Шлиман - Моисей Ликманович Мейерович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В феврале Шлиман вернулся на Гиссарлык, а в марте он поехал в Дарданеллы встречать дорогого гостя – профессора Рудольфа Вирхова. Вместе с ним приехал и Эмиль Бюрнуф, директор французского археологического института в Афинах, археолог, ориенталист и инженер, горячий приверженец Шлимана. Бюрнуфа командировало в Трою французское министерство просвещения, тем самым официально проявившее свой интерес к троянским раскопкам.
Шлиман привез гостей на Гиссарлык, ввел их в дом, показал отведенные им комнаты и сказал:
– Ну, теперь устраивайтесь, как кому приятней, – у меня здесь республика…
С каждой вагонеткой земли, вывезенной из траншеи во время раскопок 1879 года, все полней раскрывались сооружения глубокой древности и… все трудней становилось разобраться в них.
Была откопана значительная часть городских стен, окружавших город. Большая башня оказалась состоящей из двух отдельных, в разное время построенных стен. В долине под холмом Шлиман нашел развалины огромного амфитеатра на несколько тысяч зрителей – очевидно, это был театр эллинистической Трои позднейшего времени. В самом холме обнажились стены еще нескольких зданий. Которое из них моложе, которое старше? Этот вопрос властно стал перед исследователями, подчинив себе все остальные проблемы.
Датировка поселений такого археологического ребуса, как Гиссарлык, представляла необычайные трудности. В старину строительная техника развивалась очень неторопливо, выбор материалов был невелик, и две стены схожей конструкции могли быть отделены друг от друга тысячелетним промежутком времени. Мало того, древнейшие дома Гиссарлыка строились по тому же плану, что и нынешние хижины турецких крестьян: высокий каменный фундамент без окон и дверей, а над ним – деревянная надстройка. Значит, внешний вид дома не давал достаточных оснований для его датировки. Глубина заложения фундамента сама по себе тоже не была мерилом: здания с фундаментами разной глубины могли возникнуть в одно время. Было бы легко составить план каждого «города» Трои, если бы они аккуратно лежали один над другим, как в слоеном пироге. Но обитатели, населявшие город в разные эпохи, не выравнивали поверхности каждый раз заново, а по большей части строили прямо на развалинах предыдущих поселений. Там, где раньше были руины большого сооружения, возникал дом, стоявший на несколько метров выше, чем соседний, поставленный на ранее незастроенном участке.
Кроме того, смена поселений не всегда обозначала полную смену культурной эпохи, города не разделены между собой «мертвыми» периодами, в течение которых на Гиссарлыке вовсе не обитали люди. Позднейшие дома строились не только на развалинах более ранних, но и рядом с ними. Часто сохранившийся старый дом просто перестраивался и приспособлялся к новым требованиям.
И все-таки Шлиману удалось разграничить слои, базируясь на некоторых особенностях конструкции стен и на датировке керамических находок. Он насчитал их семь – семь городов, один над другим. Первые два города (считая снизу) принадлежали, несомненно, к древнейшей, доисторической эпохе; следующим, третьим городом Шлиман считал собственно гомеровскую Трою (Он определял ее по «горелому слою»); над ним были два поселения «нищего слоя», бедные постройками; затем шестой город, предположительно отнесенный Шлиманом к эпохе лидийского владычества (не позже VII века до нашей эры) (Забегая вперед, укажем, что именно «шестой» город теперь признан наукой «современником» Троянской войны, а по более точным позднейшим исследованиям в Трое найдено не семь, а девять поселений, из которых часть подразделяется, в свою очередь, на несколько периодов) и, наконец, греческий город, так называемый Новый Илион, отстроенный и укрепленный Лисимахом и просуществовавший, вероятно, до IV или V столетия нашей эры.
В какую же глубочайшую древность уводили исследователя более ранние города Гиссарлыка, если и последний из них перестал существовать 1500 лет тому назад?
Взгляните на карты Древнего Востока, даже помещенные в сегодняшних, новых книгах. На юге – Египет, на востоке – Вавилония и Ассирия, история которых измеряется несколькими тысячелетиями. Восточное побережье Средиземного моря покрыто сплошь названиями городов. А на севере, там, где между Черным и Эгейским морями лежит выступ Малой Азии, – по существу, «белое пятно».
Могла ли Троада на самом деле быть «белым пятном»? Нет, конечно. Пять тысяч лет тому назад там жили какие-то племена. Развивались, боролись, сменялись общественные формации. Народы воевали и мирились, торговали друг с другом, заимствовали друг у друга культуру. История шла своим чередом. Но как восстановить ее? Египетские памятники большей частью сохранились на поверхности земли, раскопки в Месопотамии обогатили науку ценнейшими клинописными документами, а города Гиссарлыка были скрыты под многометровым слоем земли, и в них не сохранилось ни одной древней надписи. Поэтому задача исследователя Трои оказалась бесконечно сложной, и работа по заполнению «белого пятна» на карте древности, так блистательно начатая Шлиманом, не завершена и, до сих пор. Но уже исследования первых лет в Трое и Микенах дали понять, что культуры Трои и Микен, несмотря на их своеобразие, не были совершенно изолированы от культур других народов и что древность их не уступает древности Египта и Вавилонии.
Исключительную помощь Шлиману оказал Вирхов. Всего три недели провели они вместе в Трое, но это время стоило нескольких лет. Вирхов был человеком не только обширных знаний, но и огромного научного опыта. Неудержимо любознательный исследователь, Вирхов в совершенстве владел искусством научной методики, он умел систематизировать и делать выводы. Шлиман не брал у Вирхова уроков, а Вирхов не пытался учить Шлимана. Но эти три недели совместной работы были одним сплошным уроком.
Они не только копали на Гиссарлыке. Вместе изъездили они всю Троаду, побывали у истоков Скамандра, ездили в деревню Ескистамбул, построенную на месте древнего города Александрии Троадской.
Так и ездили они верхом по холмам и болотам Троады – впереди Шлиман и Вирхов, за ними Бюрнуф, а позади – пять турецких жандармов, взятых для охраны на случай дорожных неожиданностей. Впрочем, едва ли местные разбойники напали бы на эту ученую кавалькаду: Шлиман давно уже стал популярным в троадских деревнях, как советчик в трудных случаях, предсказатель погоды и даже врач. А Вирхова Шлиман представлял в каждой деревне как величайшего врача в мире, и у знаменитого патолога не было недостатка в пациентах и поклонниках.
К седлу Бюрнуфа была привязана топографическая планшетка, в седельном мешке позвякивали приборы: он заново составлял карту Троады, исправляя карту, сделанную в 1840 году англичанами.
В окрестностях деревни Бунарбаши были снова обследованы руины, давшие когда-то повод к созданию теории «Троя – Бунарбаши». И Вирхов, и Бюрнуф вынуждены были подтвердить, что не было никаких оснований искать здесь сооружения глубокой древности: руины Бунарбаши не могли быть старше двух тысяч лет.
В Троаде
