Недоверчивое сердце - Конни Мейсон

— Мало ей, черт побери, — буркнул Келлерман, отпер дверь и широко распахнул ее, но, прежде чем вытолкать Белл, ему буквально пришлось отдирать от нее Томми.

Мальчик дико закричал, когда Белл от толчка упала на траву возле крыльца. Макалистер остановился в дверях, бесстрастно взирая на Белл. Томми кричал и рыдал еще долго после того, как нянька уволокла его наверх.

Белл лежала ничком на газоне, оглушенная падением, не в силах двигаться. Она не сильно пострадала, просто ушиблась, но чувствовала себя униженной донельзя. Неудача потрясла ее настолько, что ей сейчас хотелось одного: умереть, не сходя с места. Снова она просчиталась. Глупо было надеяться, что можно добиться своего таким способом. Только подумать, до чего это ее довело… Ее вышвырнули вон, и она до сих пор слышит отчаянные крики Томми.

Белл осторожно приподнялась, обнаружила, что, пожалуй, могла бы встать, и сделала это, хоть и не без боли. Захромала прочь.

Макалистер тем временем стоял в дверях, наблюдая за ней. Дождавшись, когда Белл выйдет за ворота, он швырнул пистолет в кусты.

Белл была слишком расстроена и унижена, чтобы рассказывать кому-то о своем сегодняшнем фиаско. Она планировала положить пистолет на место, пока Наоми его не хватилась, избавив себя таким образом от унизительной необходимости объяснения. Но ее план был расстроен Макалистером, и теперь у нее не осталось ни пистолета, ни патронов к нему. Опустив плечи, сгорбившись, она с трудом дотащилась до дома.

Макалистер вернулся к себе в кабинет. Томми наконец-то уснул, но старик был сильно обеспокоен слезами мальчика. Он полюбил Томми. Это был самый близкий для него человек, и он хотел дать ребенку все, что можно получить за деньги. Когда Томми подрастет, он будет благодарен деду, но до этого он должен привыкнуть обходиться без матери.

— Какие будут приказания на ночь, хозяин? — спросил Келлерман, просунув голову в дверь.

— Смотри вокруг повнимательнее. Вообще-то я уверен, что ничего больше не произойдет, но рисковать не надо. Я даже не представлял, на что способна эта женщина.

— Что верно, то верно, хозяин. Спокойной ночи.

Келлерман запер парадную дверь, проверил все окна в передней части дома, потом обошел и заднюю половину. Но прежде чем он добрался до двери из кухни во двор, его внимание отвлекла посудомойка, на которую он давно уже положил глаз. В кухне эта кокетливая барышня была одна. Она вызывающе улыбнулась Келлерману и крутанула бедрами. Мускулистый, но не чересчур светлый разумом телохранитель забыл обо всем на свете, кроме того, что происходило в данный момент у него в штанах. Обхватив девицу, он крепко поцеловал ее, не встретив сопротивления. Келлерман поцеловал ее еще разок, потискал, а потом уложил прямо на кухонный стол, задрал ей юбки и взялся задело со всей охотой.

Следующие два часа телохранитель удовлетворял свою разгулявшуюся похоть с податливой служанкой, после чего оба участника приятного занятия расстались, порядком утомленные. Служанка поднялась к себе, Келлерман тоже удалился в свою комнату. Кухонная дверь была забыта и осталась незапертой.

Спустя некоторое время через черный ход в дом проник какой-то человек. Он бесшумно миновал кухню и прихожую. Видимо, он хорошо знал, куда ему идти, потому что без малейших колебаний направился к кабинету хозяина дома. Человек бесшумно открыл дверь и вошел.

Макалистер сидел в кресле у камина, свесив голову на грудь, и, видимо, дремал. Хотя шаги по толстому ковру были практически неслышными, он, должно быть, ощутил чье-то присутствие, потому что открыл глаза как раз в тот момент, когда непрошеный гость приставил пистолет к его голове.

— Ты!

То было последнее слово Макалистера на этом свете. Выстрел прозвучал особенно резко и громко в тишине ночи. Убийца не дал себе труда проверить, мертва ли его жертва, да в этом и не было необходимости. Кровь, стремительной струей брызнувшая на стену позади Макалистера, была очевидным доказательством успеха задуманного. Убийца бросил пистолет на пол, быстро отворил окно и спрыгнул с подоконника. Расстояние до земли было невелико, мужчина разок перекувырнулся, вскочил с травы и со всех ног кинулся бежать. Ночная тьма тотчас поглотила его.

Келлерман пробудился от звука выстрела, но лишь через несколько минут сообразил, что именно он услышал. Сообразил — и в голову ему ударило, что он оказался недостаточно бдительным. Он обнаружил тело хозяина, свесившееся с кресла; мозги Макалистера разлетелись по ковру.

— Проклятая сука! — выругался Келлерман и выбежал из комнаты, спеша вызвать шерифа.

Белл спала долго, а проснувшись, почувствовала себя совершенно разбитой. Решила вымыться и обнаружила на руках и на ногах синяки и царапины, полученные при падении. На лице тоже была ссадина, которую она не могла бы скрыть от зоркого глаза Наоми. Уныло вздохнув, Белл обратилась мыслями к Томми. Даже единственный взгляд на него стоил всех этих пустяковых ушибов. Сердце опять защемило, когда она вспомнила, как мальчик цеплялся за нее и умолял деда не трогать ее.

Белл не могла понять, что за помрачение нашло на нее вчера. Стащить у Наоми пистолет и потом размахивать им перед носом у Макалистера — величайшая глупость, совершенная во вред себе самой. Чего она надеялась добиться? Пистолет, пусть и не заряженный, — это оружие. Она его лишилась, и теперь придется все рассказать Наоми и выслушать соответствующую нотацию.

Наоми ждала Белл в гостиной. Мадам бросила всего один взгляд на синяки и царапины и всплеснула руками.

— Где ты была прошедшей ночью? Полюбуйся на себя! Что сделал с тобой Макалистер?

— Это моя ошибка, Наоми, я не должна была…

Слова ее были прерваны громким стуком в дверь дома.

— Откройте представителям закона!

— О Господи! — Наоми округлила глаза. — Интересно, чья супруга нажаловалась на нас на этот раз?

Как правило, слуги закона не беспокоили ее, поскольку девушки вели себя благопристойно, а в доме никого никогда не обижали. Однако время от времени случалось, что жена какого-нибудь клиента подавала жалобу, и тогда к Наоми заглядывал помощник шерифа. То была пустая формальность, и мадам легко улаживала дело.

Наоми тяжело вздохнула:

— Сейчас я от них отделаюсь. Посиди здесь, мы еще не кончили разговор.

Она подошла к двери, отворила ее и просияла самой приветливой улыбкой.

— Доброе утро, мистер Клэнси и мистер Рот! Чем могу служить? Сейчас еще рановато, но я могу побеспокоить парочку моих девочек, если вы…

— Мы пришли не за этим.

Помощники оттеснили Наоми в сторону и прошествовали в гостиную.

— Так зачем вы пришли в таком случае? Опять на нас нажаловался какой-нибудь страж добродетели? Но что бы ни было, я надеюсь получить точное объяснение.