БЕРЕГ ЧЕРНОГО ДЕРЕВА - ЛУИ ЖАКОЛИО

В память благополучного возвращения, Гобби приказал раздать народу в большом количестве маниоку и маису и пригласил всех гангов и высших сановников на великолепный пир. Ужин окончился обильным угощением алугу или негритянским ромом, а после ужина все ганги, с великим жрецом во главе, отправились со страшными муками в царство великого Марамбы.

На другой же день распространились слухи, что о были призваны своими богами выполнять служение га гов в М'Бу-Бу-Матаплан, то есть в эдем фетишей.

После этого Гобби избрал из касты жрецов семилетнего ребенка и возвел его в звание великого жреца,

– Вот таким способом, - говорил он, потирая себе руки на радостях, - я надолго останусь жить в мире и спокойствии.

Тогда он принялся за министров, которым вверил управление государством в его отсутствие, и порядком пробрал их. Призвав их в тронную залу, он заметил, что все они до того разжирели, что не могли пролезть в дверь. Он дал им двадцать четыре часа на то, чтобы похудеть и потом явиться к нему, чтоб отдать отчет в своих действиях. На другой же день он отрубил голову трем министрам, не успевшим возвратить неправедно захваченного.

Точно таким же образом он умиротворил и внутренние вражды, возникшие в его собственном семействе, вследствие чего глубокий мир царствовал в его государстве.

Вот по какому случаю Барте и Гиллуа избавились от служения великому Марамбе и поступили на службу знаменитого властелина Гобби.

Главная их обязанность состояла в том, чтобы чистить оружие Гобби, полировать черепа, служившие королю фетишами, к которым скоро присоединились фетиши гангов и министров, и в дворцовом саду возделывать маниок, из которого приготовлялась пища собственно для его величества.

Маниок составляет главную пищу негров Южной Африки; этот корень бывает разных сортов, которые, по словам Драппера, вообще имеют некоторое сходство, хотя качеством и цветом совершенно различны.

Маниок, обрабатываемый в Конго, превосходит все другие своим качеством. Листья этого растения темно-зеленого цвета, как у дуба, с большим количеством жилок и зубчиков. Стебель его, достигающий десять - двенадцать футов и разделяющийся на множество отростков, слабый как ветла. Цветы на нем очень мелкие, а семена его, похожие на турецкую коноплю, не имеют особенного свойства.

Это растение почти без всякой обработки дает довольно объемистый корень, который, будучи обращен в муку» употребляется в пищу, как есть или в виде лепешки. Сок этого корня действует как страшный яд, но ядовитое начало весьма скоро улетучивается посредством промывания и сушения. Зная это, легко понять, почему Гобби заботился о разведении и обработке этого питательного растения. По его приказанию, несколько десятин земли были обнесены оградой из тростника и колючих кустарников, и там одни поля обрабатывались, а другие - отдыхали.

В эту- то ограду были брошены Барте и Гиллуа на первое время прибытия. Несколько часов они служили предметом народного любопытства на главной площади Матта-Замбы, после чего им дали уразуметь, что как только будет замечено, что они намереваются бежать, они немедленно же будут принесены в жертву великому Марамбе.

Посредине невозделанной части этого сада под сенью цветущих лиан была хижина из зеленых веток; оба друга, истомленные усталостью, едва дотащились, поддерживая друг друга до этой хижины. Не имея сил обменяться словом, оба упали на ложе из сухих листьев, где в первый раз после двухнедельного мучения позволено было им вкусить отраду благодетельного сна.

ГЛАВА II

Пленники, проснувшись на другой день, увидели на пороге хижины муку маниока, приготовленную с красным перцем в деревянной чашке, и огромную горлянку [11] с водой.

Это был подарок от короля, который удостоил вспомнить за завтраком, что белые пленники ничего не ели со вчерашнего дня. В первый раз со времени своего рабства друзья могли на свободе передать друг другу свои впечатления. Первые минуты сильного потрясения миновали, и они могли спокойнее обсудить свое положение и сообразить, каким образом действовать.

– Бежать отсюда во что бы то ни стало - вот единственная цель, которую мы должны преследовать, не останавливаясь ни на каких преградах, - сказал Барте в заключение.

– Совершенно справедливо, - отвечал Гиллуа, - но для успеха нашего предприятия нам не достает многого: мы должны получить точные сведения на счет положения страны, где мы находимся, узнать, на какую часть берега желательно нам добраться, выведать пути, уже проторенные караванами или кочующими племенами, и, наконец, добыть оружие для защиты.

– Любезный друг, если мы будем откладывать наш побег до того времени, пока все эти вопросы будут разрешены с достоверностью, то, пожалуй, нам придется провести и всю жизнь над очисткой черепов, оружия и трубок Гобби.

– А между тем, какая была бы неосторожность…

– А вот слушайте, как я буду решать ваши вопросы, - воскликнул молодой офицер, - вы желаете узнать кое-что о положении страны?… Все время мы постоянно шли на северо-восток от Рио-дас-Мортес и теперь дошли до реки Конго или до одного из ее притоков. Неизменное движение к востоку должно было привести нас к истокам этой таинственной реки, которая вытекает, может быть, из того же холма или горы, из того же болота или озера как и Нил, только с противоположного водоската. В таком случае мы находимся около пяти градусов широты и между двадцатью четырьмя и двадцатью семи градусами долготы, поблизости озера Куффуа или Танганьика, а может быть того и другого. Теперь на какую часть берега нам надо добраться?… По-моему, нельзя заранее ни назначать это место, ни указывать маршрута, по какой именно дороге следует направляться; мы можем сказать только одно: во что бы то ни стало, нам надо добраться до морского берега, а так как у нас нет выбора в направлении, то остается лишь одно средство, чтобы не заблудиться, надо следовать по течению Конго. Ах! Будь у нас только проводник!

– Ну, а оружие?

– В этом отношении нам придется удовлетвориться тем выбором, который представляет оружие, отданное на наше попечение. Впрочем, надо надеяться, что по крайней мере на пятьсот миль отсюда, в продолжение двадцати пяти дневных переходов мы встретим мирные и гостеприимные племена, у которых ни наша жизнь, ни свобода наша не подвергнутся ни малейшей опасности.

– Какие, однако, точные сведения вы имеете обо зсем этом, любезный Барте!

– Всю мою молодость я изучал с особенной страстью географию и этнографию. Знание земного шара и человеческих рас, на нем живущих, всегда казалось мне самым важным из всех наук.