Они украли бомбу для Советов - Николай Михайлович Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как же все-таки американцы застукали Розенберга, если он здесь ни при чем?
— Так он и был фигурой посторонней. Руфь передала, что надо заехать к ним в городок, взять материалы, которые готов передать Дэвид. И так сложилось, что у нас не было связника. Центр приказал: посылайте Голда. Это наш агент, который был на связи с ценнейшим источником — немецким физиком Фуксом из атомной лаборатории. Поездка Голда к Гринглассу не дала ничего.
— Зачем было рисковать, если Грингласс уже показал себя беспомощным?
— Руфь настаивала: муж передаст вам нечто важное. Что он мог передать? Трудился токарем, обтачивал детали, в атомных делах — ноль. Голд зашел к ним домой: его попросили заглянуть попозже, ибо сообщение еще не готово. Представляете, что это было за сообщение? Он заглянул, заплатил Руфь за ее жилье 500 долларов — немалые тогда деньги — и привез Яцкову ничего не значащую невнятицу.
— Существует много версий относительно того, кто выдал Розенбергов. Какова ваша?
— У меня не версия. Американцы очень хотели поймать русских разведчиков. Но в 1947–1948 годах вся наша агентура в США была законсервирована. Все началось с предательства Голда, которого ФБР перевербовало в 1948 году. Он вывел на Фукса и Грингласса. Фукс о Розенбергах, естественно, ничего не знал, а Грингласс с женой под давлением ФБР показали на своего родственника — Джулиуса Розенберга. За это Гринглассу было обещано если не помилование, то малый срок, а Руфь, которая, собственно, и вовлекла мужа во все это дело, и пальцем не тронули.
— Александр Семенович, тогда непонятно, почему осудили Розенбергов.
— Четко и коротко ответил в свое время на ваш вопрос ныне покойный академик Сахаров: «Казнь Розенбергов — это реванш, месть за Клауса Фукса, который в годы войны и после передавал важную информацию по атомной бомбе советской разведке в США и Англии». Сахаров имел доступ к этим сведениям и хорошо знал: от Джулиуса Розенберга никаких материалов по атомной бомбе не поступало. Посадили на электрический стул человека, который по сути предъявленного обвинения невиновен. Его жена — просто безвинная жертва. Но в Америке — маккартизм. Коммунистов пытались запугать, морально уничтожить. Да и антисемитизма хватало. Показательная казнь. Больше двух миллионов демонстрантов протестовали. За смягчение приговора выступали гениальный Альберт Эйнштейн, знаменитые ученые-атомщики Джордж Кистяковски, Харольд Юри. Папа Римский просил смягчить наказание. За это же молили 10 кардиналов католической церкви и 24 тысячи священнослужителей США. Но в фильме об этом — ни слова, ни кадра. Зато в конце — выступления президента США Эйзенхауэра и директора ФБР Эдгара Гувера, которые оправдывают жестокий приговор. А ведь на самом деле Гувер написал меморандум президенту: рекомендовал не приговаривать Этель Розенберг к смертной казни. У ФБР против нее ничего не было.
По-моему, гибель Розенбергов — это, говоря современным языком, заказное убийство. Заказчик — президент Гарри Трумэн, а палачом стал судья Ирвинг Кауфман.
Спасибо, что выслушали и, надеюсь, поняли: дело Розенбергов остается открытым. Я ухожу от вас спокойным.
ЧУЖОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
История Джоэла Барра остается одной из неразрешенных загадок ушедшего столетия. И даже я, которому он поверил и которого признал, так и не решусь твердо сказать, кто же он был на самом деле. Знаменитый российский ученый? Советский атомный шпион? Талантливый музыкант? Великий мистификатор? Да, последнее уж точно бесспорно. В его именах легко и запутаться. В Америке он известен как Джоэл Барр. Чехи знали его как Джона Мора, англичанина из южноафриканского Йоханнесбурга, затем как Йозефа Берга. В Питере ученого, лауреата Государственной премии СССР и члена Российской технологической академии с почтением именовали Йозефом Вениаминовичем Бергом и считали чехом по национальности. Но во время своих частых в последние годы наездов в США он снова превращался в Джоэла Барра. А в сугубо «шпионской» литературе приводится кодовая кличка, якобы присвоенная ему нашей разведкой — «Мэтр». Он был гражданином России и американским подданным. Ближайшим другом и единомышленником Джулиуса и Этель Розенбергов. Еще немного, и этот человек, которому было далеко за 80, мог бы унести свои тайны с собой. Но мы не раз и не два встречались с Барром в Петербурге. Он успел рассказать мне многое, но, увы, не все. Теперь Барра больше нет.
РОЗЕНБЕРГИ — ШПИОНЫ? ЕРУНДА!
— Йозеф Вениаминович, вы были знакомы с Розенбергами?
— Были знакомы… Мы учились с Джулиусом в одном классе в Бруклине. Дружили. Вместе вступили в Лигу молодых коммунистов. А потом состояли и в одной ячейке компартии США.
— И вы работали с ними на советскую разведку?
— Вы что, шутите? Розенберги, насколько знаю, не были никакими шпионами. А я — Тем более. Никогда! Кто вам наболтал всю эту чушь?
— Но я читал…
— Чушь!
— Видел фильм…
— Ерунда! Давайте разбираться, уж если вы заехали ко мне на квартиру.
КВАРТИРА ТОВАРИЩА БЕРГА
Да, апартаменты меня сразили. Хотя талантливый человек имеет, наверное, право на эксцентричность? И даже на такую, когда из двух выделенных новой родиной малогабаритных квартир сотворена одна. В ней все прежние стены снесены собственными руками, и все комнаты превращены в здоровенный салон. Низенькая мебель выпилена по эскизам хозяина из тонких кусков дерева. Столы и все прочее — формы округлой, без единого острого уголка, однако очертаний престранных. Будто капли воды растеклись по зале, застыли, да еще украсились необычными, то ярчайшими, то темными, но с каким тонким вкусом подобранными цветами. Впечатление, будто забрался в век под номером XXII. Если бы не современные сегодняшние компьютеры в уголке и не громаднейший старинный рояль.
— На нем играл еще Чайковский, — заявляет Берг.
Остается только верить или не верить. Как и всему тому, что здесь сказано и что находится в доме, этому тоже нет ни подтверждений, ни аналогов. Следует ведомая Бергом экскурсия в туалет. Тоже хозяйская, своими руками вылепленная гордость.
Ванная — квадратная, размерами с маленький бассейн. Зато в комнатушке нет самого, извините, главного — унитаза.
— Это комната будущего. Человек с мозгом, вершина творчества Вселенной и он сидит на толчке, как собака, — вешает Берг. — Смотрите, что я изобрел.
Действительно, вместо привычного туалета — удобное кресло. Прямо к нему ловко приставлен столик с зеркалом.
