Хасидские предания - Мартин Бубер

Говорил равви Авраам: "Войны Фридриха Прусского научили

меня новому пути служения Богу. Чтобы напасть на врага, не

обязательно к нему приближаться. Можно, наоборот, отступить,

обойти врага и напасть на него с тыла, так что в конце концов он

все равно будет вынужден покориться. Не стоит подступать ко

злу близко, но лучше отступить к истоку божественной силы

и оттуда обойти зло, сломить его и обратить его в свою проти-

воположность".

НАСЛЕДСТВО

Рассказывают.

После смерти маггид явился своему сыну и, напомнив о запо-

веди чтить родителей, повелел ему оставить уединенную жизнь,

потому что тот, кто живет уединенно, подвергается великой

опасности. Авраам ответил: "Я не признаю отца во плоти.

Я признаю только милостивого Отца всего живого".

"Но ты получил наследство при условии, что будешь почи-

тать меня как отца и после моей смерти", - сказал маггид.

"Я отказываюсь от этого наследства", - ответил равви Авра-

ам Ангел. В тот же момент на дом снизошел огонь, спаливший

несколько незначительных вещей, которые маггид оставил в на-

следство сыну, - и ничего более.

БЕЛОЕ ПЕКЕШЕ

Вскоре после того, как в огне сгорели одежды и утварь,

которые маггид оставил своему сыну, шурин равви Авраама

подарил ему белое пекеше, сделанное из белого шелка, чтобы он

надевал его по большим праздникам. Был как раз канун

Йом-Кипура, и Авраам принял подарок, который был знаком

признательности его отцу. Но в синагоге, где горели все огни,

равви Авраам, облаченный в подаренное праздничное одеяние,

нечаянно задел один из светильников. Одежды вспыхнули. Цадик

немедленно скинул их. Долго смотрел равви Авраам, как они

превращаются в пепел. Он понимал, что происходит.

ГОРА

Однажды равви Авраам поехал к своему шурину в Кремниц.

Самые выдающиеся представители местной общины собрались,

чтобы приветствовать его. Но Авраам отвернулся от них и стал

смотреть в окно на гору, у подножия которой лежал город. Среди

тех, кто ожидал приезда цадика, был некий человек, весьма

гордившийся своей ученостью и уверенный в собственной значи-

мости. Он сказал сердито: "Что ты смотришь на гору? Разве ты

никогда не видел ничего подобного?"

Равви ответил: "Я дивлюсь тому, что вижу, как такая горсть

земли, как ты, так возвеличивает себя, что вот-вот превратится

в гору".

БЕЗ БОГА

Говорил равви Авраам: "Владыка мира! Если бы можно было

представить какую-либо часть мира без Тебя, без Твоего влияния

и промысла, то какая бы польза была нам от этого мира? И какая

бы польза в таком случае была бы нам от иного мира? И какая

бы польза была нам от пришествия Мессии и какая бы польза

была нам от воскресения мертвых? Что радостного было бы

тогда во всех этих вещах, да и зачем бы они были нужны?"

в полный РОСТ

Говорил равви Авраам: "Мы говорим в наших молитвах:

"Все возросшее поклонится Тебе". Когда человек достигает выс-

шей ступени, когда он достигает своего полного роста, только

тогда он становится истинно смиренным в своих глазах и узнает,

что значит преклониться пред Тобой".

ДРУГОЙ СОН ЖЕНЫ РАВВИ АВРААМА

В ночь после семи дней оплакивания равви Авраама его жена

видела сон. Ей приснился огромный зал, в котором полукругом

стояли троны. На каждом троне восседал один из великих. Вдруг

дверь отворилась, и вошел еще один, выглядевший как великий.

Это был Авраам, ее муж. Он произнес: "Друзья! Моя жена

недовольна мною, потому что в земной жизни я жил отдельно от

нее. Она права, и поэтому я должен попросить у нее прощение".

Тогда женщина воскликнула: "От всего сердца я прощаю тебя!"

- и сразу проснулась, переполненная чувством удовлетворения.

БЛАГОСЛОВЕННАЯ

Равви Израэль из Рижина рассказывал: "Через несколько лет

после смерти равви Авраама Ангела его вдова, моя благословен-

ная бабушка, получила брачное предложение от великого цадика

равви Нахума из Чернобыля. Но Авраам Ангел явился ему во сне

и посмотрел на него угрожающе. Поэтому равви Нахум оставил

ее в покое.

Моя благословенная бабушка жила в нужде. Когда Черно-

быльский равви взял в свой дом ее сына, моего отца, она

отправилась в Землю Израиля. Никто не знал там, кто она такая,

и она никому не говорила. Она занималась стиркой и тем обес-

печивала себе пропитание. Бабушка умерла в Земле Израиля.

Если бы кто-нибудь мог сказать мне, где она похоронена!"

ПИНХАС ИЗ КОРЕЦА

И ЕГО ШКОЛА

ЧЕРНЫЙ МЕЛАММЕД

В юности равви Пинхас зарабатывал на жизнь тем, что был

меламмедом, то есть учил детей в Кореце, где был известен как

"черный меламмед". Свою истинную природу он скрывал от

всех. Единственным, кто знал о сути его существа, был рав

Кореца. У этого рава в здании бани была своя комната и своя

купальня. Равви Пинхас попросил у рава разрешить ему ходить

в эту купальню когда он захочет, в любое время суток, и рав

сказал банщику, чтобы тот пускал Пинхаса в любой час.

Однажды равви Пинхас пришел после полуночи и разбудил

банщика. Банщик же не захотел ему открывать, потому что

накануне купил гусей и загнал их на ночь в комнату рава. Но

"черный меламмед" не принял такого ответа. Он стал отдирать

с крыши дранку, покуда не получился лаз, через который он

и проник в баню. Когда "черный меламмед" вылез таким же

способом обратно, часть стены обрушилась и ударила его по

голове с такой силой, что он не устоял на ногах и упал без

сознания. Так Пинхас пролежал в течение нескольких часов.

Утром люди нашли его и подумали, что он умер. Рав, услышав

об этом, сказал, чтобы никто не трогал Пинхаса. Сам же он не

пошел туда сразу, а отправился сперва в синагогу, где стал

молиться: "Господи миров, сохрани ему жизнь! Господи миров,

сохрани этого цадика живым для нас!" Затем рав пошел туда, где

лежал Пинхас, и стал тормошить его, говоря: "Пинхасель, вста-

вай! Иди учи своих учеников! Вспомни, что ты наемник, которо-

му надлежит выполнять его дневную работу!" И равви Пинхас

встал и пошел к себе в школу.

КРОВОПУСКАНИЕ

Когда равви Пинхас в первый раз приехал к Баал Шему, тот

внимательно посмотрел на него и послал за врачом, чтобы

пустить гостю кровь. Но прежде чем врач начал, Баал Шем

'Здесь я отступил от принятого мной порядка посвящать каждому цадику

отдельную главу. Поскольку школа Пинхаса из Кореца и теперь продолжает

развивать и дополнять сведения о нем и его учении, то в этой главе я решил

представить ее также и в лице равви Рафаэля*.

попросил его делать кровопускание внимательно, сказав при

этом: "Это святая кровь, сохраненная со времени шести дней

творения. Так что если ты не уверен, - добавил Баал Шем

шутливо, - лучше вскрой мою вену!"

КОГДА ПРИВЕЗУТ ЛИМОН*

Когда Баал Шем Тов умирал, его ученик равви Давид из

Острога пришел к нему и сказал: "Равви, зачем ты оставляешь

нас?" Цадик ответил ему шепотом: "Медведь* - в лесу, Пинхас

- мудрец". Ученик понял, что эти слова указывают на равви

Баэра из Межрича и равви Пинхаса из Кореца. Хотя Пинхас и не

принадлежал к числу учеников Баал Шема, однако он дважды

приезжал к нему - второй раз незадолго до его смерти, - и Ба-

ал Шем за это время хорошо узнал его.

После смерти наставника равви Баэр стал учить вместо него.

Равви же Пинхас продолжал оставаться безвестным. Он читал

молитвы в синагоге, сидя за печкой, и никто не обращал на него

внимания.

У равви же Давида из Острога, который был весьма состо-

ятельным человеком, была привычка каждый год перед праздни-

ком Кущей* покупать два самых лучших лимона: один - для

Баал Шема, а другой - для себя. Но в год, последовавший за

смертью наставника, он купил перед праздником вместо двух три

прекрасных лимона: один - для себя, один - для равви Баэра

и один - для равви Пинхаса.

В тот год лимонов было очень мало, а в Корец их вообще не

привезли. В первый день праздника Кущей вся конгрегация Коре-

ца пребывала в молитвенном ожидании, желая увидеть, не смо-

жет ли кто-нибудь из посланных людей купить хотя бы один

лимон в каком-нибудь соседнем городе. Наконец, не дождав-

шись, главы конгрегации решили, что следует прочесть ежеднев-

ную утреннюю молитву; тем временем, возможно, и приедет

кто-нибудь с лимоном. Но по завершении утренней молитвы

никто не приехал. Поэтому чтеца попросили начать службу,

определенную на этот день. Нехотя тот поднялся на кафедру. Но

не успел он произнести даже слова благословения, как откуда ни