Сказки древнего леса - Яна Чёрненькая

Сначала Димке было несколько неловко расхаживать перед другом нагишом, но потом он вполне к этому привык – тело зверя – не человеческое, в одежде не нуждается. Спустя час вокруг Вани уже вовсю бегала крупная рыжая рысь. Зверь то подпрыгивал, пытаясь ухватить зубами пролетающую бабочку, то принюхивался к траве, с удивлением обнаруживая все новые и новые запахи. Наконец, Димке удалось подцепить крупную бабочку, но он не слишком правильно рассчитал прыжок, поэтому часть крылышка пришлось проглотить, от чего на мальчика напал неудержимый чих. Ваня, видя это, решил, что на первый раз хватит и, когда рысь в очередной раз пробегала мимо него, сбил зверя с ног и буквально заставил перекувырнуться через голову. В конце кульбита перед ним лежал Димка. Разумеется, абсолютно нагой. Ваня, чтоб не смущать друга, не глядя кинул ему рубашку и штаны.

- Теперь ты и сам сможешь превращаться, тебе нужно только ощутить себя рысью и захотеть ею стать. А для обратного превращения достаточно просто кувыркнуться через голову. Я ж говорю, с амулетом все это сделать совсем просто.

- Круто! – подпрыгнул одевшийся к этому моменту Димка. – Теперь в нашей индейской общине меня будут называть Свирепая Рысь!

- Это в какой такой общине? – не понял Ваня.

– В индейской! Мы ее тут создадим. И у нас тоже будет разделение по тотемам. У меня тотемом будет рысь, у Лисы, конечно же, лиса, а у тебя… ну, сам придумаешь. Тебе, конечно, не повезло, ты не оборотень, зато можешь сам себе тотем выбрать. Хочешь, будешь Тигром или Львом? Или даже Ягуаром? Как тебе такое прозвище – Стремительная тень! Нет… Лучше пятнистая…

- Серый охотник – так мне больше нравится, - перебил его размышления Ваня.

- А твой тотем? – спросил его Димка.

- Пусть будет просто волк! – ответил ему Ваня и добавил, словно извиняясь. – Слушай, Дим, ты сильно обидишься, если я сейчас домой пойду? Уже вечереет, бабушка волноваться будет.

- Да нет, все в порядке, - улыбнулся Димка. – Ну что, мир? – он протянул Ване руку.

- Конечно, мир! – сказал ему друг.

Иван-царевич

Василиса открыла глаза и с удивлением поняла, что лежит вовсе не у себя дома. Мучительный приступ кашля тут же напомнил ей о последних событиях. Девочка поежилась, ей стало не по себе от мысли, что совсем недавно она могла погибнуть. Впрочем, не вполне понятно, каким же образом ей вообще удалось спастись. Ведь, когда она ныряла, вокруг не было ни души, откуда же мог взяться спасатель? Лиса испуганно подскочила и судорожно начала искать пульс на запястье. Не сразу, но нашла, после чего немного успокоилась: у нежити сердце не бьется, следовательно, если есть пульс, то русалкой она не стала. Выяснив это, Василиса откинулась на подушку и попыталась вспомнить все, что происходило: она нырнула, потом растерялась, свело ногу, потом кончился воздух, потом… потом – пустота, а потом… кто-то ее звал, требовал, чтоб она очнулась. Только лицо вспомнить не получилось.

Девочка еще раз внимательно огляделась. Кровать огромная, таких в больнице точно не бывает. Открытое окно, из которого видны деревья, причем вовсе не яблони и черемуха, а ели и сосны. Стены без обоев – бревенчатые, но не такие старые, как дома, в Емелеве. У кровати небольшой столик, на котором в небольшой вазочке стоял трогательный букетик лесных фиалок. Напротив кровати возвышался массивный письменный стол, сделанный из какого-то темного дерева. Глядя на него, Лиса вспомнила исторические фильмы, где за такими столами короли подписывали свои указы. На стене, сбоку от двери, было прибито несколько крючков, на одном из которых висела вешалка, а на ней – василисина одежда: джинсы и рубашка. Судя по тому, что с белой рубашки пропали зеленые пятна от травы, ее еще и постирали. Девочка быстро оделась и направилась к выходу из комнаты, но как раз в этот момент дверь резко распахнулась и она еле успела отшатнуться. На пороге стоял… Иван-царевич. Пусть Василиса его и представляла вовсе не так, пусть он вовсе не был похож на ее любимого актера, пусть у него были довольно резкие черты лица, но не узнать его все равно было трудно: аристократически-бледная кожа, темные брови, удивительно умные темно-серые глаза, ровный прямой нос, тонкие губы, в уголках которых словно затаилась усмешка. Пожалуй, самой необычной его чертой были длинные, чуть ниже плеч, густые пепельно-серые волосы и седая прядь на виске. Лиса подумала, что он чем-то напоминает Ваню. Уж во всяком случае, седая прядь у них будто одна на двоих. Василиса смутилась. Молодой человек оказался слишком уж хорош. Девочка почувствовала, что ее щеки и уши начали стремительно краснеть.

- Я тебя не ушиб? – спросил парень обеспокоенно. Глубокий приятный баритон очень соответствовал его внешности.

- Н-н-н-е-т, - заикаясь, произнесла Лиса.

- Извини, я не знал, что ты уже встала, - произнес незнакомец и по-хозяйски присев на кровать, жестом пригласил Василису последовать его примеру. Та молча повиновалась, робко примостившись на дальнем от собеседника уголке.

- Ну что ж, давай знакомиться, меня зовут Иван, - улыбнулся молодой человек. – А тебя – Василиса, я знаю.

- Откуда? – удивилась Лиса.

- От друга твоего.

- От какого друга? – девочка решительно ничего не понимала.

- От Вани, конечно, - рассмеялся парень. – Только не говори, что не заметила нашего родственного сходства. Мы с ним двоюродные братья.

- Так мы в Олеши? – догадалась Василиса.

- Не совсем, - покачал головой Иван. – В Олеши живет наша бабушка, а сейчас мы с тобой у меня дома.

- А как я сюда попала? – поинтересовалась Лиса.

- Я как раз к омуту вышел, когда ты нырнула. Увидел круги на воде и одежду на берегу, решил понаблюдать. Через несколько минут понял, что с тобой что-то случилось, прыгнул в воду, да вытащил. Поскольку не знал, откуда ты взялась, отнес к себе домой, а вечером зашел Ванька, увидел тебя, да рассказал кто ты.

- А что, уже вечер? – обеспокоенно спросила Василиса.

- Утро, - ответил Иван.

- Как – утро? – подпрыгнула девочка. – Ой, какой кошмар! Дома меня убьют. Они уже, наверное, в милицию ходили.

- Никуда они не ходили, - успокоил ее парень. – Ванька им передал, что ты у бабушки в Олеши осталась на ночь, будто бы она тебя учила готовить пирожки. Вот это и расскажешь дома, если спросят.

- Уффф, - Лиса тяжело плюхнулась обратно на кровать. - Ваня – гений, я всегда это говорила.

Иван улыбнулся и спросил:

- Как ты себя чувствуешь?

- Горло побаливает, но так, ничего, - ответила Василиса и опять покраснела. – Спасибо…

- Ох, и напугала же ты меня вчера, красавица, - покачал головой Иван. – И что тебя понесло в омуте нырять? Неужто Ванька не предупредил, что нельзя там купаться? Если нет, я ему по ушам надаю, когда явится.