Сотник - Юрий Корчевский

Рыцари оказались в ловушке. Справа лес, где на лошади не разгонишься, слева – заснеженный, в проталинах, лед Чудского озера. Впереди дружина Александра, позади – войско владимирское. Причем дружинники Андрея отдохнувшие и работают оружием лихо и яростно.

Рыцари осознали, что попали в клещи и что выход у них один – на лед, и как можно скорее – к западному берегу озера. Там ливонская земля, там они смогут спастись, получив помощь. Останься они здесь, на поле боя, – даже проявив геройство, все будут уничтожены войском Александра. Давно рыцари не были в таком тяжелом положении.

Кто сейчас у рыцарей командовал – непонятно, но военачальник явно был, потому что рыцари, а за ними и военные слуги, как по команде, стали пробиваться к берегу озера.

Войско Александра вначале противостояло натиску, но потом князь понял – лучше отступить, пусть рыцари выедут на непрочный лед. Была передана команда – правому флангу отступить.

Отходили русские медленно, не показывая, что уступают намеренно. Сражались и шаг за шагом пятились.

Когда образовался широкий проход к берегу, туда вначале кинулись военные слуги. Рыцари еще какое-то время сражались, а потом и сами дружно повернули коней. О пеших кнехтах рыцарство просто забыло, бросило их на истребление.

Но кнехты и сами осознали, что им не уйти. Будут продолжать сражаться – все погибнут, число новгородцев и владимирцев неизмеримо больше. Они стали бросать оружие, сдаваясь на милость победителя. Их не трогали, проявляя великодушие.

А рыцари и военные слуги уже во весь опор скакали по льду, но на его скользкой поверхности оскальзывались даже подкованные лошади. Железо подков выбивало ледяную крошку, ямка тут же заполнялась водой, и это было плохим знаком – лед был непрочный, подтаявший.

Однако рыцарям выбирать не приходилось. Шанс добраться до противоположного берега, пусть и ничтожный, все-таки был, а если оставаться на этом берегу – неминуемая смерть или позорный плен.

Когда почти все рыцари и слуги оказались на льду, князь распорядился пустить за ними погоню, причем выпустили на лед только легковооруженных всадников из ополчения. Наказ дали – свистеть и кричать, стрелять из луков, чтобы рыцари бежали без оглядки. Князь был осведомлен о промоинах, где под водой били родники, о непрочном апрельском льде.

Русские воины гнали рыцарей по льду семь верст – уже и другой берег был близко. Рыцарям уже стало казаться – вот оно, спасение, только нужно еще одно небольшое усилие.

И вдруг лед стал трещать, расходиться трещинами. Лошади, еще бежавшие по инерции, на ходу стали проваливаться.

Простолюдины знают, что у берегов лед всегда тоньше, а следовательно – коварнее.

Как только русские увидели, что ливонцы стали уходить под лед, они описали широкий полукруг и погнали лошадей назад – останавливаться было нельзя. На быстром ходу лед еще держал, но стоило остановиться – и от того места сразу пойдут трещины.

Ливонцы были в полном боевом облачении, как и их кони, а выплыть в ледяной воде с обременением железа в тридцать-сорок килограммов нереально. Кто успел остановить лошадь, тоже проваливались – слишком много рыцарей, велика нагрузка. Одного-двух рыцарей лед бы еще выдержал, но не десятки рыцарей и сотни слуг. Быстро скинуть доспехи невозможно, так они и шли камнем на дно, пуская воздушные пузыри.

Спаслись несколько десятков военных слуг. Железа на них было поменьше, а лошади и вовсе без брони. Отвернули вовремя, понеслись вдоль берега. Кто порасторопнее был да поумнее, с лошадей соскакивали и бежали рядом, держась за седло. Другие бросали на лед щиты, мечи, шлемы, чтобы вес уменьшить.

Некоторым посчастливилось на берег выскочить целехонькими. Они соскакивали на землю, бросались на колени и возносили хвалу и благодарность Святой Марии. И то сказать, от русского меча святая оборонила и от жуткой смерти в стылой воде зимнего озера.

Победа далась князю тяжелой ценой – в битве у Чудского озера погибли шестьсот русских воинов. Потери немецкой стороны – четыреста убитыми и пятьдесят пленными. Ливонский орден понес невосполнимые потери.

Испугавшись, что Александр соберется с силами и двинется на земли ордена, Великий магистр Дитрих фон Грюнинген поспешил подписать с Александром мирное соглашение, по которому уступал новгородцам часть латгальских земель и возвращал все отвоеванные земли – Лугу, Водь.

После сокрушительного поражения орден так и не смог оправиться и перестал играть важную роль в регионе. На одиннадцать лет в нем воцарился мир.

Но все это будет потом, а сейчас воины собирали трофеи. Ратное железо стоило дорого, да и пригодиться могло. Многочисленные знахари, костоправы, травники и лечцы, всегда следовавшие за войском в большом походе в обозе, искали раненых, сносили их к телегам, оказывали посильную помощь и перевозили в теплые избы деревень Самолва и Козлово.

Раненых было немного: тяжелые, не дождавшись помощи во время боя, умирали. А раненых ливонцев просто добивали. Жестокое было время.

Князь расположился в раскинутом для него шатре. Тут же на лавках сидели князь Андрей, воеводы обеих дружин и сотники – шатер был велик.

Для допроса были доставлены шесть рыцарей, взятых в плен. Лишенные брони и оружия, замерзшие, они выглядели жалко – куда и спесь подевалась.

Князь и военачальники хотели узнать, насколько силен орден и сколько рыцарей может он выставить для нового нападения.

Рыцарей допрашивали поодиночке, дабы они не говорили в унисон. Но все они показали, что во всех княжествах ордена осталось не более трех десятков рыцарей при двух сотнях военных слуг, и в ближайшие годы ответить нападением орден не сможет. Для князей эти сведения были ценными, поскольку давали возможность при переговорах с магистром ордена держаться независимо – магистр вполне мог блефовать.

Рыцарей в дальнейшем обменяли за выкуп – орден был богат и за деньгами не постоял. Все ливонское ландмейстерство насчитывало до битвы сотню рыцарей.

Окончательно орден распался в 1561 году – после поражения, полученного от войск Ивана Грозного в Ливонской войне, оставив о себе недобрую память.

Через три дня, похоронив в братской могиле павших воинов, князь с воинством возвращался с победой в Новгород. Весть о победе и о разгроме опасного соседа бежала впереди войска, и народ в деревнях и селениях, а также в небольших городках встречал князя криками радости и ликования, славил в церквях.

После битвы при Чудском озере князь получит почетное наименование «Невский». Правда – уже не при жизни. Его ополчение по прибытии в Новгород разошлось по домам.

Пока топилась баня, для дружины устроили обед. После мытья, по которому все соскучились, направились в церковь, на вечернюю службу – служили чин поминания павших в боях.

Дружине воевода дал три дня на отдых – лошадей почистить, подковать, оружие и броню привести в порядок. Сам же воевода со старшиной, ведавшим припасами, счел трофеи. Богатая добыча досталась, одних мечей больше двух сотен, да железа качественного. А уж копий, ножей, шлемов и кольчуг – десяток саней, лошади тащили с трудом.

Отоспавшись в тепле и поев горяченького, большая часть дружины отправилась бражничать в трапезные при постоялых дворах – выпить слегка, поесть разносолов. В походе ведь хлеб или лепешки с салом да неизменный кулеш.

За столом в приличной харчевне, куда простой люд не ходил – дороговато, устроились четыре сотника – после боя было о чем поговорить. Обычно и князь с воеводой уединялись, обсуждали перипетии боя – где промашка вышла, а где они правильно поступили. Своего рода разбор действий, учеба, выводы на будущее.

Сотники пили олуй – сорт крепкого пива. С утра на службу, а воевода, как и князь, похмельных не любил.

Подняли по кружке – за упокой. Кто, как не они, знали, что в сотнях половина дружинников осталась. Поредела дружина изрядно, воины ведь по большей части молодые, без опыта боев. Но и старослужащих, опытных воинов полегло немало. Рыцари – бойцы сильные, оружие при них хорошее, организация боевого порядка и дисциплины на высоте. Главное же – они постоянно в боях, а боевой опыт немало значит. С соседями ливонцы воевали почти беспрестанно, стараясь расширить границы владений. Но в этот раз обожглись, укорот от князя Александра получили.

Выпив, они поели – заедки уж очень хороши. Кто курицу жареную взял, другие – ушицу из белорыбицы, третьи – расстегаев разных да пряженцев – с рыбой, мясом да сладких – с фруктами на меду.

Слегка отмякнув, о бое заговорили, на Алексея искоса поглядывали. Потом Онуфрий как бы невзначай обронил:

– А ведь по твоему плану, Алексей, князь действовал. Хотя не одну сечу прошел, военачальник опытный. Насколько я знаю, пока ни одного поражения не потерпел.

– Не понял я, что ты сказать хочешь? Мое дело – свой план предложить, как я битву грядущую видел. А уж как князь решит – его дело. Мог вполне изменить, на то он и князь.