Разгар зимы - Кресли Коул

— Я не сомневался, что с шестью Арканами одного из крупнейших альянсов вы справитесь с парой ничтожных воплощений. А чтобы защитить тебя в дороге, я поручил Ларк отправить с тобой волка. —

— И чтобы шпионить за мной. Циклоп ведь провел тебя по минному полю. —

Вслух Арик сказал:

— Ларк передает привет, спрашивает, когда ты вернешься домой. Между прочим, ей уже лучше.

— Я бы и сама спросила, но мысли заняты другим. Кто знает, что сейчас происходит с Селеной?

Кто знает, что сейчас происходит в голове Джека?

— Ты решила пойти за ней? — спросил Арик.

— Естественно. Она моя подруга.

— И даже не попросишь помощи?

Я, не отвлекаясь, седлала кобылу.

— А смысл?

Он задумчиво произнёс:

— Возможно, я с тобой просчитался, — он даже сейчас всё просчитывал! — возможно, тобой будет двигать благодарность.

— И больше никаких сделок?

— Именно. Я недооценил глубину твоей привязанности, Императрица. Когда я валялся без сознания после твоего поцелуя, — ухмылка, адресованная Джеку, — ты приложила все усилия, чтобы защитить меня. Забаррикадировать дверь нашей спальни — это было так трогательно, так обнадеживающе. Доспехи, мечи, щиты — словно птичка, вьющая гнездо.

Джек застыл на месте и с силой стиснул зубы, от чего его скулы резко заострились.

— Он дразнит тебя, Джек. Он будет продолжать это, пока тебе не захочется, — я повернулась к Арику, — задушить его лозами!

Невозмутимый Арик едва повёл бровью:

— Ну и?

Я старалась сохранить самообладание. Он ведь действительно был нам нужен. И если была хоть малейшая надежда, что он согласится...

— Ты поможешь нам?

— На двух условиях. Пока всё не закончится, ты не примешь решения относительно своего будущего со мной, или со смертным. И будешь отвергать все его ухаживания. —

— Это уже граничит с принуждением, Арик. —

— Таковы мои требования. —

— Хорошо. Но у меня тоже есть условия. Ты не причинишь вреда Джеку, и не станешь намеренно подвергать его риску. —

Арик склонился передо мной и вслух произнёс:

— Я клянусь тебе на своем мече. На моём знамени не просто так изображена роза.

Он обращался ко мне, как рыцарь к своей королеве.

Или к своей императрице.

Джек закончил седлать серого коня.

— Черта с два я с ним поеду.

— Замечательно, — сказал Смерть, — значит, ты езжай один, а её буду сопровождать я.

Я обратилась к Джеку:

— При данных обстоятельствах, чем нас больше, тем лучше. Особенно, если путь так опасен, как ты говоришь.

— Нет! Ему нельзя доверять. А в такой путь отправляться нужно с людьми, которым доверяешь.

Арик расправил плечи.

— Я дал ей слово, что не обижу тебя.

— Только. Попробуй. — процедил сквозь зубы Джек.

— Джек...

— Как же так, Эванджелин? Ты ведь сама вырастила лозы, когда он заявился, потому что допускала, что придётся защищаться.

Смерть возразил:

— От старых привычек трудно избавиться. Но в глубине души она знала, что я не причиню ей вреда, — он кивнул Джеку, — странно, что ты отвергаешь дополнительный меч для защиты Императрицы, женщины, которую ты, по твоему утверждению, любишь.

— Я никуда с тобой не поеду, Жнец. И Эви не поедет.

— Этим ты, по сути, выносишь Лучнице приговор. Постыдись. Ты ведь знаешь, как жестко играют Любовники. И физическое насилие – лишь малая часть того, на что они способны. По слухам. Неужели ты желаешь этого бедной Селене?

В конюшню ворвался Джоуль. Окинув Смерть испепеляющим взглядом, он сказал:

— Помимо пускания слюней, безумных взглядов и всего прочего, Мэтью сказал нечто вразумительное. Сказал, что, либо вы вместе уедете отсюда, либо к концу недели она умрет.

— Тогда у нас нет выбора, — сказала я Джеку и Арику, — вы двое отправляетесь со мной, чтобы спасти Селену.

Джоуль тихо произнес:

— Нет, девочка. Либо вы втроём уезжаете отсюда... либо ты умрешь.

Глава 22

Следуя за Джеком по минному полю, я рискнула оглянуться на форт.

Мэтью больше ничего не сказал о том, как я могу умереть к концу недели.

— Судьба отметила тебя, — шептал он, раскачиваясь на койке, — далеко от безопасности, Императрица. Судьба требует своё.

После этого заявления, Арик и Джек молча собрались в дорогу. Сейчас я ехала между ними.

Закономерно.

Я успела запастись повязками для Джека и по-быстрому извиниться перед Тэсс. И пообещала Габриэлю, что назад мы вернемся с Селеной. В пылу надежды, я даже прихватила ее лук на обратную дорогу. И чуть не задушила в объятиях безучастного Мэтью.

Финн поклялся, что позаботится о Мэтью, им в защиту мы оставили волка. Кто знал, сколько ещё предателей внедрилось в форт?

Джек считал, что добраться до шахт Долор можно за три дня. Семьдесят два часа отделяли нас от Селены. Дождутся ли близнецы полного исцеления её руки, прежде чем начнут пытки?

Воплощения успели зверски истерзать Джека даже за короткое время. Его взгляд никогда не был таким мрачным. Его изводили страшные тайны, которыми он не собирался ни с кем делиться. Что же они с ним сделали? Я задавалась этим вопросом снова и снова.

В голове всё перемешалось, мой мозг был перегружен произошедшими событиями. Ещё не так давно я совершила долбаное путешествие во времени.

Хотя, наверное, всё это было лишь крупицей того, что чувствовал Мэтью?

Приезд Арика внёс ещё больше смуты. Как только мы выехали за ворота, он мысленно сказал:

— Я хотел лишь одного – вернуть тебя домой, а на деле помогаю своему злейшему врагу спасти другую карту. В приятное же путешествие ты вовлекаешь меня, маленькая жена. —

Я оглянулась через плечо. Он не сводил с меня глаз.

Я отвернулась с твёрдым намерением его игнорировать. То, что у него не было злого умысла относительно меня, еще не значило, что я его простила.

К тому времени, как мы втроем преодолели минное поле и каменный лес, начался проливной дождь. Джек натянул капюшон своей куртки. Не оглядываясь на меня, он пришпорил лошадь, задавая быстрый темп движения.

Следуя за ним, я думала о том, с чем мы столкнемся в дороге. Когда мы встретимся с близнецами?

И как я собираюсь удержать Арика и Джека от убийства друг друга?

Джек был моим парнем... наверное. Если он не отказался от меня из-за моей привязанности к Смерти, и, если я научусь ему доверять.

Арик был моим смертоносным «мужем» — мастером манипулирования, единственным, кто имел туза в рукаве.