Удиви меня - Наталья Юнина

— Слушай, я не привык ходить вокруг да около.

— Нет.

— Что нет?

— Я не буду с вами спать. Что здесь непонятного?! Вон сколько желающих, — обвожу рукой кучку девушек. — И будет вам секс в течение двух недель. Все сбудется, равно так, как вы задумали.

— Я не хочу с ними, — словно обиженный ребенок бросает Алмазов.

— Так захотите.

— Не перебивай меня больше. Я продолжу. Ты слегка…злая, неудовлетворенная девчонка, патологически помешанная на чистоте, — тянется к салфетке и демонстративно небрежно вытирает ею губы и руки. — Возможно, это перфекционизм или как там его, но тоже ни хрена нездоровый. А еще, на самом деле, несмотря на стальную оболочку снаружи, ты очень неуверенная в себе сомневающаяся личность, — делает паузу и тянется рукой к моим волосам, убирая их за ухо. И сейчас этот жест не выводит меня из себя, просто потому что в данный момент я думаю только о его словах. — Которая, кстати, не терпит чужих недостатков и на самом деле мнит себя выше других. Вместо того, чтобы в свои двадцать радоваться жизни, ты, маленькая злюка в полосатом купальнике, с отменными сиськами, сидишь полдня на этом покрывале, и бесишься, как склочная бабка, которая хочет дать подзатыльник своему брату, за то, что тот пускает слюни на твою подружку. Для справки, Полина, желать кого-то — это нормально. Но тебе это пока понять трудно, учитывая, что ты даже не замечаешь того, как твоя подружка смотрит на твоего «друга по сексу», — поднимает пальцы вверх, демонстрируя кавычки.

Не знаю, что больше меня задевает в его словах. Наверное…все. Сейчас, мне отчетливо хочется его придушить. Забавно, но в данную минуту меня совершено не напрягает тот факт, что он знает про Диму. А его остальные слова — да, задевают. Сильно.

— Я не злая, — почему-то это единственное, что я произношу через какое-то время, рассматривая свои ладони.

— Ну хорошо, пусть будет просто — неудовлетворенная. Хотя…ты злюка, Полина.

— Я была удовлетворена в жизни всем, пока не встретила вас! — выкрикиваю, не задумываясь как это выглядит со стороны. — Неделя и моя жизнь превратилась в самую настоящую задницу, конечно, сейчас я не удовлетворена.

— Это тебе так кажется, что ты была удовлетворена, просто потому что ты кроме учебы, моргов и кота ничем не интересовалась.

— Замечательно. Только мне непонятно одно. Если я такая плохая, исчадье ада в чистом виде, какого лешего вы ко мне прицепились? Выражаясь вашими словами — отменных сисек на пляже много, руку даю на отсечение, что вы рассмотрели все. Чего тогда ко мне пристали?!

— Да потому мне нравишься ты, Полина. Вот такая неудовлетворенная, помешанная на чистоте, черствая злюка. И поэтому, я не буду ходить вокруг да около и предлагаю тебе так уж и быть не через неделю, а после окончания твой практики начать встречаться. Нет, ну если ты не против, можно в сию минуту. Я лично полностью — за.

— Встречаться?!

— Да, — легко произносит Алмазов, закидывая в рот черешню. Ты сейчас смотришь на меня как на врага, а зря, — демонстративно сплевывает косточку. — Ты же умная…сухаревидная девушка. Проанализируй все. Расставь по полочкам, запиши в блокнотике какие горизонты откроются, если ты чуточку поменяешь свой привычный жизненный уклад.

— Сухаревидная?!

— Полин, ты сухарь. Но я согласен и очень хочу тебя размочить и сделать… мягкой булочкой.

— Булочкой?

— Да, сладкой и мягкой булочкой, которая останется верна своим принципам, но получит от жизни хоть капельку кайфа. Все, я пошел в воду. Тебе не предлагаю, ибо знаю, куда ты меня сейчас при этом пошлешь. Выдохни и проанализируй, — резко встает с пледа. — И чтобы было проще: в одной руке — сухарь, в другой — булочка. Подумай, что выберешь ты сама.

Глава 16

Ненавижу. Кажется, это единственное слово, прокручивающееся у меня в голове после того, как я ушла с пляжа. А если быть точнее — сбежала. Никогда в жизни так быстро я не собиралась, даже из его квартиры уходила более продуманно. Здесь же — какой-то истеричный порыв. Иначе как объяснить, что я села в первую попавшуюся машину, к совсем не внушающему доверия водителю? Хорошо хоть хватило ума отправить номер машины Диме и держать при себе газовый баллончик. И только через несколько минут нахождения в машине осознала простую вещь: cбежать — сбежала, только это нисколько мне не помогло. Простое сообщение с одним единственным словом «Трусиха» и меня накрыло. Я не злая и уж точно никакая не трусиха! И вовсе не сухарь! А если и считаю себя умнее и лучше кого-то, то это не потому что мне корона жмет, а потому что так и есть! Что плохого в том, чтобы стремиться быть во всем лучшей? Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Ненависть накрыла еще большей волной, когда ровно через час, уже зайдя в дом, я получила еще одно сообщение с точно таким же содержанием: «Трусиха». Сволочь!

— Ну что мне делать, Маш? Ну что?! — резко останавливаюсь перед лестницей, как только понимаю, что это мамин голос и… плач. — Почему все вокруг пытаются выставить меня какой-то дурой в неприглядном свете?! Я что, подкладываю под кого-то свою дочь или ищу ей какого-нибудь урода, который согласится взять ее в жены?! — мне даже не надо подходить ближе, чтобы различить все речи, исходящие из кухни. Мама не говорит, она орет, заходясь в плаче. Никогда я не слышала от нее такой истерики, а это именно она и есть. Я думала, что тогда в спальне с папой она сорвалась. Ан нет, это были цветочки по сравнению с тем, что происходит сейчас. Хотелось бы мне подойти и успокоить ее, но беда в том, что я и есть источник ее срыва. Слышать ее всхлипы, мягко говоря, тяжело. Но тем не менее, я на автомате подхожу ближе к кухне. — Я всего лишь хочу, чтобы она хоть чуточку жила так, как девушки ее возраста. Хоть иногда выбиралась в кафе, кино, по магазинам. Хочу, чтобы она просто с кем-то познакомилась. Просто познакомилась, Маша. Разве это так много?! Не понравился — фыркнула и дальше пошла читать свои книги. А вместо этого