Кровь и туман - Анастасия Усович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слава! — вскрикивает Антон. Впервые за всё время в его голосе слышится недовольство. — За нарушение порядка назначаю тебе вечернее дежурство в медкорпусе!
Я не успеваю бросить в ответ виноватое «поняла», когда черноволосый резко выпадает и сносит меня с ног. Затылок и плечи больно бьются о стену позади, выбивая из лёгких воздух. Я открываю рот, но всё, что могу — как рыба безмолвно шевелить губами.
— КАЛИ! — Антон уже не кричит, а ревёт.
Между нами и куратором не больше пяти метров, и всё же он не успевает остановить Кали, прежде чем его кулак обрушивается на моё лицо.
Боль прознает скулу. Я желаю потерять сознание, но одного удара для этого явно недостаточно.
Антон оттаскивает от меня Кали и сухо заявляет ему о дежурстве у хранителей и о том, что парень проявляет поведение, недостойное оперативника.
— Хуже, чем провалить экзамен, — цедит куратор. — Ты…
— Он защищался, — прилагая невероятные усилия, произношу я. Рот наполняется слюной, мне приходится сплюнуть себе под ноги. Алое пятно растекается по гладкой поверхности пола. — Он не виноват.
Ко мне подходит Марья. Когда меня подводят ноги, и я сползаю по стенке вниз, она приседает рядом и говорит:
— Тебе нужно в медкорпус.
Марья — одна из немногих присутствующих, в чьём взгляде, обращённом ко мне, нет и капли плохого, будь то презрение или наслаждение от лицезрения моего жалкого вида. Бен говорил, что для Марьи местная Слава является примером для подражания, и сейчас другой на её месте должен был быть разочарован разбившимся на осколки идеализированным образом.
Но вместо этого Марья зачем-то пытается собрать их и склеить воедино.
— Ерунда, — отвечаю я.
Вытираю рот ладонью. На коже остаётся кровавый след. Прикушенный язык распух и неприятно пульсирует. Глаза на мокром месте, я из последних сил стараюсь не давать воли слезам.
— У всех бывают плохие дни, — Марья продолжает находиться рядом, даже когда я отказываюсь от протянутой руки, собирающейся схватить меня за локоть, поднять и проводить обратно в строй. — Неудача в битве не значит проигрыш в войне.
Я трясу головой. Моё поражение было предсказуемым и единственным, в чём я не сомневалась с того самого момента, как встала на маты в ожидании разрешения от Антона начать преодоление полосы препятствий. И всё же несмотря на готовность к худшему, в глубине души я всё-таки продолжала беспрецедентную борьбу за веру в лучший исход; пронесёт — думала, повезёт — надеялась.
А получила в итоге именно то, что заслуживала.
* * *
— У нас проблемы, — сообщает Ваня, когда появляется в комнате «Дельты».
— А то мы не в курсе, — Даня, сидящий на теперь уже не моей кровати, одной рукой хватает меня за воротник футболки, заставляя наклониться, а второй поворачивает моё лицо в сторону брата.
Я шиплю от боли, когда он задевает скулу.
— Оп-па, — Ваня явно пришёл с другой новостью, так как мой вид его удивляет. — Это что за красота? — Взгляд карих глаз соскальзывает к сумке, которую я набиваю вещами. — И куда ты собралась?
— Славу выгнали из команды, — Даня выпускает мой подбородок. На его пальцах остаётся зелёные пятна масляной мази. Мне не понадобилось идти в медкорпус: стоило только показаться Дане на глаза, как он сразу занялся моим лицом с помощью имеющихся в аптечке индивидуального походного комплекта лекарств.
— Я провалила экзамен, который нам устроил Антон, — объясняю я. — Для того, чтобы остаться в команде, нужно было набрать восемьдесят баллов из максимальных девяноста.
— Слава набрала сорок четыре, — вставляет Даня.
— Даже не половина, — констатирует Ваня, читая мои мысли.
Я выпрямляюсь и одариваю Ваню взглядом, полным усталости.
— Так что с твоей новостью? — спрашиваю. — С той, из-за которой у нас проблемы.
— Да! — Ваня хлопает себя по бёдрам, вспоминая. — Тело, которое мы нашли на детской площадке, принадлежит Дэвону.
В ответ на слова брата Даня закрывает лицо ладонями и, насколько я могу расслышать, ругается матом.
— И почему это должно нас так расстраивать? — спрашиваю я, кивая на Даню.
— Дэвон — оборотень, который занимал далеко не последнее место на межмировом чёрном рынке. — Ваня проходит в комнату, оставляя дверь открытой нараспашку. Останавливается у шкафа с одеждой, бросает быстрый взгляд на своё отражение в зеркальной дверце. Затем на пятках разворачивается к нам лицом и продолжает: — Он приторговывал не только различными безобидными безделушками, но и вещами посерьёзней. Мы поймали его на незаконной транспортировке в Дубров мелких пресмыкающихся. Стражи с разрешения альфы его стаи держали Дэвона в заключении в надежде на то, что он выдаст кого-нибудь из своих подельников, но парень оказался непробиваемым. Максимальный срок задержания — полгода, и он выдержал его, как говорится, от звонка и до звонка… А когда вышел, внезапно решил остаться в Дуброве насовсем. Потом оказалось, что он влюбился в одну из миротворщиц, которая ему в камеру еду приносила, но это уже совсем другая история.
— А проблема-то где?
— Там, что он, быть может, после тюрьмы и отошёл от дел, но, поговаривают, поднял себе авторитет среди своих тем, что не раскололся. — Ваня трёт виски подушечками средних пальцев. — Члены стаи, преступные кореша… не знаю. Так или иначе, нам теперь стоит быть крайне внимательными и осторожными. Долго ожидать мести за его смерть не придётся — она, скорее всего, сама нас найдёт.
— Но ведь не мы убили Дэвона! — восклицает Даня.
— Да, но мы и не остановили его убийство, — раньше, чем отвечает Ваня, говорю я.
— А если брать во внимание ещё и напряжённые отношения оборотней и стражей, — напоминает Ваня. — Дэвон ведь был членом стаи Амадеуса… — Ваня обрывает сам себя. Секунды ему требуются на то, чтобы переформулировать своё предположение. — То есть того, что когда-то называлось стаей. Сейчас у них идёт гражданская война: главного нет, подчинённых — тоже. Каждый пытается захватить корону и никто не хочет быть второй скрипкой.
— Дурдом, — произносит Даня.
— В общем, как я уже говорил, — Ваня делает небольшой шаг вперёд. — У нас проблемы.
Я резко дёргаю язычок молнии на сумке. Вещи собраны, но всё ещё никак не верится, что придётся покинуть команду. А я ведь даже так не успела привыкнуть к званию оперативника…
— Что мы будем делать, когда нам дадут нового защитника? — спрашивает Даня, нарушая короткую паузу и меняя тему беседы. Ваня жмёт плечами. Его погрустневший взгляд является отражением моего настроения. — Может, Антон даст тебе второй шанс?
