Роксолана-Хуррем и ее «Великолепный век». Тайны гарема и Стамбульского двора - Наталья Павлищева

Поскольку эта вуаль очень тонкая, она практически не скрывала черт лица, хотя чрезвычайно важно, чтобы не был виден весь нос полностью, — в противном случае даму могут принять за армянку или, что тоже не исключено, за проститутку.

В других местах Османской империи носят более плотные и очень некрасивые вуали. Чаще всего встречается махрамах — подобие миткалевой покрышки с оборкой на туалетный стол, верхняя часть которой накидывается на голову и закрепляется под подбородком, при этом все лицо закрыто темным платком. Яшмак отличается и от бурко — длинного куска темной материи, например муслина, закрепленного так, что он, начинаясь сразу под глазами, закрывает и всю фигуру почти до земли. Еще один вид вуали у магометан — это литам, или лисам, однако данное название употребляется практически исключительно по отношению к вуали туарегов Сахары, скрывающей только рот; например, арабские поэты так говорят о заре: „Это день, сбросивший свой лисам“. Более подробную информацию обо всех перечисленных видах вуалей, а также о сетках на лицо из черного конского волоса, которые носят кое-где в Малой Азии, вы можете найти в работах, посвященных турецкому и арабскому костюму.

10. Ферасе, феридже, фериджи. Остается упомянуть только об одеянии, похожем на плащ с длинными рукавами. Ни одна турчанка не выйдет на улицу без него. У бедных он сшит из черной шерсти, у тех, кто побогаче, — из красивой широкой ткани или светлой мериносовой шерсти. У богатых и обитательниц султанского гарема ферасе обычно сшит из шелка нежных цветов — розового или лилового. Он шьется с большим капюшоном квадратной формы, спускающимся почти до земли. Богатые часто подбивают его черным или белым атласом и украшают кистями, косами и тому подобным, иногда края отделывают бархатом.

Насколько мне известно, на этом список предметов женского туалета турчанки можно считать исчерпывающим».

Упоминаемый в тексте Томас Даллам был настройщиком органа, который английская королева прислала в подарок султану. Орган привезли на корабле в разобранном виде, пришлось ехать и самому создателю инструмента.

Любопытный англичанин сумел подкупить кого-то из евнухов, и ему позволили одним глазом через калитку посмотреть, как в саду играют в мяч три десятка одалисок. Подобный эксперимент был смертельно опасен и для самого Даллама, и для евнуха, совершившего должностное преступление. Томас Даллам оказался одним из трех европейцев, которым удалось хоть так подглядеть жизнь гарема, тем более, его записи, пусть и очень короткие, очень интересны. Они сделаны в 1599 году.

«Когда он (евнух) показал мне много разных вещей, вызвавших мое удивление, мы пошли через небольшой вымощенный мрамором квадратный дворик. Там он знаками объяснил мне, чтобы я подошел к решетке в стене, и то, что он сам не может этого сделать. Когда я приблизился к указанному месту, я обратил внимание, что стена очень толстая и что с обеих сторон там сделана прочная железная решетка. Однако именно через эту решетку я смог увидеть, как в соседнем дворике 30 наложниц Великого синьора играли в мяч. Сначала мне показалось, что это юноши, но когда я заметил их спускающиеся на спину длинные волосы, заплетенные в косы, на концах украшенные кисточками из мелких жемчужинок, а также другие очевидные признаки, я понял, что это женщины, причем очень хорошенькие.

На девушках были бриджи из тонкой хлопковой ткани, белой как снег и тонкой как муслин, сквозь них была видна кожа бедер. Бриджи доходили до середины икры, у некоторых девушек были отличные высокие кожаные ботинки со шнуровкой, у других икры оставались голыми, на ногах были бархатные туфли на каблуке высотой 10–12 сантиметров, а щиколотки охватывали золотые кольца. Я так долго наблюдал за ними, что человек, оказавший мне такую услугу, начал на меня сильно злиться. Чтобы отвлечь меня от созерцания, он строил гримасы и топал ногами. Мне очень не хотелось уходить оттуда и оставлять такое приятное зрелище».

Все приведенные описания сделаны разными людьми из разных стран в разное время — от 1540 до 1717 года, рисунки, о которых шла речь, сделаны Боном тоже в 1551 году, то есть очевидцами.

Как видите, все очень и очень далеко от того, что носят дамы сериала «Великолепный век».

Просто фильм художественный, а не исторический, достоверностью пожертвовано ради яркого сюжета. Наверное, это оправдано, но гарем султана не то место, информацию о котором стоило вот так вольно перевирать. За попытку даже просто подсмотреть одним глазком за одалисками, как это сделал Томас Даллам, любой мужчина расплачивался жизнью, да никто и не пытался, зная, как охраняется женское царство Топкапы.

И уж тем более чужие мужчины не могли расхаживать по гарему, как это делают помимо Ибрагима-паши в сериале визири и паши. Ибрагиму-паше Сулейман даровал невиданное право — посещать гарем, как близкому родственнику (своему зятю) и близкому другу. Но и султан, и Ибрагим входили в гарем без толпы слуг и охранников, даже султанская свита оставалась за порогом, в гареме хватало своих евнухов, которые объявляли о приближении правителя.

Но если никого не допускали на территорию гарема, то откуда же столь подробные сведения об одежде у цитированных свидетелей? Вот вам объяснение, оно взято из книги Пензера:

«Сначала я приведу отрывок из воспоминаний Николаса де Николаи, правда, он, к сожалению, не приводит описаний в тексте, а просто отсылает читателя к рисункам. Он посетил Константинополь в 1551 году; для того чтобы правильно сделать „наброски“, ему удалось уговорить публичных женщин надеть некоторые наряды. Упомянув, что женщин гарема может видеть только начальник евнухов, он продолжает: „Чтобы иметь возможность представить вам их одеяния, я познакомился с евнухом покойного Барбароссы, он назывался зафер-агой, а по национальности он был рагусан. Это человек очень осторожный и благородный, превыше всего он ценит добродетель. С нежного возраста он воспитывался в Серале. Когда он узнал о моем желании увидеть одеяния турчанок и то, как их носят, он предложил обрядить в эти костюмы двух публичных женщин-турчанок. Он дал им очень дорогую одежду, за которой посылал в Бедестан, где можно купить все что угодно. Вот так мне удалось сделать наброски турецких женских костюмов“».

Не правда ли, мало похоже на то, во что одеты дамы сериала «Великолепный век»?

Можно возразить: мол, на многочисленных картинах, изображающих одалисок гарема, красотки как на подбор либо голышом, либо в тончайшей вуали, чтобы все насквозь видно было.

Во-первых, рисовали те, кто настоящий гарем в глаза не видел, во-вторых, и в гареме были те, кто одевался в тонкие вуали, — это джарийе, рабыни. Их тела должны проглядываться, а не угадываться, да и самим претенденткам на султанское внимание так удобней, чтобы Повелитель не проглядел чего-то важного. Не заглядывать же султану каждой под фериджи, чтобы понять, хочет ли он ее на ложе или нет. Вот и порхали многочисленные рабыни по гарему и в жару, и в холод в прозрачных нарядах, простывая на многочисленных сквозняках, недаром самой распространенной болезнью в гареме было воспаление легких.

Икбал, кадины и валиде уже имели право кутаться в меха и бархат. Это привилегия — не ходить голышом, чтобы не простывать и не открывать взглядам даже евнухов свои тела. Разве кадины добровольно отказались бы от такой привилегии? Да ни за что! В меха кутались даже в жару.

Детей одевали так же, как взрослых, никому просто не приходило в голову, что ребенку неудобно играть в таком одеянии.

Но детства у султанских отпрысков, по сути, и не было. Девочки жили с матерями до своего замужества, а мальчиков селили отдельно во своими воспитателями после обрезания, лет с шести.

Снова цитата из Пензера:

«По словам Оттавиано Бона, мальчики живут на женской половине до одиннадцатилетнего возраста. С пяти до одиннадцати лет у них есть свой ходжа — наставник, которого назначает султан. Наставник ежедневно приходит в гарем, его провожают в одну из комнат квартала черных евнухов, женщин при этом он не видит. В этой комнате мальчики находятся в присутствии двух старых черных рабов. Наставник обучает детей в течение стольких часов, сколько ему позволят там оставаться, после чего он покидает гарем. Когда наследник престола завершает начальное образование и проходит процедуру обрезания или же когда султан решит удалить сына с глаз своих, то дарует ему собственное хозяйство, где есть абсолютно все необходимое для жизни царственного отпрыска, придает ему одного из главных евнухов в качестве куратора (лала-паша), постепенно обеспечивает сына штатом слуг из числа уже работающих в Серале либо набранных за его стенами, а также определяет ему и всем остальным такое денежное содержание, какое сочтет нужным».