Крыло Книга 3 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans"

Я замолчал, показывая, что закончил. Все основные моменты я уже озвучил, остальное — вопрос обсуждения деталей. Минато ещё секунд десять продолжал смотреть на меня без всякого движения, после чего слегка изогнул бровь.

— Этот… Говнюк. Насколько высоко он в иерархии? Чтобы согласовать такой план, нужно быть одним из старших офицеров.

Киваю:

— Почти. Его непосредственный начальник и покровитель, который, по моему мнению, всё это и придумал, сидит очень высоко в иерархии юстициариума, — заверил я.

Ага, высоко в иерархии. Бронс и есть вершина иерархии.

— Ты предлагаешь моим людям занять место Гоши. Понимаешь, что их могут списать по завершении зачистки?

Я поднял указательный палец и отрицательно им покачал.

— Нет. Я предлагаю твоим людям взять главенство в банде. Возможно, участвовать в ключевых операциях. Я хочу, чтобы всё оружие по окончании не вывалилось на улицу и не осело в руках бандитов. Я сам рос на этих улицах и хочу, чтобы там было безопасно. Насколько это вообще возможно.

Минато развернулся и сделал пару шагов к окну. Развернулся снова, глядя в пол. Его зрачки не дрожали, как это бывает у людей при активной работе мысли.

— Насколько хорошо Гоша держится в главарях?

Я посчитал, что вопрос адресован мне, но ответила Рэйчел:

— У него есть ближний круг, прочно на него завязанный. Придётся убирать всех. Остальные, конечно, ему преданы, насколько это вообще может быть у бандитов. Но если сказать им, что Гоша потерял нюх…

— А затем провести несколько успешных акций, — подхватил я. — Показать, что новый вожак удачлив и знает, как достать добычу, то они переметнутся.

Минато резко поднял на меня взгляд, когда я перебил девушку. В первую секунду я увидел неодобрение, но к концу моей речи оно пропало.

— Тот, кого ты назвал Говнюком, понимает, что твоё оружие может быть направлено против юстициариев и патрулей?

Киваю:

— Отлично понимает. Это учтено. Первая партия пистолетов, что я изготовил, эффективна против людей, но против одарённых мелковата.

— Ты сам изготовил? — бровь Минато приподнялась, выражая одновременно и скепсис, и просьбу уточнить.

— Я разработал образец, а два мастера собирали сами пистолеты. Они очень маленькие и лёгкие. Можно носить скрытно под обычной одеждой. Или носить сразу несколько пистолетов при себе, чтобы выстрелить не один раз, а четыре, например. Но дистанция небольшая, метров десять, максимум пятнадцать.

Минато кивнул, продолжая смотреть на меня своим немигающим взглядом. Похоже, это всего лишь его особенность.

— Я хочу увидеть его своими глазами.

— Легко. Передам с посредником.

— Нам потребуется тот, кто станет заменой Гоши, — без перехода поднял Минато следующий волнующий его вопрос.

Здесь я развёл руками:

— Единственный мой знакомый, состоявший в банде и подходивший нам, к сожалению, мёртв.

— Нам нужен необычный человек, — акцентировал внимание мой собеседник. — Нам нужен тот, кто самостоятельно потянет банду. Банду, которая должна захватить Средний Город, а это, без малого три миллиона жителей.

Я мысленно присвистнул. Париж, один из самых крупных городов средневековой Европы, к началу двадцатого века насчитывал два с половиной миллиона, если мне память не изменяет. А здесь ещё больше. Три миллиона. Помню, в храме я читал, что даром наделён примерно каждый десятый, при этом больше половины латентным. Но это были… несколько необъективные цифры, метод подсчёта оказался очень уж умозрительным. Реальная цифра была заметно ниже. Да, зачатки дара действительно встречались у каждого пятнадцатого — двадцатого. Но зачатки дара, это ещё не дар. Да, на первый взгляд получается неслабо, потенциально триста тысяч магов на один город. Но цифру просто сразу можно поделить на два, отсекая тех, у кого дар был, а свойства личности, позволяющие дар раскрыть, нет. А затем делим пополам ещё раз, отделяя тех, чей дар был спящим, что не позволяло его обнаружить при простом осмотре, получая примерно семьдесят пять тысяч потенциальных «недомагов». Которых нужно вовремя найти среди остальных миллионов, воспитать, научить пользоваться даром и в целом обучить. Вот и получалось, что безродных одарённых, выходивших из черни, было меньше родовитых.

Но Минато говорил о другом.

— И при этом он не должен предать нас, — закончил он мысль.

— Будем думать, день или два у нас есть, — вздохнул я. — Даже если ты начнёшь прямо сейчас, вряд ли сможешь добраться до Гоши раньше завтрашнего вечера.

Минато позволил себе полуулыбку:

— Если потребуется, я достану его голову через час.

Сильное заявление. Но проверять я его, конечно, не буду.

— Даже так. Банде нужен главарь. И нам придётся его найти, причём очень быстро, — отмахнулся я, начав перебирать в уме кандидатов.

Перебирать было некого. Хоть самому иди, чёрт возьми!

— Это не всё, — Минато вновь сосредоточил на мне внимательный взгляд. — В чём твой интерес? Какую выгоду ты преследуешь?

Я выразил недоумение.

— Какую? Того, что я хочу навести порядок в трущобах, недостаточно?

— Нет. Это можно сделать проще. У тебя есть какие-то свои, личные цели. Какие?

Мы смотрели друг другу в глаза, но никто не хотел уступать. Что же, если он не отступится, то я могу зайти с другой стороны.

— Они действительно есть, это так. Но ты первый. Какую цель ты преследуешь? За что ты борешься?

Минато чуть-чуть сдвинул кончики губ в улыбке.

— Я могу рассказать. Но если попробую рассказать кратко, то звучать будет, как красивые, но пустые слова. Красивые, правильные, но пустые.

— Лозунги, — подсказал я.

Это слово было в местном языке. И имело нейтральный смысл, так как демократии и популистов в этом мире ещё не развелось. Но Минато понравилось, он кивнул:

— Да, лозунги. Если я скажу, что стремлюсь к равенству, свободе, справедливости, это будут лишь слова.

Теперь уже кивнул я:

— И каждый будет понимать эти слова по-своему. Здесь важна не столько конечная цель, сколько путь, который ты к ней прокладываешь.

Минато удивился.

— Я приятно удивлён. Зрелый взгляд на жизнь.

— Я могу удивить тебя ещё больше, — улыбнулся, подобрав слово, которого в этом языке ещё не было. Были составные части, но их никто не собрал воедино. — Могу подсказать тебе слово, достаточно всеобъемлющее, чтобы быть символом. Равноправие. Это не только равенство. Это равенство прав. И отсутствие привилегий.

Мой собеседник уже не скрывал удивления. Да и Рэйчел ёрзала на своём месте, едва сдерживая обуревающие её эмоции.

— Да. Отличное слово, — кивнул Минато. — Ты прав. Моя цель — равноправие. Равноправие одарённых и не имеющих дара. Спасибо.

— Пользуйся, — жестом показал, что передаю ему все права на использование. — Хорошо, пока этого достаточно. Позже, надеюсь, мы обсудим пути достижения этой цели. Пока же касательно моих интересов. Их несколько. Есть краткосрочные. Вендетта. В банде Корня стоял один парень. Зак. Хороший парень, не без недостатков, но, будь мы знакомы подольше, возможно, стали бы друзьями. Его убили. И девушка, которой он был дорог, очень хочет отомстить. Убийц мы уже покарали, остались заказчики. Они из козырной банды. На них мы будем охотиться сами. Но это не всё. Есть долгосрочный интерес. Покровитель Говнюка. Он сломал жизнь мне, и вообще напрашивается на пулю в лицо. Мне неважно, как именно он умрёт. Но он ответит за всё сделанное. И не дать ему в руки банду Корня — это один из шагов на пути к его горлу. — Я улыбнулся. — Вот мои интересы в этом деле.

— Как кровожадно, — оценил Минато.

Осуждения в его словах не было, он смотрел на меня располагающе, дружелюбно.

— Не без этого, — согласился. — Но на самом деле я стремлюсь к спокойной жизни. И для этого мне будет достаточно, чтобы всякие Говнюки не лезли ко мне и моим друзьям, пытались сделать нас пешками в своих играх. Вот и всё.

— Понимаю, — кивнул Минато. — Ты нашёл единомышленника, Като.