел на землю.

- Но как же так… это… память о нем должна остаться…

Архип с Саргилом удивленно переглянулись и сели рядом. Не сговариваясь, положили руки на плечи Ермила.

- Останется, Ермил. В наших сердцах останется, этого вполне достаточно…

Патруль встретили ближе к вечеру. Им удивились, искренне обрадовались и в лагерь привезли уже на повозке. Опытный разведчик хлопал их по плечам и все поздравлял:

- Молодцы, бараны, не ожидал. Вас сразу трое из одной пятерки! По-моему еще только четверо вышло и каждый по одному из пятерок. Не-е, по именам не знаю, даже не знаю из каких они стад.

- Мы из Месхитии.

- Не, не знаю, не интересовался. Теперь вы полноправные разведчики, на жалованье переведут. Повезло вам, редко кто из рекрутов до такого доживает.

В лагере, не дав помыться - переодеться, сразу вызвали в штаб. Хорошо, патруль перекусить дал, пожевали в повозке. Вызвали не к военному командованию, а к Средней жрице непонятной должности.

- Вы заходили со стороны Мисленки?

- Не знаем, госпожа, - отвечать за всех взялся Саргил.

Хоть и знаешь, что перед тобой жрица, которой ты, приписной рекрут, неинтересен, а все равно, страшно неудобно перед красивой девушкой за свой грязный оборванный, израненный внешний вид.

- Саргил это…

- Я, госпожа.

- Ты был командиром пятерки?

- Я.

- Расскажи о вашем рабе.

- Звали его Чик. Он был из северных варваров. Хороший воин и погиб обидно, перед самым выходом. Шел последним и толи споткнулся, толи замер почему-то, отстал от нас и тут Засадник. Мы ничем не могли помочь, сами еле ноги унесли. Если бы не отстал, то и мы…

- Споткнулся, говоришь? - перебила жрица.

- Ну да. Или задумался, я не понял.

- А свет был?

Саргил пожал плечами, но за него ответил Архип:

- Разреши мне ответить, госпожа! - дождался кивка и продолжил, - мне показалось, что какой-то белый свет был где-то рядом, но не уверен. Светло было.

- Белый? Точно белый?

- Да, госпожа. Мне так показалось.

- Остальные заметили?

Ермил с Саргилом огорченно покачали головами. Неожиданно Ермил пробасил:

- Я в сторону смотрел, госпожа, на мне левый фланг…

- Идите, - махнула рукой жрица, - спросите полу-сотника Димона, он распорядится вами. Накормят, подлечат, устроят.

Средняя жрица Лариса была одной из доверенных жриц Викарии, служила помощницей Срединной жрицы Маркуллы, одной из представительниц Месхитинского ордена при штабе операции. Получив от приора приказ, "узнать о судьбе раба Верховной и, особенно о том, не создавалась ли рядом с ним звездная тропа или дорога", Лариса в первую очередь проверила, жив раб или нет. Печать - метка на призыв поискового амулета не отозвалась. Мертв. Подсуетилась и сама напросилась встречать возвращающихся рекрутов. Согласно тому же поисковику, из нужной пятерки сразу трое оказались живыми. Повезло баранам, немыслимо повезло! В этом она еще раз убедилась, пока ждала везунчиков. Кроме них, только пятеро из ста тридцати восьми вернулись и все по одному из групп.

Жрице не пришлось читать мысли, чего она очень не хотела. Слишком слаба для этого, слишком много для неё мороки и после была бы страшная головная боль. Один из баранов, хвала Пресветлой, вспомнил о свете, именно белом. Была тропа, готовилась. Откуда, куда, зачем, кто создавал - эти вопросы Лариса от себя гнала. Меньше знаешь - спокойней спишь, в тайны верхушки ордена лучше не вдаваться. Сообщила Викарии об исполнении приказа: "мертв, тропа готовилась", и успокоилась на этом.

- О каком это свете ты говорил, Архип? - спросил у друга Саргил уже перед сном. Спросил шепотом, на ушко.

- Видел из-под воды, - ответил друг, - как жрица спросила, сразу смекнул.

- Ясно. А я глаза под водой всегда закрываю. Не знаешь, что это было?

- Понятия не имею. Не иначе какое-то колдовство, после света Блестянки и улетели.

- Даже так? Слушай, так может Чик…

- Тихо! Ты чего, Саргил. О таком лучше даже и не думать, а ты вслух говоришь. Давай спать.

- Ты прав. Спокойной ночи. Нам повезло, что ты глазастый.

- Не понял, - теперь сглупил Архип.

- Если бы ты про свет не ответил, она бы в мысли полезла. Все, давай спать.

- Точно. Это единственное, что её интересовало. Ну все, спокойной ночи.

Попутка встретилась за полдень, во вторую дневную четверть.

Чик сидел рядом с трассой в тени небольшого куста, отдыхал и страдал от жажды. Ужасно хотелось пить. Жара стояла неимоверная, будто середина лета, а не ранняя весна. Ни облачка, ни ветерочка, солнце палило нещадно. Как назло, родники вдоль дороги не попадались. Редколесье - почти степь, с водой проблема.

Из-за ближайшего поворота на буром единороге медленно выехал всадник одетый в кирасу и шлем, с длинным изогнутым мечом на поясе, со шитом и луком, притороченными к седлу. Резко остановил животное.

- Кеней, - крикнул он, одновременно закрываясь от Чика щитом и ловко выхватывая меч, - внимание! Незнакомец на дороге! Кто таков! - это уже Чику.

Над невысоким холмом с одиноко стоящим деревом, закрывавшим вид на дорогу, давно висела пыльная дымка, слышался далекий скрип колес и топот борков с единорогами. А может и лошадей, таких тонкостей Чик не различал. Собственно поэтому он и присел в тени куста, решил подождать, когда сами подъедут.

- Пить, - попросил бывший раб.

- Чего? Кто таков, я спрашиваю, - охранник внимательно огляделся и медленно подъехал к незнакомцу.

На него было страшно смотреть. Лицо опухло от многочисленных порезов, через лохмотья проглядывали многочисленные рубцы с ссадинами по всему телу.

- Не помню. Пи-и-ить.

В это время подскочил второй всадник на единороге зеленой масти, одетый в латы богаче, чем у первого и выглядевший гораздо представительней. Сразу перехватил инициативу.