Сборник "Истринский цикл" Книга1-4 - Евгений Щепетнов

- Давай! Я тебе не Влад, долго держать не могу…пока что. До скорого! Запомни - три дня!

Амалия кивнула на прощание, сделала два шага и прыгнув в портал исчезла, как будто и не стояла никогда на заиндевевшей земле.

Макобер отпустил портал, понюхал руки, которыми он обнимал Амалию - ему показалось, что на них остался тонкий запах её благовоний. Но возможно ему это показалось.

Маг горестно вздохнул - вроде и женщин хватает, и влюбляются в него - Влад дал ему молодость, силу, но вот не хочется этих женщин, а хочется одну, недоступную, колючую, как кактус и сильную, как дракон…и она принадлежит не ему. Несправедливо… Он ещё раз вздохнул и побрёл к замку, видневшемуся в пятистах метрах от реки.

Осенний ветерок развевал знамёна графа Савалова на каменных башнях, возле ворот суетились люди - шли повозки в продуктами - делались запасы на зиму - чуть поодаль виднелись срубы, на которых суетились люди - строился городок ‘Владов’ - так решили его назвать.

Вокруг замка шло бурное строительство, селились беженцы, которым оказывался радушный приём. Особенно мастеровым людям. Дымились печи, отчего в воздухе стелился сладкий дым, напоминающий о горячем хлебе и тарелке щей.

Макобер поёжился на ледяном ветру и ускорив шаг почти побежал к заведению, виднеющемуся справа от замка. Это был трактир-гостиница, первое, что начали строить, когда остатки разбитой истринской армии переместились к замку графа Савалова. Макобер мог и в замке получить всё, что ему хотелось - еду, вино, но он ужасно любил сидеть в трактире, среди толкотни, солдат и дешёвых шлюх. Там всегда можно было оказаться в центре какой-нибудь заварушки, и что может быть веселее, чем выкинуть из окна трактира пьяного здоровяка-солдата, купившегося на легкомысленный вид Макобера, выглядевшего, как городской щёголь-прощелыга. Ведь так приятно отдубасить такого ботана, в попугайском костюме. Вот только вот этими сиреневыми тряпками щегольского костюма таилось не жалкое тело изнеженного городского повесы, а могучий организм модифицированного магией человека, способного на лету поймать стрелу и завязать узлом стальной прут толщиной с большой палец руки.

Вначале на Макобера часто нападали, и он наслаждался развлечениями, но скоро уже все знали, насколько опасен этот смешной человек и к его неудовольствию подобные развлечения для него стали редкостью. Лишь иногда старослужащие нарочно напускали новичка-новобранца, подбивая его научить уму-разуму городского хлыща, и тогда Макобер устраивал целые представления, в конце которых агрессор оказывался лежащим возле крыльца трактира. Но потасовки - это вторично. Макоберу нравился шум, танцы, заезжие музыканты, забредавшие в трактир и зависавшие там на дни и на недели. Он старался все вечера проводить в этом заведении, и его там хорошо знали. Впрочем - мудрено не знать Великого магистра магии, ближайшего подвижника самого Влада! Если бы в этом мире была фотография, газеты и телевидение, его знала бы в лицо каждая собака, а так лишь имя его было на устах истрийцев, а в лицо знали только постоянные жители этих земель.

Макобер подошёл к двухэтажному бревенчатому зданию, поднялся по высокому крыльцу (под зданием находился обширный склад-подвал) и толкнул дверь. Его обдало запахом пирогов, жареного лука и бурлящего в огромных котлах мяса, а в уши ударили звуки струн. Он с довольным видом остановился на пороге, глубоко втянул носом запахи веселья и решительно отправился к любимому столику возле окна. Если жизнь не приносит радости, зачем она? Жить сотни лет и не получать радости? Это не для него. Макобер был сейчас счастлив, как и частенько за годы своей долгой, восьмисотлетней жизни…

Переход, как всегда, был неожиданным и резким, как будто кто-то дёрнул за руку и утащил в неизвестное пространство. Лёгкий приступ тошноты, головокружение, удар…и Амалия покатилась по твёрдой земле, не удержавшись на ногах. Приземление в этот раз было довольно жёстким - она слишком быстро запрыгнула в портал, а при приземлении запнулась ногой за лежащий возле дуба, брошенный кем-то полусгоревший сухой ствол осины и перелетела через него кувырком. Если бы не её молниеносная реакция и феноменальная крепость, девушка могла бы сломать себе конечность или ребро, когда ударилась о землю.

Влад ещё давно усилил её кости до такой степени, что они были сравнимы со стальными прутьями, её связки. Мышцы были укреплены таким же образом.

На самом деле Амалия давно уже не была человеком в общепринятом понимании - нет - это была совершенная боевая машина, которую маг-лекарь ‘выковал’ из бывшей своей хозяйки, когда его захватили в рабство проезжие работорговцы. Он полностью изменил её сознание, усовершенствовал тело, и теперь девушка была предана ему до последней клеточки своего совершенного и прекрасного тела. Причудливый сплав прежнего сознания и нового, навязанного магом, вылился во всепоглощающую любовь к своему хозяину-господину, а прежний опыт жизни и интриг в империи Викантии, позволил ей занять одно из ключевых мест в нарождающейся новой Истрии - Главы Тайной Службы. Она занялась сбором информации и организацией шпионской сети, которая должна была, в идеале, охватить всю Истрию как паутина. Ей удалось создать сеть в городах на севере, мало затронутых оккупационными войсками, вернее сказать совсем не затронутых - весь юг находился во власти Викантии, со всеми вытекающими последствиями, но север как бы провис между властями - оккупантами и новообразованной империей, во главе с графом Саваловым, Владом, с центром сопротивления - замком Савалова.

Конечно, агенты Викантии наводнили такие города как Лазутин, но до открытой войны двух империй пока не доходило - мешал сезон дождей, превративший дороги в непролазные топи. Если на севере дороги уже установились, замороженные первым дыханием зимы, то на юге ещё продолжались осенние дожди.

Амалия сразу это ощутила, проехавшись по грязной сырой земле. Её одеяние, и так жалкое, превратилось в грязную тряпку, и девушка, всегда такая чистоплотная и элегантная, тихо ругалась, вспоминая самые грязные и витиеватые ругательства из лексикона истрийцев и викантийцев - сама она, по рождению, была викантийкой - смуглой, небольшого роста, с карими, бархатными глазами.

У неё были мысли замаскироваться под истую викантийку - её сразу бы признали за свою в любом южном городе Викантии и она затерялась бы в толпе, но тут, где в армии вторжения большинство были мужчинами, или же шлюхами, обслуживающими солдат, каждая женщина была известна наперечёт и такой номер бы не удался, да и не смогла бы она бродить по городу и заходить туда, куда ей хотелось - викантийцы не бродят просто так по городу. Хотя за каждого убитого в городе викантийца сразу казнили пятьдесят заложников, всегда существовала вероятность, что кто-нибудь из отчаянных горожан не выдержит и пустит стрелу в спину оккупанта.