Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Отряд медленно тащился дальше, ведомый тощей старухой, которая, насвистывая, пробиралась по задним улочкам и время от времени ухмылялась своим спутникам ртом, где осталось всего несколько зубов.

Тол'чак внимательно разглядывал женщину. Он подозревал, что ей совсем не нужна их защита; она была такой старой и оборванной, что даже самый ловкий разбойник в городе вряд ли сумел бы чем-нибудь у нее поживиться. Огр решил, что старухе просто нравится идти в компании, когда есть с кем поболтать и кому кивнуть время от времени, словно они давнишние друзья.

— Если вы любите болотные семечки в сахаре и каффи, — сказала она Могвиду, тащившемуся рядом с ней, — недалеко отсюда есть лавка. Можно зайти и передохнуть.

— Нет, спасибо, — ответил Могвид.

— Нам очень нужно поскорее добраться до ворот, — добавил Крал, на сдержанном лице которого начало появляться нетерпение.

— Но это не далеко, совсем не далеко, — пробормотала старуха и, продолжая насвистывать, завернула за следующий угол, углубившись в лабиринт узких улочек.

Здесь жалкие дома были выше и стояли ближе друг к другу. Ощущение замкнутого пространства усиливали фундаменты, настолько изъеденные временем и солью, что некоторые дома клонились вперед, словно пытались рассмотреть прохожих, а другие, будто подвыпившие гуляки, приникли к своим соседям. Крал тяжело вздохнул.

Старуха уже окончательно запутала их среди этих жалких строений, и Тол'чак подозревал, что горец давно потерял всякое представление о направлении.

— Ты знаешь дорогу отсюда до ворот? — шепотом спросил он у Крала.

— Я мог бы ее найти… рано или поздно.

Горец внимательно следил за дверными проемами и боковыми улочками, опасаясь, что их в любой момент может ждать засада.

Вскоре солнце уже стояло у них над головами, и утренний ветерок стих. Однако маленький отряд по-прежнему петлял в лабиринте боковых улиц. Крал продолжал сжимать в руке топор, сначала — в одной, потом — в другой. Наступившая жара и появившееся вместе с ней страшное зловоние напомнили им, что в Порт-Роуле все еще царит лето. Запах тухлой рыбы оспаривал первенство у вони человеческих отходов, словно с тех пор, как свежий воздух гулял по этим улицам, прошло немало зим.

— Хватит! — наконец рявкнул Крал, заставив всех остановиться.

Старуха повернулась и тяжело оперлась на свою палку.

— Что такое? — раздраженно спросила она.

— Мне показалось, ты сказала, что знаешь короткую дорогу до ворот?

Старая карга громко вздохнула.

— Если вы не хотите попасться на глаза страже, это самый короткий путь.

Кустистые брови Тол'чака поползли вверх. Эта женщина знала больше, чем говорила.

— Вы болтаетесь по городу в форме стражи, которая вам явно не по размеру, — продолжала она, прежде чем кто-нибудь успел что-то сказать, — но не знаете дорогу к воротам? Вы думаете, я полная дура? Я слышала про беспорядки в гарнизоне. Подозреваю, что вы приложили к ним руку.

— Послушай, старуха, если ты собираешься нас предать… — начал Крал, и доброта исчезла из его голоса.

— Предать вас? Да если бы не я, вас бы уже давно снова схватила стража. Город кишит теми, кто за медяк с радостью продаст вас вашим врагам. И что я имею за свои хлопоты? — Она окинула всех сердитым взглядом. — Угрозы и грубость.

Тол'чак выступил вперед.

— Извини нас. Мы твои должники и не хотели тебя обидеть. Просто нам нужно поскорее выбраться из города.

Услышав его слова, старуха фыркнула и отвернулась.

— Тогда идем, — сказала она и завернула за следующий угол.

Они последовали за ней. Когда Тол'чак обошел покосившееся здание с лавкой сапожника, он даже споткнулся от удивления. Высокая Болотная стена находилась всего лишь в броске камня, а ворота стояли открытыми.

— Мы пришли, — сказал Крал, который тоже был потрясен.

Старуха продолжала ковылять дальше, взмахом руки показывая, что они не должны останавливаться.

— Если хотите сбежать из города, перестаньте пялиться на ворота и не стойте на месте.

Они зашагали вслед за ней. Старуха, видимо, почувствовала их волнение, когда они увидели цель своего путешествия. Она первой подошла к воротам и кивнула стражу наверху. Паренек с соломенными волосами, стоявший около подъемного колеса, смотрел в сторону города и не обратил на нее особого внимания.

— Вы что-нибудь знаете? — спросил он, когда Крал подошел поближе, его глаза сверкали от возбуждения. — Что случилось в гарнизоне?

Они были одеты в черно-золотую форму, и Тол'чак решил, что паренек принял их за стражников.

— Тебя это не касается, — ответил Крал юноше. — Выполняй свой долг.

Неожиданно из города донесся гортанный сигнал горна, и его пение, словно предчувствие беды, повисло над ближайшей бухтой. Три длинные ноты плыли над крытыми шифером крышами города.

— Сигнал закрыть ворота, — удивленно проговорил паренек и в волнении повернулся к троице. — Как вы думаете, может, в доки снова вошел проклятый корабль?

— Следи за порядком на своем посту, — сурово проговорил Крал. — Нам приказано проверить территории к югу отсюда. Закрой за нами ворота и никого не выпускай — ты меня хорошо понял?

— Слушаюсь! — Паренек отсалютовал и направился к колесу.

Тол'чак полностью завернулся в плащ, когда проходил под портиком ворот, а затем по туннелю в стене. Остальные следовали за ним. Старуха стояла за воротами и ждала их, опираясь на палку. Тол'чак, постаравшись придать своему лицу приветливое выражение, подошел к ней.

— А тебе разве не нужно вернуться в город? Ты что, хочешь остаться за воротами?

Он уже слышал, как за его спиной лебедки и барабаны начали опускать железную решетку.

Старуха пожала плечами и заковыляла прочь, направляясь к ближней рощице на берегу речки. Тол'чак обнаружил, что снова идет за ней, как шагал все утро.

— Интересно, куда несет старую каргу? — подойдя к нему, спросил Крал.

Когда они прибавили шагу, женщина пошла быстрее. На опушке рощи она отбросила в сторону свою палку; ее спина, казалось, с каждым шагом становится все прямее, а сама она — выше, шире в плечах, словно годы соскальзывали с ее сгорбленной фигуры и утраченная молодость возвращалась.

— Мне это не нравится, — пробормотал Могвид; в его глазах читался страх.

Войдя под сень деревьев, старуха повернулась к ним — высокая, с прямой спиной, — отбросила в сторону потрепанную шаль и тряхнула волосами, засиявшими в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь листву, точно золотая пряжа. В тени, у нее за спиной, двигалась какая-то фигура. Огромный пес — нет, волк, обогнув толстый ствол кипариса, уселся у ног женщины.