Те самые, светлые. - Ольга Виноградова

 Он предчувствовал развлечение?

 Юттирей хихикнул. Похоже, развлечение будет, но не для него, а за его счет. И когда две женщины закончат, то останутся от него ногти, да зубы и ничего более, ибо растащут хищница лакомые кусочки по своим сундукам.

 Переживал на один Юттирэй. Эйлин, которая уже персекла границу Леса Вечности и ждала ненаглядного брата - оболтуса, ждала его в условленном месте. Они договорились встретиться в таверне и вот прошел день после назначенного срока, а Иля до сих пор нет. Иного и ожидать не следовало! Он же совсем сбрендил со своей Императрицей : говорит одно, делает другое, мечтает о третьем... Скорее бы его помыслы, желания и возможности слилились в одну дорогу из ступенек лестницы, и она привела его к цели.

 А она? А что она? Она просто станет незаметной сестрой вернувшегося из небытие Темного Властелина. Прекрасной и ужасной интриганкой, прожигающей жизнь в богатстве и славе. Если для этого надо всего лишь немного помочь одному насмерть влюбленному дураку заполучить в руки объект своей привязанности - да ради предков. Она и не то готова для своего будущего сотворить.

 Только идет он к цели очень запутанной дорогой: у него на один шаг вперед три назад и два круга вокруг.

 Эльфийка вымещала злость из-за вынужденной задержки на завтраке. Женщина с мстительным удовольствием втыкала вилку в глаза яичницы, на мелкие куски резала тонкие ломтики поджаренной свинины и крошила душистых хлеб с пряностями. Ей не нравилось спокойное место. Заполненный игривыми лучами Сао просторный и почти пустой зал таверны раздражал. Негромкие разговоры эльфов вызывали желание подслушать. Демоны, ей до безобразия не нравилось вести себя прилично!

 Выиграв битву в тарелке с яичницей, Эйлин пододвинула к себе салат. Она занесла руку и приготовилась возить четыре железных зуба в дольку спелого помидора...

 - Ты его убить собралась? - сразу после заданного насмешливым тоном вопроса тарелку умыкнули из-под носа эльфийки, затем отобрали вилку. Салат с огромной скоростью начал исчезать у Иля во рту.

 Женщина насупилась, но удовольствовалась кружкой борящего настоя. Она поднесла деревянную кружку к носу, вдохнула аромат черной смородины, земляники, калины. Приехал, хоть и с опозданием, но и на том ладно. В характере Осантейи Крейлин было по кусочкам предателя его семье прислать. Иллийнос сам рассказывал, что есть всего три вещи, которые Императрица на дух не переносит и предательство одно из них. Да, сам мелкий не считал свой поступок таковым, но разве его мнение будет решающим, когда блондинистая голова ляжет на плаху или повиснет в толстой петле?

 Эйлин не сомневалась - Кель способна отправить бывшего Властелина за Грань. Исключительно в воспитательных целях для закалки характера, однако, без страховки и пути к отступлению, а Иль слишком мягок, чтобы без последствий такое дальнее путешествие перенести. Глядя на него сложно поверить, что его темные воспитывали, а тем более в его статус великого, мудрого и прочее бла-бла-бла из титулов и званий на пять минут.

 - Как все прошло? - чем закончилось она спрашивать не хотела. Когда сталкиваются два взрывоопасных ингридиента результат предсказать сложно.

 - Я видел ее, прикасался к ней, целовал ее, - на мгновение эльф забыл о еде. Его лицо озарилось радостью. В глазах заплясали сверкающие искорки.

 Эйлин закатила глаза. Она мотнула ушами, хлопнула себя по лбу и грохнула чашкой о стол. Вот что с ним делать? Любое упоминание об Императрице превращает тревзвомыслящего молодого мужчину в слюнявое недоразумение!

 - Что? - вернулся в реальность Иль. - Что ты возмущаешься?! Я десять лет был вдали от человека, который раньше всецело принадлежал мне. Имею право соскучиться?

 - Полное, - почти искренне ответила эльфийка. Она снова подцепила кружку и допила остатки настоя. - И справедливое! - на сей раз голос сестры сочился ядом.

 - Что ты взъелась?! - с набитым ртом спросил эльф. - Не только для себя стараюсь.

 - Но большей частью... - Эйлин не знала точно, почему рассержена и копаться в своей душе не считала нужным. В конце концов, она плюнула на свои дела и примчалась к назначенному сроку, хотя ой как остаться мечтала рядом с...

 Эльфийка одернула себя. Никуда Снэйк от нее не денется. Как миленький приедет в Лес Вечности, где она позаботится о его занятиях. Ему понравится. Если он оценит. "Если сможет оценить!" - поправила себя Эйлин.

 - Не буду с тобой спорить, сестричка. Ты сегодня немного не в себе, что делает наше общение затруднительным, - ухмыльнулся Иллинойс. Он зевнул, потянулся. - Номер оплачен? Вот и замечательно. Я спать, а вечером тронемся в путь. Надо предупредить Тиллийса о гостях. Они скоро будут, - уверенно заявил блондин, встал из-за стола и потребовал проводить его в номер.  

Кель

 Тиллийс несказанно удивил меня. Впрочем, мало что можно сказать, когда видишь перед собой не нормального мужчину, а разряженного в шелка и драгоценности павлина. Честно говоря голым на алтарном камне он нравился мне гораздо больше. А речь? К концу сороковой минуты мне захотелось голову или в песок сунуть или на ледник положить: мозг от заковыристых предложений распух и головной болью стучался в виски.

 Придворные Леса Вечности мало чем от Императора отличались: красивая оболочка, вселенское обожание в устремленных на Тиллийса глазах и медовые слипшиеся друг с другом фразы. Для чего светлый цирк устроил? Мы не первый год с ним знакомы, мы лучшие друзья по переписки, которые могут себе позволить выражения вроде "олух", "тупица" и тому подобные! Неужели нельзя было сделать скидку и отказаться от этикета?

 Очевидно есть какой-то тайный смысл в церемонии, поэтому я и мой отряд уставшие с дороги, невероятно грязные, воняющие потом стоим на белоснежных ступенях замка Тиллийса и "наслаждаемся" гостеприимством ушастых. Надрывающиеся птицы, бьющее по барабанным перепонкам журчание фонтанов, одуряюще сладкий аромат цветов дополнят идиллическую картину, посреди которой я скоро умру. От голода и жажды, но хозяевам этого поистине чудесного места глубоко наплевать на состояние гостей.

 Тиллийс знай хоровому пению пернатых вторит, купается в меду обожания и снисходительно на нас поглядывает, словно не он нам сюда истеричными воплями о помощи вызвал, а мы к нему просить великого одолжения явились. Дражайшие предки, дайте сил продержаться. Боюсь, без помощи извне мое лицо пополам от натянутой улыбки треснет, а ноги подломятся. Темная Императрица ползающая у ног светлого? Уж не этого ли мой дорогой друг добивается?