Люби меня - Анна Брукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знаю, какого хрена я сюда пришёл. Я сказал себе, что она для меня мертва. Но закрепилось ли это? У неё своя жизнь, пусть и дерьмовая, а мне нужно жить дальше. Так же, как я думал, что уже делаю.
Если бы не был так зол сейчас, я бы рассмеялся над иронией судьбы. Но в этом нет ничего смешного. Во всём этом нет ничего смешного.
Глава 15
Рейн
— Значит, всё наконец закончилось, не так ли? — спрашиваю я Кристен.
— Да, милая, это так.
Когда я позволяю этим словам впитаться, ко мне начинает возвращаться некоторая ясность. Я отстраняюсь от неё, вытираю глаза и смотрю туда, где только что был Вон.
— Куда он делся?
— Он ушел, — отвечает Аарон на мой вопрос.
Мой мозг работает над тем, чтобы привыкнуть к реальности.
— Дерьмо. Мне нужно с ним поговорить.
Я начинаю подниматься, но Кристен хватает меня за руку.
— Подожди, почему бы тебе не успокоиться, прежде чем ты решишь уйти? Ты расстроена, и я не хочу, чтобы ты вела машину в таком состоянии.
Аарон протягивает мне новую коробку бумажных салфеток.
— Она права.
— Я знаю, — я беру салфетку из коробки и комкаю её в руке. — Ты можешь записать свои планы на поминальную службу? Я знаю, что ты говорила мне, но я уже забыла.
— Конечно, — отвечает Кристен.
— Я сделаю это, — Аарон идёт на кухню и роется в моём ящике в поисках бумаги и ручки.
Чувствуя, что мне нужно предложить помощь, я говорю Кристен:
— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится от меня. Фотографии, помощь в организации или что-то ещё.
— Ты же знаешь, что так и будет. Мне бы очень хотелось, чтобы ты нашла несколько фотографий. И, может быть, мы приготовим еду для поминок потом.
— Ладно, конечно.
— Дай мне знать, если у тебя есть подходящие фотографии.
— Окей.
Она сжимает моё колено, прежде чем встать.
— Это трудно, но это то завершение, в котором мы все нуждались, Рейн.
— Я знаю, что это так.
Я провожаю их обоих до двери, и как только она закрывается, я иду в ванную и включаю воду. Раздеваясь, я позволяю одежде соскользнуть с моего тела и оставляю её лежать лужицами на полу, затем шагаю в ванну, ожидая, пока вода не согреет меня. Теперь, когда я одна, я действительно могу поплакать. Моё дыхание прерывается, и почти вой вырывается из моего сердца и изо рта, когда я выпускаю агонию, которую держала в себе в течение двух лет.
Как в пароварке, крышка отскакивает, и пар выходит, только со мной это всё вина, печаль и потеря. Все слёзы, которые я проливала раньше, ничто по сравнению с этим. Мне надоело плакать. Надоело так жить, но на этот раз всё по-другому. Это чёртов всхлипывающий праздник облегчения.
Когда через двадцать минут я выхожу с мокрой головой и сухими глазами, я быстро одеваюсь и хватаю свою сумочку. Мне нужно увидеться с Воном. Мне нужно его увидеть. Проходя через кухню, я вижу букет цветов от Вона и сразу же чувствую себя ещё более дерьмово, потому что я должна была приготовить ему ужин. Мы должны были провести некоторое время наедине, чтобы лучше узнать друг друга.
Поставив цветы в воду, я выхожу и еду к нему домой. Когда я стучу в дверь, он не отвечает, но я слышу, как он ходит там.
— Вон? — я стучу снова, и на этот раз скрипит стул.
Замок щёлкает, и дверь открывается, но прежде чем я успеваю что-то сказать ему, он поворачивается ко мне спиной. Его обычно сильные плечи ссутулились, а уверенные шаги теперь больше похожи на шарканье.
Я принимаю открытую дверь за приглашение и следую за ним к столу, где он над чем-то работает. Не зная, что сказать, я просто стою и жду, наблюдая, как его руки летают по бумаге. Его рисунок вызывает беспокойство. Тень маленького мальчика с окровавленными ногами и тёмными руками, душащими его сзади. Полный контраст с прекрасным цветком, который он нарисовал для меня.
— Ты не должна ничего говорить, Рейн.
— Да, я знаю. Я должна была позвонить, чтобы ты не приходил и не вляпался в эту кашу.
Его рука застывает на бумаге.
— Ты мне ничего не должна, — он поворачивается так, что его затравленные глаза смотрят на меня, и это пугает меня, насколько он расстроен прямо сейчас. — Я понимал, что это может произойти в любой момент. Мне больно, детка. Я не собираюсь лгать об этом. Но я знал, что это может случиться.
— Что может случиться?
— Он возвращается, а я ухожу.
О, Боже мой.
— Он не вернулся, Вон.
Он недоверчиво сдвигает брови.
— Они сказали, что нашли его.
— Ты думал, что они нашли его и он вернётся, и что я просто отшвырну тебя в сторону, как будто ты для меня ничего не значишь?
Он пожимает плечами.
— Да.
— Вау, — недоверчиво фыркаю я. — Они нашли его тело.
Мне кажется, он пытается что-то сказать, но его губы не шевелятся.
— Полицейский детектив в свободное от службы время шел по старому заброшенному пляжу и нашел человеческий череп. Они опознали его по зубным картам, Вон.
— Дерьмо, — он глубоко дышит. Запустив пальцы в волосы, Вон наводит беспорядок на голове так, что несколько тёмных прядей падают на лоб.
Я подхожу ближе и протягиваю руку, чтобы смахнуть их и обхватить ладонью его лицо.
— Как ты можешь думать, что я так поступлю с тобой?
— Я не знаю, — когда он встаёт, я вынуждена отступить. — Боже. А что я должен был думать?
— Что я не могу просто бросить тебя.
— Ответь мне вот на что, Рейн. Если бы они нашли его живым, что бы ты сделала? Если бы он вошёл в эту дверь прямо сейчас, что бы ты сделала?
Я заикаюсь, чтобы ответить, потому что я уже спрашивала себя об этом раньше. Это самое страшное, с чем я боролась с тех пор, как встретила Вона, и единственное, что заставляет меня чувствовать себя хуже всего. Вон значит для меня больше, чем Брайан. Вон любит меня больше, чем
