Академия нежити. Кафедра неприятных последствий (СИ) - Зингер Татьяна

— Ты сногсшибательна, поверь мне.

Официант принес нам вино какого-то немыслимого года, которое на вкус ничем не отличалось от дешевого из супермаркета, разве что отдавало особой терпкостью. На столе запестрели закуски. Меня быстро разморило, и жизнь перестала казаться такой пугающей, как раньше. Я даже заулыбалась какой-то шутке Александра, а тот жадно поедал меня взглядом, словно перед ним сидела не студентка, а как минимум Ирина.

Этот его взгляд заставлял подчиниться… бр-р, да что со мной не так?!

Фоном играла ненавязчивая музыка, скрипач терзал струны, солнце внезапно скрылось за молочно-белыми облаками, и всё кругом заволокло туманом, таким густым, что можно намазать на булку. Мы очутились в каком-то безвременье, из которого было невозможно ускользнуть.

— Улыбочку, — раздалось справа, когда Александр рассказывал мне о первом своем восхождении в горы.

Машинально я улыбнулась, а уже потом отпрянула от фотографа, который делал моментальные фото, и прикрыла руками лицо. Слишком поздно. На белоснежную скатерть лёг тот самый снимок.

Девушка смотрела на меня абсолютно пьяным от счастья взглядом. Щеки покраснели, в глазах плясали веселые искорки. Её кавалер улыбался самыми кончиками губ, но этого было достаточно, чтобы понять: он доволен происходящим. Ему приятна обстановка и та, которая сидит по левую руку. Та, чью ладонь он сжимает в своей (это укрылось от вездесущей камеры), чью шею щекочет дыханием.

Черт!

Меня накрыла такая волна страха, что похолодело внутри, а нервные сплетения были готовы лопнуть от напряжения.

Будущее неподвластно переменам. Я столько озиралась по сторонам, боясь, что прицел фотокамеры настигнет нас где-нибудь на улице или в университете. Планировала, что попрошу стереть фото из памяти телефона, если оно случайно получится у кого-то из моих знакомых. Но вышло так просто, так нелепо. Мгновенный снимок, будь он неладен.

Александр коснулся моей руки, пальцем прочертил путь по выступающей вене, но я как завороженная смотрела в глаза самой себе и не могла оторваться.

— Разреши выбросить это фото? — Губы тряслись.

Колдун непонимающе изогнул бровь.

— Ника, что с тобой?

— Оно неудачное, у меня тут глаза косят, а волосы кажутся жирными. Так разрешишь?

— Как скажешь. — Легкое пожатие плечами.

Я поспешно кинула его на пустую тарелку, которую пододвинула к краю стола. Вышколенный официант тотчас подлетел к нам, и тарелка оказалась на его подносе.

Так-то лучше. Возможно, я сумею переломать судьбу, подстроить под себя как строптивое животное.

— Мы можем когда-нибудь ещё смотаться в будущее? — Отвернулась к окну, за которым не было ничего, кроме пепельной пустоты.

В отражении стекла виднелся Александр, и тот раздосадовано покачал головой.

— К сожалению, теперь за моими временными перемещениями следят так пристально, что боюсь, мы не сумеем вернуться обратно. Впрочем, я узнал всё, что планировал.

Я чуть не вскрикнула: «Да пойми же ты, что знать хочется мне!» К сожалению, Александр прекрасно понимал мои опасения, но никак не успокаивал и не объяснялся. Вместо того он подлил ещё вина в мой бокал, а сам встал из-за стола.

— Отлучусь на минутку.

— Ага, — пробормотала, закусив губу.

В тот момент я не видела, что Александр скрылся на кухне, где забрал снимок и убрал его в нагрудный карман как истинную драгоценность. Я уже догадывалась, что будущее неизменно, но ещё не подозревала, насколько сильно увязла в его сетях.

— Так что ты всячески пытаешься оттянуть? — спросила у Александра, когда второе сменилось поразительно вкусным десертом, а по залу поплыл аромат свежезаваренного кофе.

— Слом миграционного запрета ближе, чем мне хотелось бы. Боюсь, всё идет не по плану— Он побарабанил пальцами по столу, словно наигрывая мелодию.

— Во сне ты говорил, чтобы я была осторожна. Это так?

— Да. Помни, я всегда рядом, но не уверен, что успею спасти тебя, если попадется кто-то достаточно хитрый, чтобы воспользоваться твоей слабостью.

«Я всегда рядом», — эхом отдалось в моей груди.

Я вернулась в общежитие ближе к вечеру, одурманенная алкоголем, свежим воздухом и близостью колдуна. Мы с Александром ещё долго катались по вершинам на фуникулёре, взмывали на вертолете ввысь и опускались к горным ущельям, столь узким, что я опасалась, как бы не застрять в них лопастями. А потом шагнули в портал и очутились в его квартире. Колдун предлагал довезти меня домой, но мне захотелось шальной свободы, и я покачала головой.

— Ты и так постоянно где-то неподалеку. Не беспокойся, с моим такси ничего не случится.

Александр осторожно кивнул и отпер входную дверь. Когда я надавила кнопку лифта, он окликнул меня. Я знала, что сейчас произойдет, чувствовала напряжение между нами весь этот день. Что-то разумное во мне попыталось воспротивиться, но разум был затоптан безумием.

По венам разнесся жар, когда наши губы соприкоснулись. Не было мягкости и робости, лишь пыл, жажда обладания. Руки скользили по моей спине, перебирали позвонки, сжимали плечи так сильно, словно пытаясь оставить на них синяки. Напомнить всему миру, что я принадлежу этим рукам и этому человеку. Вся без остатка.

Интересно, так же он обнимал Ирину или ей дарил исключительно нежность?..

Эта мысль оказалась отрезвляющей, и я отстранилась от колдуна. Двери лифта открывались долго. Я практически упала в него, трясущимися пальцами надавила на кнопку первого этажа. Воздуха катастрофически не хватало. Меня провождал черный-черный взгляд Александра, а его поцелуй обжигал губы словно кислота.

Короче говоря, в нашу с Ритой комнату я не вошла, а ввалилась, загибаясь от усталости.

— Ты опять где-то пропадала? — вздохнула подруга, которая обложилась учебниками и сосредоточенно подчеркивала карандашом текст то в одном, то в другом, то в третьем. — У меня сердце скоро остановится от переживаний за тебя, Никсен. А мне ещё дипломный проект защищать, — добавила с обидой.

— Не парься, ничего со мной не случится, — уверила я её.

Ничего, кроме головокружительного поцелуя, от которого тело ликует, а на сердце почему-то скопилась густая, липкая грязь.

— Тебя искала Марина.

— Кто? — Я присмотрелась в зеркале к своим губам, ожидая найти там как минимум ожог, но они были самыми обычными, даже не опухшими.

— Дракониха из АНиПС, — напомнила Рита с таким видом, будто я забыла мать родную. — Набери ей в скайпе.

Я до последнего оттягивала момент общения с кем-то из злополучной академии, но решила, что Марина не сделала мне ничего дурного, а потому неправильно динамить её. Разумеется, вместо приветствия девушка вылила на меня поток ругани и обид за то, что мы не созванивались, а на её письма я отвечала короткими отписками. Впрочем, быстро утихомирив свой взрывной нрав, она спросила миролюбиво:

— Отец распланировал масштабный праздник на моё первое обращение. По всей видимости, оно состоится в это полнолуние. Блин, так волнительно! Неужели я перестану быть обычной и стану настоящим драконом? — Марина задохнулась от восторга и даже позабыла о том, как её тяготила отцовская диктатура. — Короче говоря, Ник, не хочешь примчаться к нам на выходные? Билеты оплатим. Мне показалось, у нас с тобой есть что-то общее. Я созываю половину общаги, но тебя была бы рядом видеть сильнее всех.

Нет, нет и нет. Самое неразумное, что я могу сейчас сделать: вернуться туда, откуда меня выперли с конвоем. Туда, где всё напоминает об Игнате. Туда, где ещё пахнет предательством Риты.

— Извини, Марин. — Я потерла лоб. — Учебы навалилось столько, что я не успеваю даже поспать. Это какой-то безумный курс, а ведь скоро летняя сессия.

Дракониха грустно надула губы, но спорить не стала. Мы могли бы закончить этот разговор, если бы не заныло сердце: «Спроси… спроси… спроси». Оно билось так отчаянно, вырывалось из клетки ребер, что мне пришлось поддаться и задать тот вопрос, который окончательно всё перевернул: