Правила рыцарей (СИ) - Дулепа Михаил "Книжный Червь / Axaro"

Я орал, даже хотел поднять забрало, чтобы лучше услышали, но почему-то не получилось. Выстрела ждал, словно не знаю, чего, но когда погасла еще одна отметка, что-то внутри сломалось. Шаг, шаг, шаг. На подгибающихся ногах, с комком льда в животе, под стук зубов, оставив позади сброшенную броню. Быстрее, еще быстрее и черт с ней, с механикой! Тридцать пять процентов, надо просто успеть их реализовать!

Но кинетик упорно не стрелял в меня, словно Майса Саламандры не существовало. Погасла отметка одного из летунов, затем мигнули сразу две – удачный выстрел, паскуда. Каждый выстрел не в меня это смерть одного из команды.

Внутри что-то гасло, я смотрел только в монитор, ожидая подтверждения. В меня не стрелял ни кинетик, ни единицы. Не видно Двойки, не выбираются из своих нор "клубки". Я никому не интересен, мисс Месс. Ваши зрители могут переключать канал.

"Достигнута точка атаки."

Рывок ускорителей, меня бросает вперед. Наконец подсвечивается контур цели – кинетик стоит в зале магазина, за выбитыми витринами. Второй рывок, чуть в сторону, я сдвинулся, меняя траекторию, чтобы уйти от возможного выстрела, но синтет, засияв странной конструкцией из полукруглых ободов, выстрелил вдоль улицы.

Замигала и погасла еще одна отметка, и только после этого проклятая машина развернулась ко мне. Третий рывок, я в двадцати шагах, он уже не успеет. Проектор на боевой, заряд – норма, лэнс в руке. За три секунды до перезарядки кинетика я воткнул лэнс в щит, вызывая протуберанец, а затем жарил дергающуюся цель, пока не прекратилось движение.

Все, он мертв.

Я отключил щит и повис внутри доспеха, тупо смотря перед собой. Дальше-то что?

Монитор – двенадцать погасших отметок. Странно, оба тяжа помечены как раненные. Мы прочные, да. Но дальше-то что?

Это случилось настолько быстро, что я не успел понять. Из какой-то двери выметнулся "клубок", дернулся сначала к кинетику, потом ко мне, облапил щупальцами, а затем...

Я откашлялся, сплюнул кровь. Носом дышать не получается, и губы болят. Самое слабое место доспеха – забрало, но делать шлемы глухими нельзя. Не помню, почему. Что-то с психологией. Где я? Монитор мигал красным светом поврежденных блоков. Ускорители, приводы, система жизнеобеспечения – штатно работал только монитор и медблок.

Взорвался синтет, прямо на мне. Прыгнул слева, облапил и подорвал заряд. А "универсал" выдержал, только отшвырнуло... Я бы засмеялся, но было все равно. Веселое такое все равно. Лежу на груде обломков, со всеми удобствами в помирающем доспехе. Обычное дело. С кем не бывает.

Мимо, в подсвеченным далекими прожекторами сумрачном тумане, проплыла фигура Двойки, за ней десяток синтетов. Затем еще одна, та самая, гуманоидная. Эта остановилась рядом, словно разглядывая редкий трофей. Может, потому и не стреляли, что хотели полюбоваться вблизи? Накопилось у них.

Появление Лидера я воспринял без эмоций. Они все сгорели, так что даже на дрожь ничего не осталось. Какой смысл дрожать, если уже все? Здоровенный, на шестилапой платформе, с телом, напоминающим что-то вроде рыцарской же кирасы. А сверху торчит пучок щупалец. Урод. Встал, смотрит. Десять шагов до него. Эй, а они вообще знают, что я жив? В нули вас всех, как же вы меня достали.

Двойка повернулась сначала к Лидеру, потом ко мне, сделала два шага. Ну, у меня еще пускач на бедре, если его не сорвало взрывом. Так что теоретически я вооружен и могу сражаться. Жаль, что нет смысла.

Меня вдруг снова затрясло. Почему я не умер там, во время боя? Почему придется вот так, лежа, без шансов? Синтет остановился в пяти шагах и словно прислушался, жив я или нет. Слушай, может пойдешь дальше? Не надо меня добивать...

Двойка неожиданно повернулась в сторону, Лидер тоже напрягся, вытянув щупальца, но они не успели. Пчелиной расцветки тяж, разогнанный для таранного удара, снес Двойку, нанизав на лэнс. Она все-таки встала.

Я ведь просто могу притвориться, что мертв...

– Эвакуация!

Дрожь наконец прекратилась, слившись в звенящую необходимость что-то делать. Доспех распахнулся, выпуская меня. Рывком пускач из креплений – цел! – перекатиться, уходя от удара, по-рачьи пробежать между синтетами – пускач вывернулся из ладони, пришлось прижимать локтем и пытаться перехватить – удалось. Фыркнув кровью на выдохе я нырнул под выстрел ближайшего синтета, сбил его плечом и не удержавшись снова упал. В стороне тяжело возилась Ханна, пытась подняться под валом единиц, но это опять было не важно. Лидер перебирал ногами, стараясь отойти, но не для того я сюда шел, чтобы ты сбежал! Прыжок, еще один, я почти рядом. Спину дернуло, по лицу тоже побежало теплое, но я слишком близко к туше Лидера, а простые синтеты ничуть не похожи на Фиби – стрелять, опасаясь задеть своего они не стали. Меня пытались остановить, выметнулся еще один "клубок", но лишь рванул по бедру своими когтями, а я уже забирался на платформу Лидера и подпрыгивал, цепляясь за верхний край его тела.

Подтянуться, вбить дуло пускача в щель между "кирасой" и пучком щупалец.

Сдохни, тварь!

Выстрел.

Тьма.

Правило восьмое - "Дойдя до предела сил делай следующий шаг"

— Господин Очоа, вам следует вернуться в вашу палату.

Я кивнул, показывая, что услышал, но и только. Вставать было лень.

Старика вытянуть не смогли. Он два дня стонал, бредил, а потом умер, так и не придя в сознание. Оказывается, не только я люблю стимуляторы – фон Альц продержался все это время лишь благодаря им. Они же его и сгубили, потому что вместо крови по жилам тек коктейль из препаратов. Даже стальным людям сложно ходить без ног.

Меня спасла Ханна, раскидав единиц и подобрав мою тушку с подыхающего Лидера. А потом рванула переулками наутек, потому что у нас не оставалось ни оружия, ни разгонных зарядов, ни даже лэнсов. Вышла к отряду, сбросила меня техникам и рухнула рядом. А наши продолжали стоять. Вторая Двойка доставила проблем, но ее тоже утихомирили, отогнав огнем. Спустя час после моего выстрела в Лидера щиты рухнули. Победа.

Очнулся наутро и не сразу понял, где оказался. Надо будет извиниться перед медиками, я там кого-то бил, но прибежала охрана. Любви ко мне этот инцидент не прибавил, дальше меня обслуживали больничные нулевки. Странно, это было даже как-то спокойней, чем с людьми. Потом пришел врач и начал расспрашивать о принимаемых препаратах. Узнав о том, что я сидел на "тишине" назвал идиотом и пригласил коллег. Те с диагнозом согласились, потому что боевой коктейль наложившись на успокаивающий не вырубил меня только чудом. Вся полезность препаратов благополучно взаимопоглотилась, оставив лишь побочные эффекты, да еще теперь неделю на таблетках придется сидеть.

Можно подумать, мне кто-то даст неделю.

— Господин Очоа, вам необходимо пройти в процедурную.

Глянув на нулевку, стоящую так, чтобы пациент не дотянулся, я встал. Ноги держат, руки двигаются, язык работает. Надо сваливать отсюда. Хотя есть одно дело:

— Где сейчас находится Ханна Циммерман?

Нулевка раздумывала ровно секунду:

– Согласно расписанию у нее обед. Полагаю, она в столовой.

Действительно, там я ее и нашел. Вспомнив, что утром съесть завтрак я не смог, просто не лезло, встал в очередь. Люди косились, но мне было плевать. Мне уже три дня плевать на все. Точнее даже не так — плевать это хоть какие-то чувства, а у меня вместо них пустота. Уютное ощущение, если подумать. Наверное, заразился от своего доспеха – именно такие должны возникать у тяжа, год за годом стоявшего в тиши склада. Если было что-то хорошее, то его высосала темнота и скука, а впереди уж точно ничего нет. Только короткая горячка боя и свалка. В лучшем случае чучело в музее.

Сидящая у окна в гордом одиночестве Ханна отсалютовала мне компотом:

– Пилот Очоа.

Я кивнул в ответ:

— Пилот Циммерман.

Она улыбнулась так широко, как может улыбаться только абсолютно счастливый человек. И три выбитых зуба эту улыбку не портили. Есть повод радоваться, у нее индивидуальное уничтожение Двойки, групповое кинетика и Лидера. Когда-то за меньшее ордена давали. А главное – она больше не спортсмен, а боевой пилот. Сбылась мечта...