Самая плохая адептка (СИ) - Рэй Анна

В ближайшем кафе мы поужинали на те деньги, что дала мне тетушка, и я проводила Виларию на станцию, так и не решившись поделиться своими тайнами. Ничего, всему свое время. Сперва нужно приручить Матюшу, не вылететь из академии до сессии, стащить из хранилища зубастую книгу для Вилки и… отговорить папеньку от приезда в Будеж. Всего-ничего, но голова подозрительно разболелась.

ГЛАВА 17

Не успела начаться неделя, а уже после первой пары меня вызвали в приемную ректора. Ну что опять-то я не так сделала? Книгу из хранилища библиотеки мы с Вилкой еще не успели позаимствовать, в лабораторию ночью не залезали, липучку я нигде не разливала.

Главный помощник ректора лер Дергун с важным видом проводил меня в кабинет и громко хмыкнул, намекая, что дела мои плохи. Но это мы еще посмотрим! Как говорится, не в первый раз!

Как только дверь в кабинет закрылась, ректор Тори оторвался от бумаг, достал из ящика стола банку… кишащую навозными жуками, и с шумом поставил на стол.

— Вы ничего не хотите мне объяснить, адептка Комарек? — прищурился Амадор

Тори.

— Это не мое!

— Не ваше, — согласился ректор, что уже было неплохо. — Сей подарок сегодня утром мне преподнесла адептка Беде, утверждая, что это мое любимое лакомство.

Я с трудом удержалась от смешка, но с самым серьезным видом проговорила:

— А я тут при чем? Она же преподнесла!

— Дело в том… — ректор поднялся с места и медленно направился ко мне. А я чего-то занервничала. И дыхание сбилось, а сердце защемило. Амадор Тори впился в меня хмурым взглядом и прошипел: — Дело в том, что это вы ее надоумили собрать для меня жуков, Комарек!

Вот какой же он неприятный тип, хоть и красивый! Значит, дарит ему жуков Ханка, а я виноватая?!

— Да-да, — продолжал наступать ректор Тори. — После того как я пообещал влепить первый строгий выговор, адептка Беде во всем созналась, кто именно подал ей чудесную идею с жуками.

— И пауками, — от страха добавила я.

— Это что же, вы решили меня отравить не только красящей настойкой, но и этими… гадами?! — прохрипел ректор. — И отравить чужими руками!

— Зачем же чужими? У меня свои есть, — пробормотала я и осеклась, потому что кто-то зарычал. — В том смысле, что даже мыслей таких не было!

Судорожно придумывала, как выкрутиться, вспотевшие вмиг ладони убрала в карманы и… нащупала несколько мармеладных червячков и тараканов, которых мы с потто не доели.

Решение пришло моментально, поэтому приосанилась:

— Ваша адептка Беде все перепутала! Когда я шла к вам в коттедж, чтобы вернуть натуральный окрас… цвет… Кстати, лиловая прядь все еще с вами и очень вам…

— Ближе к делу! — рявкнул Амадор Тори.

— Так я и говорю! Шла я, значит, шла… и встретила Ханку Беде. Разумеется, сокурсница поинтересовалась, что я делаю возле вашего коттеджа в столь поздний час. Пришлось немножко соврать…

— Для вас это уже в порядке вещей, — заметил ректор.

— Да я вообще никогда не вру! — возмутилась, мысленно скрестив пальцы. — Пришлось сказать Ханке, что я принесла вам гостинчик. Все же думали, вы заболели, а на самом деле…

Ректор Тори пригвоздил меня взглядом, а я моментально достала из кармана сладости и сунула под нос обалдевшему собеседнику. Он отпрял:

— Значит, адептка Беде права!

— В чем? Они же мармеладные! И очень вкусные! — Я запихнула одного червячка в рот, облизнувшись, а ректор округлил глаза. — Ханка просто не поняла, что это сладости. Червяки с черничной начинкой.

Амадор Тори сглотнул, тронул пальцем синюшного червяка. Но в рот предусмотрительно брать не стал, вероятно, вспомнив о настойке.

— Где-то я такие уже видел, — задумался он и зачем-то поинтересовался: — А тараканы с чем?

— С шоколадом, — со знанием дела ответила я.

— Хорошо, адептка Комарек, оставьте мне червяков, наш зельевар проверит состав, — приказал ректор, а сам взял шоколадного таракана, принюхался и даже лизнул. Тут же строго произнес: — Помните: один выговор у вас уже есть!

— Только об этом и думаю. — Я попятилась к выходу, предварительно высыпав на ладонь ректора сладости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Помощник Дергун, собиравшийся меня проводить, с ужасом покосился на начальника, который облизывался на таракана, а когда юноша заметил на столе банку с живыми жуками, кажется, позеленел. Вот ведь… Теперь по академии точно пойдут слухи о гастрономических предпочтениях ректора, а обвинять, как всегда, будут меня!

Зря я думала, что сегодня больше не встречусь с Амадором Тори. Он буквально преследовал меня! На последнее практическое занятия декан Матеуш притащил с собой в зверинец ректора. И не только его, а всех магистров целительского факультета и нашего куратора Дуба.

Ректор Тори обвел хмурым взглядом адептов и магических зверей, выстроившихся в коридоре, и все мы замерли, боясь пошевелиться.

— Декан Матеуш доложил мне об операции, которую вы хотите провести гиппогрифу. Дело рискованное.

Мы с сокурсниками нахмурились: неужели зарубит наш проект, и у Грифа не будет шанса взлететь?

Но лер Тори удивил.

— Я верю в вас! А теперь по существу, — ректор заглянул в бумагу, предоставленную ему деканом. — Адепты Яцек и Комарек! Завтра покажете рецептуру усыпляющей настойки леру Болеку. Адептка Войта, вы должны согласовать состав заплаточного алхимиката с деканом Матеушом. А вы, Воганька, покажете шарнирную конструкцию декану факультета магической механики и его лучшей адептке Мартишке Десмонд.

— А я? — поинтересовался Змиевский, а Г риф, который, разумеется в коридор из загона не вышел, громко стукнул копытом и издал протяжный крик в поддержку.

— А вы составите поведенческую характеристику на гиппогрифа, рассчитаете время действия усыпляющей настойки и манипуляций. Вы же учились в прошлом году на хирургическом? — поинтересовался ректор, а адепт кивнул. — Вот и прекрасно. Будете ассистировать декану Матеушу и магистрам. Все понятно?

Мы закивали, а ректор Тори направился к загону с Г рифом:

— А теперь пусть каждый адепт расскажет мне об особенностях своих подопечных, что беспокоит, какие зелья подходят. Считайте это вашей аттестацией.

Адепт Змиевский уверенно начал рассказывать о гиппогрифах и предпочтениях, а я разнервничалась. Что мне рассказывать о Матюше? «Физиолог Анималиум» я еще прочитать не успела, а в студенческом «Бестиарии» о гаргульях написано две строчки. Хорошо хоть вчера купила сказки и даже одну успела прочитала на ночь.

О гибриде аспида с рейнеке тоже известно немного, но Вилке, в отличие от меня, повезло — Полли расстаралась. Она повалялась шкуркой у ног ректора, постояла на хвосте, заискивающе заглядывая в ректорские глаза, и даже лисью мордочку ему на плечо положила, а лер Тори почесал зверя за ушком. Не знаю, кем больше остался доволен Амадор Тори Вилкой или змеелисицей, но подруга аттестацию прошла. Остальные тоже не сплоховали, кроме адепта Лежака, который мало что знал про альруна. Пришлось мне ему подсказывать. Наконец очередь дошла и до нас с Матюшей.

Гаргулья из клети не вышла и, как обычно, восседала в углу. Она недавно пообедала, в ногах у нее валялась кастрюля с остатками каши, морда была испачкана, а к нижним конечностям прилип какой-то ил, явно кто-то ночью купался в заросшем пруду.

— Гаргульи — это не только ценный мех… в смысле вид, — вдохновенно начала я, а ректор поморщился, ощутив запах болотной тины, — но еще и одни из самых древних магических животных Протумбрии. Гаргульи — андрогины, в равной степени выносят холод и тепло, могут на долгие годы застыть, превращаясь в камень, предпочитают злаковые, воду любят дождевую и болотную…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Матюша поскребла бок, неприятный запах усилился, а ректор отвернулся. Я же поторопилась продолжить:

— По преданиям, первые маги Протумбрии создали гаргулий, как охранников жилища. Они вложили в каменные статуи дух, и те оживали, оповещая громким горловым криком об опасности.

— По каким таким преданиям? — возмутился ректор.