Грядет царь террора - Александр Зеленский

Краснов посидел еще немного, вспоминая дословно все то, что сказал Брыксин на допросе.

— У Нгомо находится сейчас и Крупин, и дипломат с остальными штаммами новочумной палочки. В этом я абсолютно не сомневаюсь, — заявил задержанный.

— Откуда такая уверенность? — спросил у него Краснов.

— Беспроволочный телеграф… — ухмыльнулся Брыксин, намекая на то, что в камеру предварительного заключения, куда его поместили, поступает информация с воли.

— И что же «отстучал» вам этот самый телеграф? — поинтересовался Вадим Николаевич.

— Только то, о чем я и сам догадывался. Проклятые сектанты напали на дом моего близкого друга, в котором гостил в это время Крупин…

— Уж не дом ли вора в законе Резо Кутаисского вы имеете в виду? — удивленно приподняв бровь, спросил Краснов, выдав своим вопросом полную осведомленность о том, что случилось недавно в маленьком дачном поселке недалеко от Москвы.

— Его или кого-то другого… — туманно произнес Брыксин. — Во всяком случае Крупин и дипломат теперь у этих шакалов. Ох, был бы я сейчас на воле, я бы им показал кузькину мать!..

— Вот поэтому для вас гораздо лучше будет находиться там, где вы находитесь. Ведь еще не ясно, кто кого из вас сумел бы уничтожить первым. И почему-то сдается мне, что у махариши Нгомо возможностей для этого куда больше, чем у вас, Анатолий Львович.

На эти слова Мабута ничего не ответил, только злобно набычился, отчего его небритая физиономия пошла красными пятнами.

Вадим Николаевич автоматически облизал ложку и только тут заметил, что съел все содержимое банки.

— Что это было? — спросил он у Семина, который продолжал неотрывно следить за окнами противоположного дома. — Вкусная штука. Тебе это супруга готовит?

— Сам, — похвастался Виктор. — Моя супруга не одобряет моего увлечения вегетарианством.

— Положим, вегетарианец из тебя, как из меня гурман. Я видел, как ты поедал бутерброды с колбаской…

— Это с голодухи, — признался Семин, отвернувшись от окна. — А вообще-то я стараюсь питаться по специальной системе…

— Ну и что у тебя было в этой баночке, содержимое которой я уже съел?

— На здоровье. Там были размоченные чечевица и горох, а также грецкие орехи, лук, чеснок, сельдерей, петрушка. Все это вместе пропускается через мясорубку, заправляется растительным маслом и…

В этот момент и прозвучал дребезжащий голос наблюдателя из переносной рации, лежавшей на подоконнике:

— Внимание! Трое «клиентов» на подходе!

Краснов, сорвавшись с места, ухватил свой «восьмикратный» и уставился на подходы к подъезду дома, за которым велось наблюдение. Он увидел трех молодых парней, направлявшихся в сторону подъезда номер один. Походка, да и все поведение этих парней выдавали в них наркоманов со стажем.

— «Клиенты» вошли в подъезд! — не унималась рация. — Поднялись на пятый этаж. Позвонили в дверь. Затем постучали условным стуком. Дверь открыли. Все! Они в квартире!

— Говорит «десятый»! — вклинился в разговор руководитель операции. — Начинаем работу! Повторяю для всех: начинаем работу!

— Пошли и мы! — произнес майор Краснов, проверяя готовность к бою своего безотказного двадцатизарядника системы Стечкина.

Оперативники быстро выскочили из квартиры на первом этаже, прошли к дому напротив и, соединившись с тремя милиционерами из группы захвата, вошли в первый подъезд. Далее им пришлось подниматься на пятый этаж пешком, поскольку лифта в этих хрущобах не было предусмотрено даже в проектах.

Оказавшись на площадке пятого этажа, оперативники остановились, рассредоточившись возле входной двери квартиры под номером двадцать. Далее последовали соответственно звонок и условный стук. Дверь приоткрылась не сразу — видимо, хозяин старался разглядеть пришельцев. Никого не узнав, он попытался захлопнуть дверь, но сделать этого не успел, поскольку один из милиционеров успел просунуть ногу в образовавшийся проем. Затем дверь распахнули, бесцеремонно оттолкнув здоровенного толстяка, который, впрочем, еле держался на ногах — то ли от слишком большой дозы спиртного, то ли надышавшись дыма от «дури», который облаками плавал по всей двухкомнатной квартире.

— Всем оставаться на месте! — прокричал милиционер, первым ворвавшийся в квартиру.

Когда Краснов и Семин вбежали в прихожую притона, то увидели тут и там обнаженные тела мужчин и женщин, разлегшихся во всех углах двух комнат, кухни и даже коридора. Рядом с ними валялись использованные шприцы, пузырьки от каких-то лекарств, грязные бинты.

Вадим Николаевич заглянул в ванную комнату. Там он обнаружил двух девиц, «принимавших ванну». Вот только они настолько обкурились, что им было абсолютно без разницы, что в их ванне нет воды…

Двух женщин-наркоманок и еще трех патлатых парней Краснову удалось собрать в маленькой комнате квартиры-притона.

— Хочу задать им несколько вопросов, — объяснил он «десятому» — широкоскулому усатому подполковнику, руководившему всей операцией.

— Без толку, — угрюмо проговорил подполковник, появившийся на пятом этаже, когда операция подходила к завершающей стадии. — Вы сами разве не видите, в каком состоянии находятся эти дурики?

— Я все же попытаюсь, — настаивал Вадим Николаевич.

— Попробуйте, — усмехнувшись в усы, разрешил многоопытный подполковник.

Конечно же, он оказался прав. Ничего существенного от наркоманов Краснову с Семиным узнать не удалось. Все пятеро завсегдатаев секты «Дети Шивы» оказались полностью невменяемыми.

— Что я говорил? — покачал головой усатый «десятый», когда Краснов ни с чем вышел из маленькой комнаты. — А теперь мы ими займемся. Ну-ка, хлопцы, отправьте и эту пятерку после надлежащего оформления в наш профилакторий…

— Что за профилакторий? — поинтересовался Вадим Николаевич, надеявшийся все-таки получить хоть какую-нибудь информацию о местонахождении махариши Нгомо и его ближайших сподвижников.

— Есть у нас одно надежное место, — ответил подполковник. — Наркологический центр в поселке Барыбино. Там есть очень хороший врач. Между прочим, внук известного детского писателя. На него все надежды…

— Значит, поселок Барыбино, — повторил, запоминая, Вадим Николаевич.

— Именно так, майор. А сам центр называется «Шамбала»…

До станции Барыбино Павелецкой железной дороги Краснов добирался на пригородной электричке около сорока минут. Выйдя из вагона, Вадим Николаевич поинтересовался у попутчика, пожилого дачника в соломенной шляпе, где находится медицинский центр под красивым названием «Шамбала».

— Э, милой, лучше тебе подъехать на автобусе три остановки, — ответил дачник. — А можно и пешком через весь поселок. В сторону военного городка.

— Спасибо. Я с удовольствием прогуляюсь по свежему воздуху, — проговорил Краснов, полной грудью вдыхая ароматы разнотравья, принесенные ветром из далеких полей.

До «Шамбалы» он добирался минут двадцать, сначала через поселок, а потом через небольшой лесок. В результате на территории медцентра оказался ровно в полдень.

— Я к главному врачу, — сказал Краснов пожилой охраннице у ворот.

— А его нету, — ответила та.

— А кто есть? — поинтересовался Вадим Николаевич.

— Заместительница есть. Главная сестра есть.

— Тогда я к заместительнице.

Охранница связалась по телефону с кабинетом заместителя главного врача прямо из своей сторожки.

— Роза Ивановна, тут к вам посетитель… Да. Кто таков и по какому вопросу? Ну, я не знаю… Подозвать его к телефону? Хорошо. Подойдите к телефону, — попросила охранница, передавая трубку Краснову через открытое окно сторожки.

— Майор Краснов, — представился Вадим Николаевич. — В ваш центр вчера были направлены наши подследственные. Хотел бы с вами переговорить о них.

— Можете пройти. Скажите бабе Шуре, что я вас пропустила… — сказала Роза Ивановна.

В кабинете Розы Ивановны Шаровой Краснов почувствовал себя как в родной Военно-медицинской академии. Все стены в ее кабинете были увешаны разными медицинскими плакатами и пособиями, на которых изображались бренные человеческие тела во всевозможных разрезах и ракурсах.

— Не обращайте внимания на этот беспорядок, — проговорила сурового вида женщина в очках. — Я готовлюсь к конференции, которая будет проходить на базе нашего учреждения… Итак, вы хотели поговорить о… Как фамилии ваших подследственных, не напомните?

Достав записную книжку, Вадим Николаевич прочитал:

— Капустин, Бросов, Гигашвили, а также две женщины… Баева и Куковкина.

— Вот как раз к ним-то я вас и не могу допустить без специального на то разрешения главврача. У нас, знаете ли, очень строгие правила.

— А где главврач?