Записки сыщика - Михаил Максимов

- Тело вашего брата нужно завезти в деревню, чтобы показать его Андрюшке-ямщику - это необходимо.

Андрюшка показал, что Авдотья давно изыскивала удобного случая убить своего любовника, когда он заезжал к ней с деньгами. В своей деревне она сделать это боялась, чтобы не погубить мать.

На вопрос станового, где Авдотья и куда он с ней ездил, Андрей сказал:

- Мы были с ней в Т. Там она нашла свою знакомую солдатку, жившую у кого-то в кухарках; через эту солдатку она достала себе паспорт после умершей купчихи, за что заплатила сто рублей, но кому - не знаю. Об этом она мне не сказала и даже не показала паспорта. Советовала и мне не ездить в деревню, а сделать то же, что и она: продать лошадей, повозку и отправиться в дальнюю губернию. Но я на это не согласился, думая, что это убийство наружу не выйдет. К тому же не я был убийцей, а она. Стало быть, за чужие грехи я отвечать не стану. Прощаясь со мною, Авдотья просила меня не говорить, где мы с ней были.

- Куда же ты теперь думаешь, Авдотьюшка, отсюда отправиться? - спросил я у нее.

- Не знаю и сама, куда я попаду. Намерение у меня есть поступить в монастырь, да боюсь, чтобы не вышло чего худого. Хочу покуда постранствовать, а там, может быть, где-нибудь и найду для себя место. Матушке моей ты также ничего не говори, - скажи только, что я жива, и если Бог приведет, то с ней увижусь.

Через месяц после того Андрюшка вместе с другими арестантами, ушедшими из острога, находился в бегах.

Теперь снова обратимся к богаделенке и узнаем, зачем она ходила в острог и кто такой был арестант, с которым она разговаривала в остроге. Арестант был не кто иной, как ямщик Андрей, а богаделенка - Авдотья, убийца купца О.

Убежав из острога, Андрей с одним из арестантов пробрался к Москве, где, собирая милостыню, был взят полицией.

Когда его допрашивали, он сказал, что бродяга, не помнящий родства, так его научили товарищи-арестанты во время побега.

В какой-то день богаделенка эта, отправившись в город купить чаю и сахару, увидала двух мужиков, шедших под караулом. Всмотревшись в них, она в одном узнала Андрея. Он тоже узнал ее, но вида они не показали. Богаделенка, подав им гривенник, спросила:

- Куда это вас гонят?

- К допросу ходили в Часть, а теперь идем в острог.

- За что же вы, голубчики мои, содержитесь?

- Да за бродяжничество: мы оба с товарищем не помнящие родства.

- А как же вас зовут-то?

- Меня, - сказал Андрей, - безродным, а товарища моего подкидышем.

- А ходят ли к вам в острог-то с подаянием?

- Как же, ходят.

- И можно вас там видеть?

- Можно, только спросите бродягу безродного.

Поклонившись им обоим, богаделенка, крестясь, перешла на тротуар. Вот каким образом она встретила Андрея и стала к нему ходить каждое воскресенье, нося деньги и съестные припасы.

О чем они при свидании каждый раз разговаривали, о том неизвестно; только Андрей рассказал ей, что у него с горя померла жена, вскоре после его ареста, что лошадей и скотину у него продали и дом остался пустой.

В остроге Андрей подружился с одним арестантом Климовым, содержавшимся за незначительную кражу. Он рассказал ему откровенно о себе и об Авдотье, прося совета, что ему делать.

Климов, освобождаясь, дал Андрею слово похлопотать за него. Но вместо этого явился к одному из сыщиков и рассказал обо всем, что слышал от безродного бродяги. Но было уже поздно, потому что богаделенка эта скрылась, сказав в богадельне, что она отправляется куда-то на богомолье. И с того времени о ней нет никакого слуха.

Рассказ 32

В Москве проживают мужики, торговцы хлебом, овсом, крупой, дровами и сеном; их почему-то называют одни кулаками, другие хлыновцами.

Промышленность их заключается собственно в том, что они, покупая у приезжих степных мужиков в зимнее время хлеб, овес и крупу, рассыпают все это на свои воза, делая из трех четыре, а из пяти - семь. И когда у них покупают, бессовестно обманывают.

В возы с сеном для весу укладывают бревна, или во время взвешивания один или двое из них, прицепясь сзади или с боку воза, усиливают вес незаметным образом.

Укладывая на свои воза дрова, они середину делают пустой или перекладывают незаметно сучками, и редко продают на сажень, а всегда повозно.

При перемере овса и крупы, если не осмотреть, они меры три-четыре насыпят на дно. Скучерами и дворниками они в деле.

Каждого покупателя они строго рассматривают и, если увидят невозможность к обману, никогда не продадут.

Один мой знакомый купил, по незнанию своему, у этих кулаков десять возов дров. По цене и по обширности возов сделка показалась ему очень выгодной. Дело было к вечеру, и дрова ему все покидали в сарай, без укладки на место. На другой день, разговаривая с кухаркой, он сообщил ей:

- Теперь у нас дров, кажется, хватит до весны. Я полагаю, что тут будет около пяти сажен.

- И каких тут, сударь, пять сажен! Да тут едва ли наберется и три, сказала ему кухарка. - Вы извольте-ка посмотреть, что вы купили - большую часть сучков, а не поленьев.

Богатый человек, скупец, имел привычку у заставы покупать на известных рынках все, что он находил для себя выгодным, а потому постоянно шатался там для покупки по дешевой цене различных припасов.

Этого человека давно знали кулаки, но не находили возможности, как бы его обмануть.

В трескучий мороз, увидав его на базаре, около возов с кучером, покупающего для своих лошадей овес, они тотчас, договорившись с кучером, приступили к делу.

Один из этих хлыновцев, подойдя к скупцу, предложил ему купить 20 возов овинного овса, объявив решительную цену, самую выгодную. В возах этих в самом низу находилась мякина.

Посмотревши овес и найдя его довольно хоро шим, скупец начал еще выторговывать у них несколько копеек, в чем и преуспел.

Но впоследствии, увидав в своем закроме, что в овсе наполовину мякина, сказал сам себе: "Как это я недосмотрел, что попал на кулаков? Эки мошенники!"

Рассказ 33

Для каждого хозяина хорошая прислуга в доме- клад. И потому выбор кухарок, поваров, кучеров и дворников довольно затруднителен.

Нередко случается, что поступающий в услужение по рекомендации оказывается весьма дурным и неблагонадежным.

Например: кто служит проводником для воров? - прислуга.

Кто иногда делает кражу? - прислуга.

Кто постепенно и незаметно щипает от ваших расходов? - прислуга.

Кто наделает вам, от невнимания и нерадения, убытков и лишних расходов? - прислуга.

Кто, наконец, заставит вас, никогда не сердившись, поссориться с вашей женой? - прислуга.

Кухарка, повар и кучер могут воровать у вас каждодневно: первые при покупке провизии, а последние, лишая любимое вами животное надлежащего корма, продавать овес знакомым извозчикам, вынося его поутру рано в водопойках.

Как кучеру удержаться, чтобы не оторвать у лошади подкову и не сказать вам, что ее потеряла лошадь. Этого мало - отвинтить у экипажа гайку и заставить вас познакомиться с его знакомым кузнецом и слесарем, с которыми у него свои сделки, - все это дело неблагонамеренного кучера.

У редкой кухарки, а в особенности нанятой вами с площади, не найдется десятка два знакомых и родных, кумов и кумовьев, двоюродных братьев.

У редкого повара не имеется штуки две или три двоюродных сестер. После этого как же им удержаться от накопления мучки, маслица, крупки или кусочка говядинки, пирожка, сахарцу и тому подобного? Сущее разорение для хозяев.

Для примера я расскажу вам, что значит прислуга.

В доме богатой женщины, вдовы, у которой было весьма порядочное семейство, жила в экономках много лет старуха. У этой старухи был двоюродный брат, тоже старик, которого она любила более всего в мире, да и он ее любил. И потому каждое воскресенье приходил к ней по утрам пить кофе, а нередко и обедать.

Эту старуху-экономку за ее долговременную службу хозяйка очень любила и во всем ей слепо верила. Да и экономка хозяйку свою также любила, и потому провизия, покупаемая ею каждодневно, всегда выходила с экономией, без остатка. Чай, сахар и кофе, также поношенное детское и самой хозяйки платье раздавалось ею каким-то бедным. Все другие экономические распоряжения служили для всего семейства образцом.

Ни одна кухарка не смела сказать хозяйке, что у нее провизии мало и что она щи для людей к вечеру всегда разбавляет водой, что у нее нередко не хватает хлеба. Боже избави! Ее бы на другой день прогнали.

Этого мало. Экономка эта, распоряжаясь экономическою частью, распоряжалась и детьми, которые нередко, по ее на них наговору, подвергались материнскому гневу. Тогда как дети были уже в совершенных летах и вполне понимали, что экономка их страшная мошенница, невзирая на ее лета, и отличная воровка.

Один раз старший сын был чем-то со стороны этой экономки сильно огорчен. Он пришел к матери и пожаловался ей на дерзости экономки. Он настойчиво просил прогнать мошенницу, объясняя, что она перемутила весь их дом и поселяет раздор между семейством.