Чужаки - Андрей Евпланов

Васятка затаил дыхание. Он десять раз уже крикнул про себя Жеке: "Стой, дурак! Назад!" Но вслух не произнес ни слова. Он глядел, как Жека идет навстречу рогатому чудовищу, как спотыкается о кочку, и думал, как он сам побежит по деревне, как ворвется к Варваричевым, как они всполошатся, соберутся и уедут в свою Москву, но больше о том, что будет с Жекой.

А Жека подошел к Трибуналу, что-то бурча себе под нос, и шлепнул быка по морде тряпкой раз и другой. Бык заревел, как будто гром на небе прогрохотал, и стал пятиться.

В другой раз Васятка притащил из дома карты, чтобы научить городского недотепу играть в дурачка и заполучить от него автоматический карандаш. Играть в карты лучше всего было на чердаке у Варваричевых. Жека проиграл Васятке карандаш, проиграл значок и электрический фонарик. Больше у него ничего не было Васятка оглядел чердак - нет ли чего-нибудь такого, что бы могло пригодиться? И тут он заметил, что сидит на сене. Это было даже не сено, а травяная труха, оставшаяся на чердаке, может быть, с того времени, когда хозяином дома был его прадед.

- А теперь сыграем на желание,- сказал он Жеке, не сводя глаз с этого сена.

- Это как?

- Если я выиграю - ты должен исполнить любое мое желание, если ты выигрываешь - то я исполню твое желание.

- А могу я пожелать обратно свой фонарик? - спросил Жека.- А то мама может спросить, где он.

- Конечно,- сказал Васятка.- Это очень выгодно для тебя, потому что у тебя больше' нет хороших вещей, а у меня до фига.

Жека опять проиграл. Васятка почесал ухо и сказал:

- Даже и не знаю, что пожелать. У тебя ничего не осталось. Ладно, пользуйся моей добротой, сожги это сено и гуляй на все четыре

- Сено? - удивился Жека.

Его удивило не Васяткино желание, а то, что на чердаке, оказывается, есть сено.

- Тащи давай спички,- торопил его Васятка.

- А пожара не будет? - спросил Жека.

- Дурак, пожар бывает, когда долго горит,- а это сено фрр-р-р, и готово дело,- успокоил его Васятка.- На всякий случай притащи пузырек керосина. Там у вас в чулане... Я видел.

"Только бы... Только бы..." - думал Васятка, добела сжимая кулаки, пока Жека ходил за спичками. И это значило - только бы никто ему не помешал. И одно временно - только бы ему кто-нибудь помешал.

Но вот Жека вернулся, и все сразу стало на свои места. Они сгребли сено в дальний угол. Жека брызнул на него керосином и уже достал спичку, чтобы поджечь, но вдруг в проеме, ведущем на чердак, появилась голова его матери.

- Вы что здесь делаете? - строго спросила она.

И, не получив ответа, она поспешила подняться. Спичка в руках Жеки и сено, облитое керосином, были красноречивее любых слов.

- Так,- сказала Тамара как будто Жеке, но на самом деле Васятке.- Ты решил поджечь дачу. А ты знаешь, что это подсудное дело? Тому, кто устраивает поджоги, место в колонии.

Васятка рванулся к проему, но Тамара успела поймать его за ворот рубахи, так, что пуговицы спереди отлетели.

- Нет, голубчик, не уйдешь. Сейчас мы пойдем в отделение милиции.

Васятка не хотел в милицию. Он так вырывался, как будто не знал, что в Синюхино нет никакого отделения, а есть участковый, и тот живет аж в Красновидове. Когда Тамара стаскивала его по лестнице вниз, он попытался укусить ее за руку, но она больно ударила его по губам. И тут он заплакал, не столько от боли, сколько от обиды и ненависти.

- Гады,- закричал он прямо в лицо своей обидчице, позабыв о том, что он "разведчик и мститель".- Понаехали сюда... Едьте отсюда... Все одно мы вас выдубим...

- Так,- сказала Тамара.- Значит, тебя кто-то научил поджечь дом. Ну что ж, и это выяснится в милиции.- И закричала в открытую дверь: - Глеб! Одевайся, нужно отвезти в милицию эту шпану.

Глеб выскочил на крыльцо, засовывая рубашку в брюки. Спросонья он не мог понять, что происходит.

- Вот этого змееныша кто-то научил поджечь наш дом,- объясняла ему Тамара, едва удерживая вырывающегося Васятку. - Я, можно сказать, поймала его за руку. Садись в машину, поедем искать милицию...

- Постой, постой,- сказал Глеб.- Надо разобраться. А вдруг это просто детская шалость?

- Он сказал, что они все равно нас спалят. Это целая банда. Сейчас же едем в милицию,- настаивала Тамара.

И туго пришлось бы бедному поджигателю, если бы не вмешательство Федора Христофоровича. Васяткино счастье, что он пришел из магазина прежде, чем Глеб завел свою машину.

- Постойте,- сказал Федор Христофорович, выслушав обвинение Тамары.- Я знаю этого мальчика. Он помогал... Это недоразумение. Нельзя так сразу - в милицию...

- Вот и я думаю,- сказал Глеб,- что сначала надо сообщить его родителям.

- Да что разговаривать с бандитами,- протестовала Тамара, но Федор Христофорович все же убедил ее никуда не ехать.

Васятку отпустили подобру-поздорову, строго-настрого запретив ему даже близко подходить к дому, а Жеке - дружить с кем-либо из местных ребят. Но Васятка не радовался своему счастливому избавлению, после него он еще больше возненавидел "дачников" и про себя решил, что при первом удобном случае отомстит им за все.

Из всех Чупровых, пожалуй, только Геннадий никак не переживал утрату своей недвижимости. С тех пор, как он вдруг разглядел Светку Рябыкину, его как будто кто поставил на рельсы и подтолкнул сзади. И вот он, несется невесть куда и не знает, хорошо это или плохо. Но если бы даже знал, что плохо, все равно ничего не смог бы поделать. Временами все происходящее с ним самим казалось ему увиденным из окна машины. Он смотрел на себя со стороны и диву давался. Вроде бы взрослый мужик, а ведет себя как пацан. Вот уже месяц каждый день ходит на свидания, как на работу, и хоть бы что ему обломилось. В кино, на танцы или просто пройтись, посидеть у клуба на скамейке - Светлана соглашалась, и даже охотно, но стоит только положить руку ей на бедро, как она тут же ее отводит, не говоря уж о прочем. Была бы на месте Светланы другая, ох, и не поздоровилось бы ей за то, что водит за нос. Но Светлана так себя поставила с самого начала, что Геннадий был благодарен ей уже за возможность, видеть ее каждый день. Нельзя, конечно, сказать, что он совершенно безропотно исполнял отведенную ему роль платонического ухажера. Нет, он бунтовал, особенно по возвращении с очередного такого свидания, крыл себя на чем свет стоит за то, что идет на поводу у бабы, давал себе клятвы, что не пойдет больше на свидание к Светлане, пусть она другого дурачка найдет, и все-таки в урочный час спешил в условленное место. Здравый смысл требовал объяснения всему этому, и вскоре такое объяснение подвернулось.

"Что-то невесты твоей давно не видать",- сказала ему как-то продавщица из сельпо. Генка хотел спросить: "Какой такой невесты?" Но тут до него дошло, о ком идет речь, и он как будто прозрел. "Невеста,- подумал он, с какой-то даже радостью.- А кто же еще?.. Конечно, невеста..."

Теперь все стало на свои места: Светлана его невеста, то есть будущая жена, будущая мать его детей. С девками можно баловаться пока холостой, а к невесте нужно относиться уважительно. А она молодец - строгая, серьезная. Это теперь редкость.

Так Генка стал женихом. И даже как будто переменился, сделался основательнее, спокойнее - все-таки жених, а стало быть, почти муж. Люди замечали перемены в Геннадии и радовались за него: "Вот ведь младший Чупров, на что уж оторви да брось, а поди ж ты, выправляется".

Такая уж натура у людей, нескладный блудный сын им во сто крат дороже праведного. Стоит ему только намекнуть на то, что он не прочь исправиться, как мы уже в мечтах своих возносим его до небес. Вот и с Генкой такое происходило.

Хотя, по правде говоря, не так уж он и спешил исправляться, то есть избавляться от старых привычек. Жених, а нет-нет да выпьет с приятелями, и к Галине, чего греха таить, по старой памяти еще заезживал. Но все-таки появилась в нем какая-то степенность.

И только сама невеста, то есть Светка, относилась к переменам в поведении Генки настороженно. Для нее Генка давно был женихом, можно сказать изначально. Он был нетерпелив, лез целоваться, норовил облапить и все такое, но это понятно. Именно его нетерпение должно было стать залогом ее будущего счастья. Нужно было только "дожать". Непросто это давалось Светке. Несмотря на старание казаться взрослой рассудительной женщиной, она оставалась все-таки девчонкой. К тому же Генка ей нравился. И только какая-то особая женская интуиция подсказывала ей, что нельзя раньше времени допускать его до себя. Только так можно добиться своего. Все шло как по маслу, и вдруг...

Как будто подменили ее Генку. Он вдруг стал успокоенным, словоохотливым, как дед какой-нибудь. И, что самое удивительное, совершенно перестал к ней приставать. Светка не знала, что и думать. "Разлюбил? Другую нашел? А может, кто ему про меня набрехал?" - мучилась она в догадках. Так или иначе, а нужно что-то предпринимать, чтобы спасти положение. Но что именно? Можно, конечно, броситься ему на шею. Мужикам только этого и надо. Но в таком случае инициатива перейдет в его руки. Будет кочевряжиться, словно на нем клином свет сошелся, и бросит в конце концов, хорошо еще пустую, а то и с ребенком. Зачем мужчине жениться, если женщина и так к его услугам. Мужчины по своей природе охотники, они любят ловить, добиваться своего. Следовательно, объясняться ему в любви первой не годится.