Безрассудная страсть - Джейн Арбор

— Я сам тебе все принесу, — ответил Курт. — Супругам Ралли я сказал, что дождусь тебя, и велел им идти спать. У тебя есть какое-нибудь успокаивающее средство, чтобы выпить вместе с горячим? Лучше будешь спать.

— Только аспирин.

— Сойдет. Достань его, а я пока принесу все остальное. И чтобы к моему возвращению ты была в постели. Сколько времени тебе потребуется для этого?

— Не очень много. — Никола встала, но и пальцем не могла пошевелить, чтобы начать раздеваться в его присутствии.

Курт ждал.

— В постель! В постель! — настаивал он. — И если ты боишься, что я застану тебя с ночным кремом на лице и бигуди в волосах, то помни: сестры и жены пользуются одной привилегией — ими восхищаются даже тогда, когда они не в лучшей форме… Я даю тебе десять минут — не больше.

Когда Курт возвратился, то принес еще два одеяла. Он накрыл ими Николу и запретил сбрасывать их ночью.

— Если это только не из-за вспышки эмоций, то ты, наверное, подцепила какой-нибудь вирус. Надо хорошенько пропотеть, чтобы тебя не лихорадило.

У Николы, как она уже сказала, не было сил доказывать Курту, что заболела не из-за переживаний.

Поскольку на вилле не имелось градусника, Курт пощупал у Николы лоб, пульс. Затем отступил и внимательно посмотрел на нее со стороны.

— По-моему, у тебя сильный жар, — сказал он.

— Кажется, да, — равнодушно согласилась она.

Прошло некоторое время — Никола уже выпила молоко, — а Курт все сидел около нее.

— Ну-ка, сможешь теперь заснуть? — наконец спросил он.

— Наверное… Спасибо тебе! — вымолвила она.

— Настольный свет оставить?

— Не надо — глазам больно.

— Ну, тогда спокойной ночи! И не раздевайся! — Последние слова относились к голым рукам, которые она высунула из-под одеяла. Курт накрыл их, погладил Николу по щеке и вышел.

Она погрузилась в убаюкивающую темноту. Но сразу уснуть Никола тем не менее не смогла. Ее воспаленный мозг ухватился за одну мысль, которая, превратившись в навязчивую идею, то и дело беспокоила ее на протяжении всей ночи.

Женева! Через пару дней она должна ехать в Женеву. К этому времени нужно выздороветь… Обязательно! Как бы плохо ей ни было, она должна встать, одеться, уложить чемодан и отправиться в Женеву!.. В Женеву!.. В Женеву!.. Этот звук молотилки выматывал всю душу.

…Рано утром Курт вновь явился к ней и сообщил, что вызвал врача. Вместе с Куртом пришла и синьора Ралли, журя хозяина, что тот не позвал ее еще ночью. К этому времени тарелка густого лукового супа, который готовят в ее родной области Пьемонт, сотворила бы чудеса… Можно было бы поставить компресс из льняного семени на грудь… или положить грелку со льдом на голову. Но все эти верные средства проигнорировали! И теперь — ох! — кто знает, как дело пойдет дальше? На что Курт сухо ответил, что доктор разберется. И ушел, оставив синьору Ралли ухаживать за Николой.

Часом позже врач поставил диагноз: вирусная инфекция. И прописал антибиотики. Николе предстояло побыть на легкой диете, полежать в кровати еще пару дней после того, как спадет температура. Никаких стрессов, никаких волнений. В этом случае выздоровление, вероятно, не займет много времени. Лекарства он доставит и будет каждый день навещать ее и следить, выполняет ли она его предписания.

— Можно ли обеспечить за ней хороший уход? — спросил врач синьору Ралли, стоявшую у кровати Николы.

— Конечно, синьор доктор! Я сама все сделаю!

— Хорошо! Тогда в течение недели, а то и меньше, мы поставим вас на ноги, — пообещал он Николе и удалился.

«В течение недели!» Какое там — Никола и трех дней не могла позволить себе валяться в постели!

Когда, проводив доктора, Курт вновь пришел к ней, Никола оперлась на подушки и еле слышным голосом запротестовала:

— Он сказал, что я неделю должна лежать в кровати! Но это же невозможно! Я еще до открытия выставки должна уехать в Женеву!

— В какую Женеву? — Курт тупо уставился на нее, а затем рассмеялся: — Девочка моя дорогая, забудь Женеву! Женева для тебе больше не существует!

— Но я же должна уехать! Здесь мне нельзя! Ты же сам говорил!

— Не важно, что я говорил до того, как ты обеспечила себе алиби.

— А-алиби?

Курт размашистым жестом указал на нее, на комнату, на кровать.

— А что же это еще? Тебя не будет на выставке, потому что ты больна. Все знают, что так оно и есть. Зачем же лететь в Женеву? Разве ты не согласна?

Никола не знала, что ответить. Ее слабое, больное тело было радо возможности не вылезать из уютной постели; беспокойный мозг внимал убедительному аргументу; а вся душа горячо протестовала против хладнокровной расчетливости Курта: оказывается, болезнь Николы — лишь инструмент его манипуляций. Она, конечно, поначалу нарушила планы Курта. Но ничего страшного — он сразу же перестроился. Для него это легко, а у Николы… душа разрывается.

Однако до чего же Курт добр! Присылал цветы, свежие фрукты — те, что ей нравились больше всего. Пил с ней по утрам черный кофе. Рассказывал — когда она могла слушать — о последних приготовлениях к открытию выставки… Как только разнеслась весть о болезни Николы, гости Курта тоже стали ей звонить, интересоваться здоровьем, присылали цветы, духи, книги и журналы. Все надеялись, что до того, как им отбыть из Лозанны, Никола сумеет поправиться и пожелает им счастливого пути. И в любом случае пусть Никола знает, что, пожелай она приехать в Штаты, Голландию, Англию — да куда бы то ни было, везде ее будет ожидать самый радушный прием. Потому что она помогла им сделать счастливым их пребывание в Швейцарии…

Никола была благодарна Курту, да и синьоре Ралли, выполнявшей роль заместителя дракона, охранявшего вход в пещеру, за то, что они никому не позволяли навещать ее. Ибо стоило только разрешить хотя бы одной участнице конференции, как трудно было бы отказать Жезине. Правда, лишь на третий день после тяжелого кризиса, когда Николе стало лучше, она узнала, что Жезина хотела ее видеть. Курт привез от нее флакон экзотических духов и целое послание, в котором говорилось:

«Какое же это несчастье для вас, дорогая! Хуже не придумаешь! А ведь до сих пор все шло так хорошо! Полагаю, вы не обидитесь на меня, если я не навещу вас, — вирусы так и липнут ко мне. А по возвращении в Бейрут — после выставки, организуемой Куртом, — меня ждет плотный график встреч, которые я не могу сорвать.

Среди намеченных дел — мероприятие в Лондоне в следующем месяце. И это, дорогая, чистое совпадение, конечно, что Курт тоже планирует присутствовать на нем. Правда, он говорит, что вас с ним на этот раз не будет. Как жаль! Уверяю, мне хотелось бы быть в курсе всего, что происходит с вами. И — кто знает? — может, вы решитесь выйти замуж за вашего верного и благонравного немца. Иными словами, вздумаете поменять и фамилию…