Всегда говори «всегда» – 3 - Татьяна Устинова

– Работаешь тут, работаешь!

– Ну, Димочка…

– Как будто я распоследний… урод!

Надя вдруг отцепилась от него, повалилась на стол и зарыдала в голос.

Такого удовольствия рекламным девушкам он доставить не мог, поэтому крикнул в сторону двери:

– Концерт окончен!

Послышался удаляющийся стук каблуков и смех.

– Э, матушка… – Дима обнял жену. – Что за мокроту ты разводишь? Тут документы, между прочим, всякие важные… Ну, хватит, хватит, нос вытри, балда!

Он протянул ей платок, который обнаружил в собственном кармане с утра – котята с бантами на шее указывали на то, что платок заботливо положила Надя.

– Димочка, я ведь по делу к тебе, – всхлипнула она. – Пришла совершенно официально! – Она вытерла слезы котятами и вернула их Грозовскому.

– Да ну? – весело удивился Дима. – Очень интересно! Официально?

– Да! – Надя слезла со стола и, пригладив волосы, села на стул. – Совершенно официально. Как деловой партнер.

Заинтригованный Грозовский наспех навел порядок на столе, сел в директорское кресло и, стараясь не расхохотаться, с деловым видом сказал:

– Слушаю вас. Весь внимание.

– Дима, я собираюсь сделать у тебя заказ.

– Не понял.

– Ну, понимаешь, Димочка, мне надо прорекламировать мое бюро.

– Твое бюро? – смеяться Грозовскому расхотелось. – Ка… какое еще бюро?

– Вот как раз и не знаю еще, как назвать-то его, – с энтузиазмом сообщила Надежда. – Вот я заказ у тебя и делаю!

– Что?! – Дима вскочил, чувствуя, что с удовольствием бы разбил еще что-нибудь, но из образцов на полке лежали только канцтовары и предметы личной гигиены. – Что, черт возьми, происходит?!

– Димочка, я решила оказывать услуги населению…

– Какие, стесняюсь спросить? – прошипел Грозовский.

– Бытовые, Димочка, бытовые. Да не волнуйся ты так! Ну, будешь оформлять заказ или мне с твоей офис-менеджером по душам поговорить? – Надя угрожающе побарабанила пальцами по столу.

Дима со стоном выдохнул, сел и закрыл глаза, чтобы успокоиться.

У Надюхи тоже были свои фирменные приемы – «с офис-менеджером поговорить»…

– Ладно, – он открыл глаза и, посмотрев на Надю, издевательски уточнил: – Только, может, по-родственному договоримся, без оформления?

– Ага, размечтался, – усмехнулась Надежда.

Через два часа она, давясь от смеха, пересказывала свой «деловой разговор» Ольге.

– А я ему говорю так спокойно: «Дима, что ты мне голову морочишь всякими глупостями, я к тебе по делу пришла, совершенно официально».

– Ну? – хохотала Ольга, подливая ей чай. – А он?

– А он… Он орать стал, как дикий крокодил! Что ты, Димку не знаешь, что ли?

Ольга хорошо знала Димку, поэтому они обе чуть со стульев не упали от смеха.

– Ой, не могу, – держась за живот, простонала Ольга. – Не смеши меня больше, Надюш!

– Да я и не смешу, я правду рассказываю. Я уж думала, что никогда ему объяснить не смогу, что за бюро собираюсь открыть. Говорю, ну, помнишь, фирма такая была давно, «Заря», что ли, называлась… Она, эта фирма, и полы мыла, и окна, и еще что-то там… Вот, говорю, я тоже такую хочу открыть. Найму людей, буду брать заказы. А он все никак в толк не возьмет! Прям беда с этими мужиками.

– Ну и что в конечном итоге? – Ольга утерла слезы, выступившие от смеха. – Понял он?

Надя, сделав «деловое» лицо, передразнила Грозовского:

– «Агентство рассмотрит и предложит варианты разработки бренда и рекламной продукции». Понял, слава те, господи! У меня хоть кто поймет! Я ж понятно объясняю.

Они опять захохотали.

В детской послышался Петькин смех, топот и строгий голос Анны Алексеевны:

– А ну-ка, кто у нас не умеет убирать за собой игрушки?

– Слушай, – отдышавшись, спросила Надя. – Ты няню-то нашла?

– Сейчас… – Ольга вытянула руку, призывая Надю перевести дух. – Сейчас я тебя веселить буду.

– Подожди! – взмолилась Надежда. – Дай хоть чаю глотнуть!

Она шумно сделала пару глотков, выпрямилась и приказала:

– Ну! Теперь начинай!

Ольга не успела и слова сказать, как они снова покатились со смеху.

Из детской спустилась Анна Алексеевна с Петькой на руках, хмуро обозрела все это безобразие, забрала бутылочку с соком и гордо ушла, выразив прямой спиной и высоко поднятой головой все свое возмущение.

– Суровая, – перестав смеяться, поделилась впечатлением Надя.

– Не то слово, – шепнула Ольга. – Я ее боюсь.

– Да я свою тоже боюсь! Такая зануда, прям спасу нет!

– Нет, эта не зануда. Она просто… какой-то монстр!

– Монстр?! Так зачем же ты монстра в дом пустила?

– Да я особо и не пускала. Просто Петька… Ты же знаешь, он такой бука, чужих боится. А к ней сам на руки полез! Сразу! Представляешь?! А сейчас он вообще от нее не отходит. Без нее ни спать, ни есть не желает. По вечерам, когда она уходит, мука мученическая с ним управляться!

– Да, – вздохнула Надежда, – и как раньше без нянь управлялись?

– Так, тихо… – Ольга опять предостерегающе подняла руку. – Больше смеяться я не могу!

– Тогда проводи меня! Поздно уже.

Ольга накинула куртку, и они вышли из дома, стараясь не шуметь, чтобы не вызвать недовольства няни.

Возле ворот, наскоро припаркованная, стояла машина Нади – зеленый «Фольксваген»-«жук». На заднем стекле красовалась наклейка – туфля на каблуке, – означающая или предостерегающая, что за рулем женщина.

– Ну как? Привыкла? – кивнула на «жука» Ольга. – Я смотрю, ты из машины не вылезаешь, а раньше боялась даже покупать.

– Вспомнила! Это когда было… Я уже Шумахером себя чувствую.

– Ну, смотри, Шумахер, не очень-то расслабляйся! Поезжай аккуратно и не торопясь.

– Ну вот, и ты туда же! – фыркнула Надя, эффектно распахивая дверь и садясь за руль. – Мало мне Димки! Он каждый день достает меня со своими наставлениями!

– Ничего, ничего! Правильно достает! Потерпишь.

Ольга подождала, пока Надя накрасит губы, глядя в зеркало заднего вида.

– Ну все, поехала, – наконец сообщила она и, вдруг выскочив из машины, чмокнула Ольгу в щеку, оставив след яркой красной помады.

– Надька! Ты для этого губы красила? – Ольга потерла щеку, испачкала руку, засмеялась и схватила пригоршню снега, чтобы запустить им в Надю.

– Тихо! Это способ такой излишки помады с губ удалять. Я в журнале вычитала. – Надя снова села за руль и завела движок. – Сереже привет. Где он у тебя, кстати? Поздно уже вроде…

Ольга бросила пригоршню снега в забор и вздохнула.

– Он теперь очень поздно возвращается. Чуть ли не ночью. Сложный период на работе.

– Понятно.

Надя уехала, а Ольга снова взяла в руки снег и помяла его, чувствуя, как он обжигает холодом испачканные помадой пальцы.