Преданные сражения - Иоханес Фрисснер

Склоны гор и покрывающие их леса изрыты падавшим здесь железным дождем. День и ночь, не умолкая, гремело в горах эхо разрывов тяжелых снарядов и пулеметных очередей. Смерть пожинала кровавую жатву. Снайперы чувствовали себя словно в заповеднике: добыча была на каждом шагу.

И немцы, и венгры понимали, что устойчивость всей их обороны в очень и очень многом зависит от этого участка фронта. Прорыв его означал бы, что войска, сражающиеся в Трансильвании, будут поставлены в исключительно тяжелое положение, потому что этот участок фронта являлся ключевым во всей системе обороны группы армий. И они сражались с удивительным мужеством и упорством.

Нечего и говорить о тех трудностях, которые создавала для ведения боя горная местность. Приходилось часто менять позиции, взбираться с одной высоты на другую, тащить туда орудия, боеприпасы и продовольствие. Длинные осенние ночи, дремучие леса и лабиринты скалистых ущелий облегчали противнику просачивание в наше расположение и создание засад на каждом шагу. Использовать немногочисленные дороги в долинах можно было лишь с величайшей осторожностью, так как они постоянно являлись объектами ударов с воздуха.

Полностью признавая успехи венгерских войск, я не могу, однако, умолчать о том, что многие венгерские соединения не выдержали натиска противника. Это позволяло противнику вновь и вновь осуществлять глубокие вклинения в расположение немецких войск. Так, большая напряженность возникла в полосе обороны армейской группы Фреттер-Пико (6-я армия), когда 1-я венгерская горнострелковая бригада без предупреждения оставила свои позиции. Подобные явления имели место и на фронте 8-й армии в Восточных Карпатах, где части 2-й венгерской резервной дивизии без всякого нажима со стороны противника бросили свои позиции и только после вмешательства немецких командиров были снова возвращены на передний край. С Секлерского выступа дезертировало 700 человек! А между тем в Ставке Верховного командования меня убеждали, что секлеры (венгерская горная пехота)[140] – это отборные войска, что они дерутся не хуже тирольских стрелков времен кайзера[141] или немецких горных егерей, а здесь будут сражаться еще лучше, так как будут защищать свою родную землю. Но именно последнее обстоятельство, очевидно, и заставило секлеров бежать с поля боя. Они не хотели бросать на произвол судьбы свои дома и семьи. По сути дела, это был своеобразный ландштурм[142], составленный из солдат самых различных возрастных групп. У них было плохое вооружение, но очень много самомнения. И, конечно, если бы не немецкие войска, развал фронта был бы неминуем.

Причина недостаточной стойкости венгров заключалась в том, что они, как и румыны, не были подготовлены к такому сильному натиску, какой оказывали русские войска. У них было мало оружия, им не хватало современного тяжелого вооружения и противотанковых огневых средств. Они получили недостаточную боевую подготовку и в довершение всего были довольно чувствительны к политическим колебаниям в стране. Короче говоря, постепенно осложнившаяся обстановка потребовала не только увеличения роли немцев в вопросах управления венгерскими войсками, но и прямого включения венгерских подразделений в состав немецких частей.

Несмотря на напряженнейшую обстановку на фронте, командование группы армий приняло ряд мер для обеспечения безопасности своего тылового района на случай непредвиденного изменения политического курса Венгрии. Разговор об этом пойдет несколько дальше.

Сосредоточив на направлении главного удара две армии, кавалерийский и танковый корпуса, советское командование предприняло попытку взломать немецкую оборону в районе Регина. На плацдарме, созданном немецкими войсками у Ватра-Дорней (центральный район добычи марганца), развернулись тяжелые бои, переходившие порой в рукопашные схватки. Советские войска непрерывно атаковали передний край обороны крупными силами пехоты, стремясь прорвать его и ввести в образовавшиеся прорывы свои подвижные части. Предпринимая то тут, то там разрозненные попытки прорвать фронт, русские расходовали все больше и больше сил и средств.

Несмотря на большое численное превосходство наступающих сил противника, на восточном участке трансильванского района боевых действий были отбиты все его атаки. 22 сентября советские войска после небольшой передышки снова перешли в наступление в районе Турды. Но пробить брешь им не удалось и на этот раз.

25 сентября наступление советских войск было остановлено. Расколоть фронт в Восточной Венгрии русские не смогли. Всего лишь несколько дивизий совместно с уцелевшими после румынской катастрофы немногочисленными немецкими боевыми группами добились крупного успеха в оборонительном сражении против трех советских общевойсковых и одной танковой армий, имевших в своем составе 31 стрелковую дивизию и 4 механизированных корпуса.

Наши люфтваффе одинаково поддерживали наземные войска, ведущие оборонительные бои, как с воздуха, так и огнем зенитной артиллерии. Авиация совершила несколько тысяч боевых вылетов.

Главный успех этого сражения заключался в том, что противнику временно был прегражден доступ в Центральную Европу, его войска оказались измотанными в боях, а немецкое командование выиграло время для приведения своих войск в боеспособное состояние и для дальнейшего их усиления. Однако угроза нового нажима противника на группу армий ликвидирована не была.

Советское командование, видя безуспешность своих попыток прорвать фронт в Трансильвании, перегруппировало свои силы, сдвинув направление главного удара дальше к западу. Тем самым был намечен путь к «большому решению».

В связи с тем что фронт группы армий сильно выступал на восток, она оказалась в опасном положении. Угроза прорыва противника в северном направлении в долину реки Тиссы и окружения всей группы армий была совершенно очевидна. Поэтому ничего не оставалось, как настаивать перед ОКХ на разрешении отвести войска с выступающего вперед восточного участка фронта.

После того как Гитлер не дал на это согласия, ссылаясь на то, что подобный шаг якобы отрицательно повлияет на Венгрию как союзника, я решил поставить вопрос перед самим [Миклошем] Хорти. Это случилось 9 сентября 1944 г. во время моего первого и последнего визита к главе венгерского правительства регенту Хорти.

Наша беседа протекала в обстановке дружелюбия и взаимопонимания. Хорти выглядел в моих глазах много повидавшим на своем веку богатым помещиком. Как мне кажется, мы сразу же нашли друг с другом общий язык и мне удалось завоевать его доверие. Когда я в конце беседы сказал о необходимости сокращения линии фронта, благодаря чему можно было ослабить угрозу окружения группы армий и оккупации Венгрии, он тут же со мной согласился. Он хорошо разбирался в общей обстановке и внимательно отнесся к совету военного специалиста. Когда же я его заверил, что подобный шаг будет предпринят, разумеется, только в том случае, если этого потребуют общие интересы и если при этом будет учитываться вся обстановка, он заявил мне следующее: