Сказки - Георгий Почепцов

Но если мы начнем щелкать переключателем, мы не увидим ничего интересного на этих каналах. И сразу же переключимся на мультипликат. Или на концерт духовых инструментов, потому что там очень громкие и большие трубы. А волшебник мог заставить телевизор показывать то, что ему нужно.

Волшебник уселся перед телевизором, включил одиннадцатый канал и пристально посмотрел на экран. И по мере того как он смотрел то в одну, то в другую его точки, там зажигались уголки комнаты Феонилы. А она крепко спала.

Но даже такая прекрасная вещь, как сон, не может длиться вечно. Первой спрыгнула на пол Ирэн и потянулась всеми своими четырьмя лапками.

И очень ей захотелось кушать. Сама Ирэн не могла открыть холодильник и вытащить оттуда связку сосисок, одну за другой, как канат. Поэтому она посмотрела на Феонилу. Но та как будто и не собиралась просыпаться. Все так же мерно колыхались занавески на окнах от ее дыхания. Тогда Ирэн отправилась на кухню сама: может, там что-то осталось от вчерашней еды. И застучала крышками и кастрюлями.

Шум на кухне разбудил Феонилу. Недовольная, она поднялась, схватила в руки туфлю и принялась красться на кухню тихо-тихо, чтобы как следует проучить эту Ирэн. Губы ее шептали:

— Эта тощая шавка опять лазит по кастрюлям. Когда уже она наестся?

Она сделала шаг на цыпочках, но тут ее взгляд упал на столик, и она увидела письмо. По непонятной причине она почувствовала необычность этого письма.

Это письмо манило и притягивало, как никогда.

Феонила переложила туфлю в левую руку и так же на цыпочках — потому что чуточку боялась письма — подошла к столику. На конверте, как ни странно, она прочла свое имя. Ой!

Это было первое письмо со времени изобретения почты, направленное лично Феониле. Поэтому сначала на ее лице появилось удивление. Потом она обрадовалась, как дитя, и обнюхала это письмо со всех сторон, все еще не решаясь его открыть. Она так старательно его нюхала, что, казалось, нос ее удлинился до размеров морковки. Потом удивление и радость сменились страхом. Кто и зачем мог отправить такое письмо? Так как Феонила ничего хорошего за всю свою жизнь никому не сделала, она и не ждала ничего хорошего ни от людей, ни от волшебников. «Тут опасность», — было написано теперь на ее лице. Она даже приложила конверт сначала к одному своему уху, потом ко второму: не тикает ли там внутри какая-нибудь бомба? И не бьется ли сердце какой-нибудь мини-гадюки? Ухо ее вытянулось до размеров конверта, но ничего не услышало.

Феонила беспокойно заходила по комнате. Открывать или не открывать? Открывать опасно, а не открывать просто невозможно. Ведь так хочется знать все.

Однако тут вошла Ирэн и удивленно посмотрела на конверт.

Теперь Феониле деваться было некуда, и она скрепя сердце разорвала конверт.

Она читала и не знала, как вести себя. И решила посмеяться, чтобы унизить противника. Она засмеялась, как теленок и поросенок, вместе взятые.

Она похохатывала, как маленький клоун на большой цирковой арене.

Она надрывалась, как двести зрителей сразу на сеансе кинокомедии.

— Что там? Что там такое? — бегала вокруг Ирэн, пытаясь хоть краешком глаза увидеть письмо.

Ирэн скрежетала зубами, не в силах дождаться конца смеха повелительницы.

Но дождалась.

— Они… ха… мне… хи… по-хорошему. Дураки! — подвела итог Феонила. А потом все же забеспокоилась: — А ну-ка посмотрим, что там они готовят?

Феонила зашлепала к своему телевизору и включила его, бережно тронув за ручки.

Она защелкала каналами, но все равно никак не могла настроить изображение. Что-то виднелось, но очень плохо.

Какие-то незнакомые тени то исчезали, то появлялись. И гробовая тишина пугающе неслась из телевизора.

— Что там у них делается? — заволновалась Феонила. Поэтому пришлось послать на разведку Ирэн.

Глава седьмая

РАЗВЕДКА

Противник ничего не делал. Он дремал после шахматной партии, которую волшебник всегда играл сам с собой. Он пока еще не нашел равного себе игрока.

А второй противник докармливал своих хвостатых друзей. Обед шел к концу, и Ирэн, отхватив две порции мяса, отправилась к повелительнице.

Глава восьмая

НОЧНЫЕ СТРАСТИ

— Ага, и в ус не дуют, — обрадовалась Феонила, выслушав сообщение своего агента. — Тогда сегодня ночью вы получите. Всю вашу башню изрежу на мелкие кусочки. Или закопаю поглубже. Или… Или…

И так, повторяя все «или» да «или», Феонила до самого вечера ходила из угла в угол. Картины мести будоражили ее и не давали успокоиться. Казалось, что наступил последний час Мокулая и Василая.

Вечером Феонила снова стала паковать Ирэн и сафьяновую книжицу в сумку. Теперь Феонила не забыла и о фонаре. Она даже взяла не фонарик, а большой фонарь, словно снятый с уличного столба, но на батарейках. Большое дело, большие планы требовали большого фонаря. Тут фонариком не обойдешься. И когда она зажигала его в воздухе, то казалось, что над городом летит ракета.

Вскоре она спланировала к скверику и башне. Подошла поближе, все напряженно вынюхивая и прислушиваясь, так как ожидала подвоха со стороны волшебника. Но кругом было тихо.

Она села на скамейку и притаилась, поглаживая Ирэн. Ни одна ветка вокруг не шелохнулась, не слышалось ни одного вздоха. Феонила немного повеселела. Она была один на один с башней.

Усевшись на лужайке, она зажгла фонарь, чтобы почитать заклинания из своей сафьяновой книжицы. Феонила мечтала, как ласково-преласково будет читать свой приговор бюро добрых услуг. И как при ее словах начнет он рушиться и исчезать. Было очень приятно.

Феонила еще раз щелкнула выключателем. Что такое? Фонарь почему-то не зажигался. Она затрясла его изо всех сил, как маленький ребенок копилку. Внутренности фонаря перемешались, но он все равно не горел. Что случилось? Забеспокоилась и Ирэн, которая всего и всегда боялась больше Феонилы.

Феонила схватила сумку с Ирэн, бросила фонарь и побежала к свету, чтобы наколдовать себе другой.

— Фонарь, какой-то фонарь мне мешает. Я наколдую себе пять фонарей, тогда посмотрим.

Она раскрыла книжку и торопливо забегала глазами по строчкам. И появилось ровно пять фонарей, один другого больше и краше. Феонила поочередно зажигала их и облегченно вздыхала. Загорелся первый, второй и наконец пятый.

Феонила с трудом захватила все фонари и потащила к башне. Но как только она к ней приблизилась, фонари, как по команде, потухли. Она защелкала выключателями, затопала по ним ногами, но бесполезно. Тогда Феонила отнесла один фонарь в сторону, и вдалеке от башни он снова исправно замигал. Возле башни фонарь столь же внезапно потух. Можно было нащупать невидимую черту, за которой фонарь отказывался работать.

И Феонила все поняла. Это волшебник провел тайную границу, за которой фонари не светились. Он окружил этой чертой свое бюро добрых услуг и теперь спокойно смотрел сны, так как знал, что без фонаря Феонила уже не колдунья, а просто злая старушка.

Феонила затопала ногами от возмущения. Ее провели, ее старательно разработанные планы рушились, так и не успев воплотиться в жизнь. Так она бы топала и мучила себя до утра, если бы ей на ум не пришла спасительная мысль.

— Если я не могу ничего сделать колдовством, я разворочу тут все сама. Я сама поработаю!

И она потрясла сразу двумя кулаками вместе.

— Ирэн! — приказала она. — Пойдем рушить башню.

Феонила поприседала, чтобы проверить крепость ног, подоткнула юбку и побежала на таран.

Вуух! По башне пробежала волна ее гнева. Но башня устояла. Тогда Феонила попыталась обхватить ее руками и затрясти, как грушу. Но башня устояла и против этого маленького землетрясения.

Волшебная башня не поддавалась усилиям рук и ног злой старушки. И Феонила вскоре это поняла, получив несколько шишек на память.

— Я лучше сделаю себе какой-нибудь инструмент. Поострее, — обрадовалась Феонила новой спасительной мысли и побежала обратно к свету.

Там она наколдовала себе лопату. Лопата вышла такой большой, что из нее можно было сделать складной гараж для «Жигулей». Поэтому она Феониле очень понравилась. Феонила, кряхтя, попыталась потащить эту лопатку к башне. Но чуть не погибла под ней.

Отдышавшись и прийдя в себя, Феонила наколдовала себе лопату поменьше, но все равно больше обычной. И потащилась с ней в темноту.

Сначала Феонила хотела выкопать башню вовсе, как кактус, чтобы пересадить ее в другое место. Но потом, вспомнив, что против волшебной вещи ей своими силами не совладать, она в корне поменяла лопатоплан.

— Я сделаю ловушку, как для тигров или этих, с хоботом — слонов, бормотала она. — Вырою яму и прикрою этими — лианами. Или теми бананами. Они бац туда — и все кости переломают. А я буду сидеть на краю и болтать ногами…