Семь стихий мироздания - Ирина Крупеникова

Картинка пропала. Девушка протерла глаза.

— Шпага, значит… — проговорила она.

Представив, как берет из рук малыша его игрушку, Юлька мысленно перенесла свои ощущения на шип. Дотронулась, подцепила пальцами, потянула. Оливул застонал. Она дернула сильнее, и маленький черный дротик остался в ее руке.

— Вот так вот! — победно воскликнула Юлька.

Она быстро обработала рану с помощью медикаментов, извлеченных из портативной аптечки, наложила повязку и стерла кровь с груди Бер-Росса. К счастью, жизненно важные органы дротик не задел. «А ведь этот негодник запросто мог нанести удар в самое сердце, — подумалось девушке. — Интересно, что ему помешало?» Оливул шевельнулся.

— Юля? — голос был до неузнаваемости слаб.

— Я здесь. Я вынула шип.

— Как?

— Потом, Оливул, — Юлька наклонилась к нему. — Ты потерял много крови. Я сделала реабилитационные инъекции, и теперь тебе надо поспать, чтобы восстановить силы.

— Хорошо, — отозвался он. — Ты удивительная, Юля… и прекрасная. Как жаль, что я не знал тебя раньше.

— Но ведь всё начинается в свое время! — она провела ладонью по жестким белым волосам, убирая прядь с влажного лба. — Отдыхай. Я здесь, с тобой.

Бер-Росс закрыл глаза.

— Мне нужен час… Разбуди меня, мы должны выбраться на поверхность до темноты.

Юлька задумчиво смотрела на факел, разливающий вокруг голубоватый ровный свет, когда почувствовала на себе взгляд живого существа. Осторожно оглядевшись, она не заметила ничего необычного, но ощущение постороннего присутствия не покидало. Девушка медленно расстегнула кобуру и сжала рукоять пистолета, прекрасно понимая, что перед экзообразом с человеческим оружием будет беззащитна. А Оливул вот уже полтора часа лежал в тяжелом забытьи. «Ну давай, показывайся, ты, гад», — мысленно обратилась Юлька к невидимому визитеру.

«Покорнейше прошу меня извинить, — появился в ее сознании беззвучный голос, — я не образ и не экзистор. Меня зовут Пэр. Я друг Данилы. Не пугайтесь, пожалуйста».

— Друг Данилы? — Юлька удивленно озиралась по сторонам. — А вы где?

«Одну секундочку…» Зеленый туман выплыл из темноты, сгустился перед девушкой и собрался в фигуру маленького прозрачного человека без лица.

— Ой! — вырвалось у Юльки. — Вы из Темных Миров?

От неожиданности призрак чуть не потерял контуры.

«Как вы догадались?»

— Оливул говорил, что только там происходят необъяснимые вещи.

«Необъяснимые? Хм, возможно! Меня действительно нашли в Темных Мирах и, правду сказать, никто не пытался найти объяснение моего существования… О, простите, увлекся. Вы Юля, не так ли? А Оливул? О, боже! Что с ним?» — призрак увидал Бер-Росса.

— Его ранил экзообраз. За нами охотится какой-то экзистор, и мне кажется, это Донай, кузен Белого князя.

«Мы тоже так считаем! Я летел предупредить вас, но вот опоздал. Рана опасная?»

— Не знаю. Надеюсь, не очень. А вы видели Серафиму, Грега и Гора, Данилу?

«Они беспокоятся о вас. После того, как исчез напарник Данилы, а пилот по имени Рамзес оказался экзообразом, мы поняли, что вы и Оливул в большой опасности».

— Васька исчез? Рамзес экзообраз? — Юлька потрясла головой. — Ничего себе новости… Пэр, как бы нам выбраться отсюда поскорее! Оливулу нужна помощь, я сделала всё, что в моих силах, но…

— Юля? — Бер-Росс приподнялся на правом локте. — Кто здесь?

Она помогла ему сесть, и Белый князь увидел призрака.

— Пэр? Не может быть! Какими ветрами, дружище?

«Эй-эй, осторожнее. Ты, говорят, ранен. О себе мне некогда рассказывать, есть дела поважнее. Слушай, Оливул: старый Экзистедер этого Мира оживлен два дня назад. Близняшки узнали в одном локальном образе характерные черты Доная. Без тебя разобраться в этом бардаке крайне трудно — я в Игры не играл, у Грег-Гора не хватает опыта. А если нам не удастся сорвать затею твоего дяди, тут такое начнется! Не знаю, какая муха тебя укусила, когда ты взялся ему помогать».

— Да, я многое понял, — ответил Оливул, и Юлька заметила, что он побледнел больше прежнего. — Клянусь: никто и никогда не дойдет до Первого Экзистедера Структуры. Улетайте с этой планеты. Это не ваш бой.

«Но четверо уже объединились на Крылатом Волке! Оливул, это наше общее дело!» — Свои ошибки я исправлю сам, — жестко ответил Бер-Росс. — А вы найдёте избранников Семи Стихии, и когда-нибудь, где-нибудь исполните предначертанное судьбой. Возвращайся к «Волку». Пусть корабль сядет неподалеку от пещеры. Через час Юлия будет с вами.

«Хорошо, Бер-князь, — грустно отозвался призрак. — Я надеюсь, мы увидимся с тобой. До встречи, Юля».

Зеленая дымка поднялась к своду коридора и исчезла.

— Оливул, — Юлька робко заглянула в его лицо. — Что будет с тобой? Почему ты не хочешь остаться с Пэром, Грегом, Гором?

Он мягко сжал ее руку.

— Не волнуйся за меня. Пойдем. Тебя ждут твои друзья.

— Пойдем? Да ты два часа назад на ногах не держался!

— Все в порядке. Экзорная рана заживает быстро, посмотри сама.

— Обязательно посмотрю, — Юлька недоверчиво прищурилась и осторожно тронула клейкий тампон.

Оливул улыбнулся. Она вздохнула и сняла повязку с его плеча. От воспаленной раны не осталось ни следа.

— Теперь ты мне веришь?

Юлька кивнула не сразу, а потом добавила:

— Общаясь с тобой, я поняла: не все, что видишь, является таким, каким это видишь.

Он засмеялся.

— Метко подмечено. Но сейчас никакого обмана зрения нет, поверь. Я воспользовался известным приемом: временно создал над собой экзорный дубликат, заставил его выздороветь за короткий срок, а потом результат перевел на себя. Действует эффективно, особенно если рану нанес образ.

Оливул встал, застегнул рубашку и камзол, накинул плащ и поднял факел. Юлька следила за его точными, плавными движениями, и удивлялась себе — как раньше не замечала, что Белый князь так красив.

Они шли по подземному коридору уже полчаса, когда до слуха дотянулись отголоски далекой песни. Юлька не отдавала себе отчета, что слышит ее, но в душе зародилось странное чувство — будто из забытого детства постучались воспоминания. Как и несколько часов назад мысль вдруг сама собой устремилась в неведомую даль. Появился просторный зеленый луг, пестрящий мелкими голубыми цветами. Женщина в нежно-розовом платье и кружевной шляпке с широкими полями отрывается от книги и улыбаясь смотрит на двух детей, резвящихся в траве — девочку в голубом и малыша в бардовом. Налетел ветер, сорвал шляпку с головы женщины. Она смеется, а дети бегут по лугу за улетающей шляпкой, падают, хохочут, вскакиваю, и опять бегут. Неожиданно как из-под земли возникают всадники. Небо темнеет, луг превращается в серый мрачный пляж. Девочка испуганно замирает, а карапуз неуклюже вытаскивает из игрушечных ножен детскую шпагу. Ему года три, он едва достает сестренке до плеча, но отчаянно закрывает ее собой от злобных людей. Девочка тянет брата назад, пытается поднять на руки и бежать, но малыш слишком велик для нее. Большие серые глаза наполняются слезами. Один из всадников нагоняет детей и как пушинку поднимает мальчишку в седло. Девочка кричит, бросается к человеку в ядовито-желтом плаще, хватает за стремя, зовет мать, оглядывается, ищет ее глазами, и… видит кроваво-красную шляпку под копытами коней. Ударила молния. Мир вокруг девочки почернел, картинка поблекла и растаяла, а на ее место пришли усталость и единственное желание — спать.

Сквозь мелодичный тонкий звон, наполнявший туннель, Юлька с трудом различила голос Оливула:

— Юля! Юля, очнись!

— Я устала, — проговорила она, опускаясь на песок.

— Юля, ты не должна засыпать! Это Игра!

Девушка не слышала. Оливул не позволил ей упасть, подхватил на руки и побежал вперед. Звон летел попятам, эхо множило убаюкивающие переливы, и смертоносные звуки волнами накатывались на людей с разных сторон. Тренированное сознание экзистора успешно сопротивлялось, но Юлька глубже и глубже погружалась в объятия опасного сна. Белый князь остановился.

— Покажись! — крикнул он в пустоту. — Выходи и сразимся один на один! Ты можешь желать моей смерти, но девочке вредить не смей!

Он бережно положил девушку на землю и приготовился к бою. Сила Созидания вырвалась на свободу. Мощный экзорный щит закрыл мозг от образов покоя и вечного забвения, летящих на крыльях коварной музыки, и Бер-Росс начал формировать собственную Игру. Повинуясь его воле, возник единый монотонный гул, растущий как горная лавина. Хрустальный звон захлебнулся, одурманивающие тона его потерялись в отвратительном скрежете, и два звуковых фронта столкнулись в отчаянной битве. Оливул упал рядом с Юлькой, закрыв ее и себя своим плащом. Так под белым покрывалом они переждали, пока сражающиеся звуки унесутся глубоко в пещеры.