Древняя мудрость - Анни Безант

Другие разумные существа менее высокого происхождения, человеческие существа, не окончившие своего развития в предшествующих циклах другого мира, воплощались среди той расы,[154] отдельные индивидуумы которой получили свои младенческие души только что упомянутым способом. По мере того, как эта раса развивалась, человеческие тела улучшались и мириады душ, ожидавшие своей очереди для воплощения, чтобы продлить свою эволюцию, рождались среди детей этой расы.

В древних писаниях и эти души (из другого мира) носят название «Сынов Разума», ибо они обладали уже индивидуальным разумом, хотя сравнительно еще малоразвитым; будем называть их «младенческими» душами в отличие от зачаточных душ большинства человечества и от зрелых душ великих Учителей. Эти младенческие души составляли, благодаря своему более развитому разуму, авангард, руководящие типы древнего человечества, высшие классы, более подготовленные для восприятия знания. В древности они воплощались в господствовавших кастах, управлявших массою менее развитых людей. И таким образом возникали в нашем мире те огромные различия в умственных и нравственных способностях, которые отделяют наиболее развитые расы от менее развитых и которые в пределах даже одной и той же расы отделяют философа-мыслителя от полуживотного типа наиболее неразвитых представителей той же народности.

Эти различия являются лишь различиями ступеней эволюции, возраста данной души, и они проходят через всю истории человечества на нашем земном шаре. Как бы далеко мы ни углублялись в наше расследование, мы везде найдем исторические указания на высокоодаренных людей и людей с еле занимающимся сознанием, живущих бок о бок; и оккультные указания, со своей стороны, говорят нам о том же явлении в доисторические, не подлежащие научному расследованию эпохи человечества.

Это не должно смущать нас, ибо никто не был незаслуженно предпочтен другому, и ни на кого не налагалось незаслуженное бремя тяжелого земного существования. Самые высокие души переживали в свое время и младенчество, и детство, хотя бы и в предшествующих мирах, где другие души стояли над ними так же высоко, как они стоят в настоящем над неразвитой народной массой. И придет время, когда самые неразвитые младенческие души поднимутся на ту же ступень, где теперь стоят самые высокие души, а их место в эволюции займут души, еще не начавшие воплощаться в наше время.

Многое кажется нам несправедливым только потому, что мы вырываем явления из подобающего им места в эволюции и ставим их отдельно, без связи с предшествующими и последующими явлениями.

Мы лучше поймем эволюцию души, если начнем изучать ее с того момента, когда животное-человек, созрев настолько, чтобы воспринять в себя зачаточную душу, был наделен такой душой. Чтобы избежать возможного недоразумения, не следует представлять сне, что с этого момента в человеке действуют две Монады – одна, построившая человеческую форму, и другая – сошедшая в эту форму и имевшая своим низшим аспектом человеческую душу. Возьмем для пояснения удачное сравнение у Е. П. Блаватской: как два луча солнца, проходя через щель в ставне, составят один луч, хотя вначале их было два, то ж самое и с этими лучами, исходящими из центра Жизни верховного Владыки нашей вселенной. Второй луч, проникнув в человеческую форму, сливается с первым лучом, прибавив ему лишь свежую энергию и яркость, после чем человеческая Монада как новая единица начинает свою великую задачу: развить в человеке все силы той божественной жизни, из которой она произошла.

Зачаточная душа, Мыслитель, имел вначале своим зачаточным ментальным телом ту оболочку из ментальной субстанции, которую Монада формы принесла с собой, но которую она еще недостаточно организовала для возможной правильной деятельности. Это – не более как зародыш ментального тела, прикрепленный к такому же зародышу «пребывающего тела», и в течение еще многих и многих жизней сильная «страстная природа» человека будет подчинять эту зачаточную душу, увлекая ее в вихрь своих страстей и вожделений и устремляя на нее все бурные волны своей собственной необузданной животности. Каким бы отталкивающим ни представлялся этот ранний период жизни Души, если смотреть на нем с высоты, уже достигнутой нами, он был необходим для прорастания первых ростков разума, заключенных в душе.

Распознавание различия, понятие о том, что каждая вещь отличается от каждой другой веди, есть необходимое предварительное условие для процесса мысли вообще. И для того, чтобы пробудить это понятие в не начавшей еще думать душе, на нее должны были действовать сильные контрасты, а чтобы вызывать в ней сознание различия этих контрастов – удар за ударом, то бурные наслаждения, то раздирающие страдания должны были падать на нее. Внешний мир ударял как молотом по душе посредством страстного начала, пока не начали возникать понятия, и после бесчисленного повторения одних и тех же переживаний последние не начали заноситься в память. Все небольшие завоевания, которые приобретались в каждой последовательной жизни, сохранялись Мыслителем, как мы уже видели, и таким образом происходило медленное движение вперед.

Движение было поистине медленное, ибо мысль почти совсем еще не действовала, и поэтому для организации ментального тела необходимые условия еще не наступили. Пока не скопилось значительного количества понятий, занесенных в ментальное тело, в виде мысленных образов, не могло появиться и материалов для умственной деятельности, идущей изнутри; такая деятельность могла начаться только тогда, когда два или несколько мысленных образов становились рядом и какой-либо вывод, хотя бы самый элементарный, извлекался из этого сопоставления. Подобный вывод является началом рассуждения, зачатком всех логических систем, которыми обладает человеческий разум. И все подобные выводы делались вначале в угоду страстной природе человека, или для увеличения наслаждений, или для уменьшения страданий, но в то же время они увеличивали деятельность проводника мысли и побуждали его к более быстрой деятельности.

Из всего сказанного делается несомненным, что в этот период младенчества человеческой души у нее не было понятия о добре и зле: праведного и грешного для нее не существовало. Добром можно назвать все то, что соответствует божественной Воле, что помогает прогрессу души, что ведет к усилению высшей природы человека и к воспитанию и покорению его низшей природы. Злом же будет все то, что замедляет развитие, что удерживает душу на низшей ступени и, когда необходимые уроки все уже выучены, все то, что ведет к преобладанию низшей природы над высшей и что развивает в человеке зверя, вместо того, чтобы развивать в нем Бога.

Прежде чем человек познал, в чем состоит добро, он должен был узнать существование закона; познать же закон он мог лишь испытывая все, что привлекало его во внешнем мире, хватаясь за каждый привлекательный предмет, а затем узнавая по опыту, сладкому или горькому, состояло ли его наслаждение в гармонии или в противоречии с законом. Возьмем яркий пример, относящийся до вкусной пищи, и посмотрим, каким образом человек-младенец мог познать существование относящегося сюда закона природы. В первый раз, когда был удовлетворен его голод и он получил приятные вкусовые ощущения, результатом было одно удовольствие, ибо действие его оставалось в гармонии с законом. В другой раз, желая усилить удовольствие, он съел более, чем нужно, и пострадал от того, ибо он преступил закон. Отсюда произошло смутное представление в пробуждающемся сознании, каким образом приятное переходит в неприятное благодаря неумеренности. Снова и снова желание будет толкать его к неумеренности, и каждый раз он будет испытывать мучительные последствия, пока не сознает пользу умеренности, иными словами, пока не научится применять физические деятельности своего тела к физическому закону.

Он найдет при этом, что существуют условия, которые приносят ему вред и в то же время находятся вне его власти, и что, только соблюдая их, он может обеспечить свое физическое благоденствие. Одни и те же опыты достигают до него – через телесные его органы – с неизменной правильностью; все устремляющиеся из него желания приносят ему или наслаждения, или страдания, в том размере, в каком они или выполняют законы природы, или же идут против них; а по мере том, как растет его опыт, последний начинает руководить поступками человека и влиять на его выбор. Таким образом, человеку не приходится начинать свои испытания сызнова с каждой новой жизнью, ибо, рождаясь вновь, он приносит с собой и весь уже имевшийся у нем запас опытности.

Мы видели, что рост, в этот ранний период, происходит чрезвычайно медленно, ибо умственная деятельность находится еще в зачаточном состоянии, и, когда человек, умирая, покидает свое физическое тело, он проводит большую часть своем времени в камалоке. Короткий же период девачана он проводит во сне, бессознательно претворяя в себя все ничтожные умственные приобретения, которые еще недостаточно определенны для активных небесных переживаний. Но как бы то ни было, а его не подлежащее разрушению «пребывающее тело» было в девачане как приемник всех качеств человека, которые должны быть перенесены в последующую земную жизнь. Ту роль, которую на более ранних ступенях эволюции играла «монадическая групповая душа», теперь играет для человека его «пребывающее тело» (corps causal), и только благодаря этому неразрушимому началу возможна эволюция человека. Без него накопление всех умственных и нравственных опытов, проявляющихся в виде внутренних свойств, было бы так же невозможно, как накопление физических опытов, выражающихся в национальных и семейных особенностях, невозможно без непрерываемости физической плазмы.