Бандитский Петербург. 25 лет спустя - Андрей Константинов

Одним из самых ярких представителей этой новой волны был Виктор Никифоров, по кличке Калина. Внешне он напоминал эстрадного певца Крылова — такой же полный, улыбчивый и немного смешной. По словам самого Калины, его родным отцом был известный композитор Юлий Никифоров. Тяга к музыке, видимо, была у Калины в генах. Он был хорошо знаком с Иосифом Кобзоном, который, кстати, даже провожал Витю в последний путь, после того как в феврале 1992 года какой-то молодой человек всадил Калине в затылок две пули у подъезда его собственного дома.

Приемным отцом Вити был известнейший вор в законе по кличке Япончик. Мама — знаменитая Каля Васильевна, очень умная женщина, известная в преступном мире как одна из первых леди подпольного бизнеса 1960 — 1970-х годов. В те времена Каля Васильевна имела тесные связи со знаменитым разгонщиком (преступником, выдающим себя за сотрудника милиции) Монголом — Геннадием Корьковым, ныне покойным.

Япончик, кстати, был последним авторитетом всея Москвы. После его отъезда в Соединенные Штаты бесконечные междоусобицы преступных групп не позволяли выбрать единого всеми признаваемого лидера. Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что стрельба в Москве случалась и при Япончике. Вторая кличка этого человека менее известна — Ассирийский Зять. Он получил ее за то, что в свое время был женат на айсорке Лидии Айвазовой{ Настоящее имя Япончика — Вячеслав Иваньков. Довольно подробный рассказ о нем вы можете найти в книге «Бандитская Россия» — в том ее издании, которое я готовил вместе с сотрудниками Агентства журналистских расследований.}.

…Калина бесконечно нарушал воровские заповеди, при этом почему-то не терял авторитета. Он жил в роскоши, не чурался коммерции. В Москве он, например, владел целой сетью ресторанов, сам учредил ресторан «Диет», в Сочи контролировал пляж «Маяк», в Петербурге делил с Александром Малышевым интересы казино в гостинице «Пулковская»{ Интересы эти, кстати, не всегда делились мирно. По имеющейся у меня информации, один из москвичей, выступивший за увеличение своей доли, получил по голове туристским топориком, после чего претензий больше никогда не возникало.} (кстати, Калину в «Пулковской» представлял Сергей Дорофеев, занятная личность, известная еще во времена Владимира Феоктистова), имел отношение к фирме «Русский мех». На заданный ему однажды вопрос относительно того, что вор вроде как не должен жить в роскоши, Калина ответил дословно следующее: «Что я, дурак, за чердак сидеть?»

Осенью 1991 года в Киеве состоялся сходняк российских воров в законе{ Сходняки обычно проходят в ресторанах под видом свадеб или, чаще, поминок. Это удобно, так как, допустим, похороны коллег — это солидный повод для общего сбора. К тому же можно принять решение о том, кто займет место усопшего, ну и попутно решить назревшие глобальные проблемы стратегического характера. Традиционным местом всероссийских сходняков в свое время был Дагомыс. Но вообще сходняки могли назначаться и непосредственно в городе, где возникла проблема, требующая немедленного решения. Так, например, в начале 1990-х годов очень крупный сходняк по поводу возникших конфликтов между авторитетами проходил в одном из городов Прибалтики, куда съехались воры аж из-за Урала. А 27 мая 1995 года на городском кладбище все того же Сочи состоялась воровская сходка с рекордным общим числом участников — 350 (!) человек. Авторитеты собрались тогда, чтобы почтить память местного вора в законе по кличке Рантик, умершего в 1993 году (у покойного, говорят, были серьезные проблемы в плане употребления спиртного). Руководил этим мероприятием один из крупнейших законников Дед Хасан.}, принявший судьбоносное решение о вытеснении воров-кавказцев с исконно славянских земель. Калина же как раз поддерживал теснейшие контакты с кавказцами, такими, как хорошо известный в Москве Сво — Рафик Багдасарян{ В конце декабря 1992 года Рафик Багдасарян был арестован и помещен в следственный изолятор в Лефортово. Летом 1993 года он скончался в тюремной больнице.}. Но при всем при том Витя был носителем воровской идеологии и всячески пропагандировал идею воровского братства. Идеология эта нужна не столько для самих воров, сколько для так называемых овец, чтобы их стричь. Однажды на сходняке в Питере, проходившем в конце 1980-х годов в ресторане «Невский», Калина произнес тост: «За нас, за воров, за наше воровское братство!» Тост, конечно, поддержали, но, расходясь, участники сходняка посмеивались: какое уж тут братство — каждый хочет свое урвать, того и гляди от брата перо в бок схлопочешь. Впрочем, все это мы уже тоже проходили. Идеология с торжественными ритуалами нужна прежде всего правителям, чтобы управлять своими подданными. Лидеры коммунистической партии, пропагандируя пресловутый моральный кодекс строителя коммунизма, как известно, редко отличались неприхотливостью в быту и моральной щепетильностью… В воровском мире идет тщательно скрываемая от непосвященных глаз клановая борьба. Борьба эта объясняется не идеологическими противоречиями, а более просто и традиционно — стремлением к власти, к теплому месту под солнцем… Другое дело, что официальная мотивировка каждой очередной ликвидации, конечно же, все равно будет строго идеологизирована: «Смерть изменнику!»

С некоторой долей условности представителей воровского движения образца конца ХХ века можно разбить на три основные группы. Первые — воры старой закалки, абсолютизирующие воровской кодекс, выработанный на протяжении десятилетий и не допускающие малейшей его ревизии (таких с каждым годом становится все меньше). Вторые, которые сродни нынешним либералам, зачастую относятся к разряду примазавшихся (они признают и лоббируют только те воровские законы, которые сегодня для них выгодны). И наконец, третья группа эдаких центристов, выступающих за разумные изменения в воровском кодексе.{ Существуют и другие классификации. Так, например, некоторые специалисты делят воровское движение по этническому признаку — на мусульманскую и славянскую ветви (черные и славяне), между которыми периодически возникают очаги повышенной напряженности. В последние годы в силу известных причин такое вот деление с националистическим оттенком стало особенно актуальным. Старые законники с грустью вспоминают прежние времена и, вздыхая, жалуются: мол-де при Советском Союзе ни свои, ни менты нас «лицами кавказской национальности» не называли. Такая вот ностальгия по былой дружбе народов.}

Когда-то видимость личной скромности в быту была нужна ворам в законе в первую очередь потому, что они являются собирателями, держателями и приумножателями так называемых общаков — воровских касс, средства от которых тратятся на то, чтобы греть зоны, помогать родным зэков, встречать и обустраивать откинувшихся, то есть освободившихся, платить адвокатам и информаторам. Если хранитель общака начнет жить на широкую ногу, у остальных волей-неволей зашевелится мысль: «А не запускает ли он лапу в общак?» Кража из общаковского бюджета — это, между прочим, крысятничество. А крыса — хуже педераста. И это в определенных кругах ниже плинтуса и вообще за гранью добра и зла. Неудивительно, что большая часть внутренних конфликтов в воровской среде так или иначе связана именно с претензиями по поводу ведения общака. Санкции к запустившим лапу могут быть применены самые строгие. Так, например, по некоторым сведениям, упоминаемый выше Монгол (Корьков) был раскоронован, после того как коллеги заподозрили его в слишком частом обращении к лагерному общаку. Но то ли сумма была не столь велика, то ли из уважения к прежним заслугам, более серьезных санкций к Монголу применено не было. В 1994 году он тихо и спокойно умер своей смертью в подмосковном Подольске.