Ранчо в Монтанне - Джекки Меррит

- Я знаю, что люблю тебя, - мрачно сказал он. - Этого мне достаточно. И я не собираюсь просить прощения за то, что хочу спать с тобой.

- Слейд, разве ты не понимаешь, о чем я говорю? - вздохнула Трейси.

- Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Я знаю, что ты красивая и обворожительная. Я знаю, что ты умная и ужасно любопытная. Я знаю, что ты смелая. Мне все равно, какой твой любимый цвет, я знаю, что мне нравится, а мне нравится, когда ты в голубом. И я также знаю, что подарил бы тебе к Рождеству: еще одну из тех сексуальных ночных рубашек, которые ты носишь, голубую, с тонкими бретельками и длинной юбкой. Именно такую, какая была на тебе в ту ночь на веранде.

Трейси застыла, когда Слейд встал и подошел к ней. Он опустился на колени и схватился за ручки ее кресла, взяв ее в плотное кольцо.

- Дело не в том, что я люблю читать, Трейси, а в том, достаточно ли ты любишь меня, чтобы принять меня таким, какой я есть.

Потрясенная, Трейси вглядывалась в глубину его глаз. Она поняла, что не стоит недооценивать Слейда. Он был молчалив, но он, очевидно, много думал. И зачем она ехала в Монтану, тряслась на лошади два часа? Разве не для того, чтобы увидеть, как Слейд смотрит на нее с любовью?

- Я люблю тебя, - прошептала она. - Люблю так, как никого никогда не любила.

- Это правда?

Она увидела, что в глазах Слейда зажглась надежда, и он опустил руки на ее талию.

- Да, правда, - глухо произнесла она. Слейд положил ей голову на грудь, и она обняла его, нежно гладя его волосы.

- Не разрушай этого, Трейси. У нас с тобой еще будет время, чтобы узнать друг друга. Выходи за меня замуж, любимая. Клянусь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

- Но ты должен пустить меня в свою душу, Слейд, - тихо прошептала она. От волнения у нее дрожал голос. - Это все, о чем я прошу. Мне нужно чувствовать себя частью твоей жизни.

Он поднял голову, и она увидела его лицо, пылающее страстью.

- Ты часть меня. Лучшая моя часть. - Его губы приблизились к ее губам. Дай мне целовать тебя. Дай мне любить тебя, - шептал он. - Ты нужна мне.

Ее твердое намерение держать разумную дистанцию растаяло, лишь только его губы коснулись ее губ. Трейси была не в состоянии бороться с теми чувствами, которые вызывал в ней Слейд, ей никогда это не удавалось, даже в самом начале. Правда, теперь им предстояло принять серьезное решение и оставались непроясненными еще очень многие вопросы, но, сознавая все это, она ничего не могла поделать со своим вдруг учащенно забившимся сердцем, с охватившим ее желанием.

Его губы коснулись ее шеи.

- Ни одна женщина не пахнет так прекрасно, - прошептал Слейд, обцеловывая ее шею. Его руки медленно подняли край ее свитера на талии и плавно скользнули под него, коснувшись ее теплого тела. Он привлек Трейси к себе.

Ее ноги раздвинулись, она раскрыла ему объятия, и он крепко прижался к ней. Он осыпал поцелуями ее лоб, щеки, подбородок. Его губы овладели ее губами. Трейси вся горела от захлестнувших ее чувств, она знала, что подчиняется не только ответному порыву страсти, но и ответному биению сердца. Разве можно устоять под натиском такой любви?

Ее губы раскрылись шире, впуская язык Слейда. Эти ласки вели их прямо в постель, и Трейси не сопротивлялась. Она любила этого человека, и теперь мысль о том, что он не открывается ей, так же как и остальному миру, была не столь уж и важна. Он сам, его руки, его губы - вот что имело значение.

Она позволила ему поднять себя с кресла и увлечь на пол, на толстый вязаный коврик перед камином. Языки пламени метались так близко от ее лица, но они были лишь бледным отсветом того огня, который сжигал Трейси изнутри. Она с удивлением наблюдала, как Слейд встал и, погасив всюду свет, вернулся к ней.

Комната погрузилась в темноту, освещаемая лишь красно-оранжевыми бликами огня. Холодный ветер, налетавший на охотничий домик, шумел, казалось, где-то далеко. Слейд лег рядом, прижав Трейси к себе. Она тихо вздохнула и обняла его за шею.

Поцелуи таяли у них на губах. Их тела изгибались все более требовательно. Руки Слейда, ласкавшие сначала ее груди, теперь скользили по всему ее телу, жгли ее.

Но в этом страстном порыве Трейси ощутила панику. Для нее вдруг стало необыкновенно важным как можно скорее сказать ему о ребенке. У него было право знать об этом. Он заслужил свою часть того счастья, которое она уже испытывает. Да, у них могут возникнуть проблемы, но разве их любовь не сгладит все на своем пути? Она больше не могла лишать Слейда этой радости.

Трейси было боязно, но и сдержаться она уже не могла. Она ласково взяла его за голову и приподняла ее.

- Слейд, мне нужно что-то сказать тебе, - прошептала она.

- Нет, хватит, Трейси. Я сегодня уже достаточно узнал. - Голос его дрогнул.

- Я думаю, тебе это придется по душе, - сказала она настойчиво.

Его взгляд скользнул по ее лицу. Боже, как она прекрасна, к чему все эти разговоры! Ему хотелось сейчас же раздеть Трейси и овладеть ею, сначала здесь, потом перейти в постель, в его постель. Он был так переполнен желанием, что, казалось, готов был взорваться, и уже предвкушал долгую ночь любви.

Кроме того, он просто боялся услышать еще что-нибудь неприятное, а ему и так уже есть о чем подумать. Но по глазам Трейси он видел, что ее намерение твердо. Его взгляд сказал ей:

"Ладно, давай говори, и покончим с этим".

Она сглотнула.

- Слейд, в мае ты станешь отцом. Ее слова не сразу дошли до него. Он смотрел на Трейси, словно она говорила на незнакомом языке.

- Что ты сказала? - спросил он, удивленно уставившись на нее.

- В мае ты станешь отцом, - тихо повторила она. Она еще не докончила фразу, как Слейд уткнулся лицом в ямочку у ее шеи. Сердце его билось так сильно, что в голове отдавался каждый удар, он был потрясен, не мог поверить тому, что услышал.

Трейси нежно гладила его по затылку.

- Ты ведь понял? - прошептала она. Он медленно поднял голову.

- Ты уверена?

- Да.

Вот почему Трейси была так бледна, вот почему она плохо себя чувствовала, когда он видел ее в Сан-Франциско. Знала ли она тогда?

Вот почему ее так вымотала поездка верхом! Неудивительно, что она проспала целый день.

Он продолжал пристально смотреть на нее, улавливая мельчайшие перемены в ней и понимая их теперь.

- Тебе не стоило приезжать сюда. Ты правда хорошо себя чувствуешь? спросил он. Трейси звонко рассмеялась.

- Я чувствую себя прекрасно. Одно время меня подташнивало, но это прошло. - Ее пальцы коснулись его губ и очертили их линию. - Ты рад?

Рад? Разве можно одним словом выразить его чувства? Ребенок... Его собственный сын или дочь, ребенок, которого он сможет любить, о котором сможет заботиться! Слово "рад" не передавало всей полноты его чувств. Он ликовал, его охватило счастье, которого он никогда не испытывал раньше.

А он, Боже милостивый, уложил Трейси на пол! Она может простудиться или еще хуже... Слейд торопливо вскочил на ноги.

- Пойдем, это неподходящее место для будущей матери.

Она снова засмеялась.

- Слейд, я прекрасно себя чувствую. Не волнуйся! - воскликнула она, однако позволяя ему помочь ей встать. - Ты не ответил на мой вопрос. Ты обрадовался, когда я сказала тебе о ребенке?

Чувства переполняли его, мысли опережали одна другую.

Ему хотелось закричать, сделать что-нибудь глупое, сплясать джигу, например. Но он лишь обнял ее и прижал к себе.

- Я рад, очень рад.

Трейси удовлетворенно вздохнула и плотнее прильнула к Слейду, обхватив его за талию.

- Я хотела сказать тебе весь день, но... И тут до него дошло, что ее что-то смущает, и ему стало обидно. Немного отодвинув ее от себя, чтобы видеть ее лицо, он спросил:

- Ты чуть было не промолчала. Почему, Трейси?

Зеленые глаза наивно смотрели на него.

- Боялась, - ответила она просто.

- Меня? - Что-то мелькнуло в его сознании, может, ранящая душу картина будущего без Трейси. Теперь ему стало ясно, почему она так хотела расчистить прошлое. Столь же целенаправленно, как любая мать, защищающая свое потомство, Трейси выравнивала тропу в лесу жизни, создавая безопасное пространство для своего малыша. Слейд не очень помог ей в этом, и нечего удивляться, что она колебалась, говорить ли ему о ребенке.

Ругая себя, Слейд притянул к себе на грудь ее голову. Как хорошо, что она рискнула, решилась на это.

Он был счастливее и несчастнее любого, кто заслужил подобное откровение, и переживал оба эти состояния одновременно. Чувство вины боролось в нем с восторгом, неуверенность - с невысказанными обещаниями. Теплая, нежная женщина шевельнулась в его объятиях.

- Слейд!

- Я люблю тебя, - прошептал он, вложив в эти три слова всю свою радость и все смятение.

- Я тоже тебя люблю. Нам еще многое нужно уладить, но мы справимся с этим, милый, - пробормотала Трейси, поднимая голову, чтобы прижаться губами к его шее. Потом, встав на цыпочки, поцеловала его в губы. - Кажется, у нас осталось еще одно незаконченное дело?