Прасковья - Александра Авдеенко

— Это у тебя как получилось? — спросила она, поглаживая Злыдня.

— А я знаю? — сказала я в растерянности.

— А он хоть цвет вернет?

— Сложно сказать, — задумчиво потянула я.

— Ладно, покажешь мне свои расчеты, может, и поймем где ты ошиблась, только вот как мы будем соседям объяснять его дикую расцветку пока не расколдуем, я не знаю. Мда, все-таки рановато тебе еще экспериментировать, — вынесла вердикт бабуля.

Вот так, в трудах и заботах пролетел июль. Злыдня мы с бабулей так и не расколдовали. И ходил он у нас по двору раскрашенный под попугая уже никого не стесняясь, видимо окончательно проникнувшись своей уникальностью. Первое время сельчане от него шарахались, а потом привыкли и стали даже гордиться новой породой бойцовских петухов уже не малайских, а крюковских. Даже пару раз пытались потырить яйца, которые снесли наши куры, в надежде, что из них вылупится еще одно такое чудо и породу можно будет закрепить. Бабуля на весь этот цирк смотрела снисходительно.

Я за эти пару недель все же доработала заклинания и они уже такого сумасшедшего побочного эффекта не давали. Испытания проводили на соседском псе Барсике, которого под это дело нам ангажировала Никитична с условием личного присутствия. Ну что сказать, поприсутствовала, умилилась от счастливой, пьяной мордахи Барсика, да и уволокла его домой отсыпаться, крестясь и бурча под нос благодарности всевышнему, что с окрасом ее любимца в этот раз все обошлось. Бедный пес вел себя на удивление тихо и не буянил.

С Никитичной в последнее время творилось что-то странное и непонятное. Она ходила хмурая и задумчивая. Разговорить ее практически не получалось. Но в один из вечеров она просто не выдержала и рассказала бабуле, что ее гложет.

— Настасья, не могу я так больше, он кажный день свою Лили поминаить хоть ее уж и не исчит, сам мне признався, шо толку нет. Однако ж такая тоска у него в глазах, когда он на ейное фото смотрить, такая тоска, ех, кабы он так на меня смотрел! — старушка печально вздохнула и утерла краем платка набежавшую слезу.

— Так это ж твое фото, а ни какой-то посторонней тетки, — сказала бабуля, — когда ты уже ему об этом скажешь? Или так и будешь жить глядючи, как он на твое фото тридцатилетней давности облизывается? Может Лили нужна ему и не из-за внешности, а из-за доверительных отношений, которые у вас сложились?

— Може и так. Я сама уже об этом думала, пора ему сказать, а то как-то недобре это все.

Никитишна махнула рукой и поплелась домой. А на следующий день пришла к нам вся в слезах, рыдая навзрыд и голося на весь двор.

— И на шо я вас послухалась! Зачем я ему усе рассказала! Он теперь уезжаить. Говорить, шо мне не вирить и на грош, шо я обманщица и мошенница, денег из него выдурить хочу! — выла Никитична захлебываясь слезами.

— Так родная, вот выпей, — бабуля подсунула ей успокоительную настойку без валерьянки. Валерьянку после известных событий она в хате не держала. — Ну что, полегчало? А теперь рассказывай, только давай без причитаний и все по сути.

— А шо рассказывать, пошла я к нему пить чай как всегда после обеду, все так хорошо было, благостно, плюшки его любимые принесла. А он мне опять про Лили. Ну, я и не выдержала, усе ему рассказала, даже почту с письмами показала, а то он не верив, шо она энто я. Какой после этого крик поднялся, шо он мне только не наговорив: и шо я обманщица, и мошенница, и я у него мечту украла! А я рази шо плохое хотела? Я ж только женчиной себя рядом с ним почувствовала, подарки получать знаишь как приятно, даже просто безделицу каку дурную, все одно знаешь, что от всей души! И так тепло и хорошо от энтого. А теперь усе! Уедет и не возвернется!

— Ладно тебе, Никитична, дай мужику время, пускай успокоится, осмыслит, что ты ему наговорила. Может и хорошо все будет еще у вас. Не гоже было на вранье отношения строить, сама же знаешь, что ни к чему хорошему это не приводит.

Рыдала Никитична у бабули на плече несколько часов. Потом с трудом успокоившись, ушла к себе.

На следующий день Семочка таки действительно укатил к себе в Грецию, оставив здесь разбитое сердце безутешной старушки. В общем, отношения у них развивались как в классическом романе 'про грецких магнатьев'. И сейчас у них настал ругательно-непримирительный этап, когда он пыжится от обиды, а она, 'невиноватая, он сам пришел', бегает за ним и пытается что-то доказать.

В первых числах августа маман родила братика. Назвали Кирилом, мальчик родился крупным, сильным и голосистым, и полной копией родителя. Только вот цвет глаз был наш семейный, ярко-зеленый, а так вылитый отец. Родитель был вне себя от счастья, когда увидел братика после рождения и старался не отходить от его колыбельки и от маман дальше чем на метр.

Конец июля для Руслана выдался суматошным. Проведение конкурса на лучшую маскировку с треском провалилось. Нет, маскировались оборотни очень хорошо, на их маскхалатах было наверчено столько травы, что они напоминали ходячий стог, а сверху был еще сплетенный барышнями веночек 'для красоты'. Визуально их разглядеть было огромной проблемой, но вот что было делать с запахом, точнее с нюхом оборотней, непонятно. Прятавшихся мальчишек находили на раз-два. В конечном итоге, Руслан решил победу никому не присуждать, но каждому отряду за старательность накинуть по десятку балов, чему ребята тоже очень сильно обрадовались.

В первых числах августа приехали несколько ребят из пентбольного клуба, посмотрели на объем работ и почесали в затылках.

— Руслан, скажите, а что ребята играть будут на такой маленькой территории? — спросил один из приезжих, кажется Максим, недоуменно оглядев, в общем-то, не такую уж и большую поляну с уже воздвигнутым из досок Мордором. — Им же здесь развернуться будет негде, ни разбежку[5] провести, да и, в общем-то, спрятаться тоже особо негде. Пока они до Ваших окопов добегут, все полягут.

— Ну, я как-то не подумал, если нужно больше пространства, огораживайте больше, — махнул рукой Руслан, — думаю, лес на нас не в обиде будет.

В конечном итоге, после беглого осмотра местности, решили втрое увеличить огораживаемую территорию. Прикинули на глаз, сколько нужно будет с собой пирамид и морковок[6] привезти и где их установить. На следующий день оборудование было доставлено и установлено. Юные оборотни пытались в этом безобразии принять живейшее участие, но их допускали только к установке сеток и не более того. Провозились довольно долго, но к вечеру все было установлено, площадка готова и работники клуба отбыли восвояси.