Наследие. Трилогия (ЛП) - Нора Кейта Джемисин

ученый-исследователь письменного языка богов.

Полусигила —

позднейшая версия сигилы кровного родства Арамери, в которой отсутствуют некоторые устаревшие надписи.

Превит —

должность высокопоставленного жреца в ордене Итемпаса.

Привратный парк —

парк, разбитый в Тени кругом Мирового Древа.

Рамина Арамери —

чистокровный член этой семьи, сводный брат Ремат Арамери.

Ремат Арамери —

глава семейства Арамери, мать Шахар и Декарты.

Сенм —

самый южный и крупнейший континент.

Сенмитский —

язык амнийцев, используемый в качестве общего во всех Ста Тысячах Королевств.

Серое —

так называемый «срединный город» Тени, расположенный на корнях Мирового Древа. Помимо хозяев, включает слуг, снабженцев и рабочих, обслуживающих особняки. Его здания кольцом окружают ствол Мирового Древа. Сообщение с ними происходит посредством подъемников на паровой тяге.

Сигила —

письменный знак, изображающий понятие божественного языка. Используется писцами для имитации божественной магии.

Сигила родства —

метка на лбу, которой снабжаются законно признанные члены семьи Арамери.

Сиэй Плутишка —

богорожденный, первенец Троих.

Смертное царство —

вселенная, созданная Троими.

Сто Тысяч Королевств —

собирательное название всего мира после его попадания под власть Арамери.

Теврил Арамери —

глава семья Арамери прежних времен.

Теманский протекторат —

одно из сенмитских королевств.

Тень —

город, над которым расположен дворец Небо.

Туск —

искусство изготовления масок.

Узейн Дарр —

даррская воительница, наследница барона Дарра.

Шахар Арамери —

наследница семьи Арамери. Также верховная жрица Итемпаса времен Войны богов, основательница семейства Арамери.

Эйем-сута —

богорожденный-ниввах, обитатель Тени, бог торговли.

Элонтиды —

представители второй по старшинству генерации богорожденных, также называемые расхожденцами, появившиеся от неравных союзов богов и богорожденных. В смысле могущества иногда равны богам, иногда же уступают богорожденным.

Энефа —

одна из Троих, прежняя Богиня Земли, создательница богорожденных и смертных, Владычица сумерек и рассвета. Погибла в давно минувшие времена.

Эра Светозарного —

период господства единоличного культа Итемпаса, наступивший после Войны богов. Это понятие подразумевает общественный прогресс, законность и правопорядок.

Эра Троих —

эпоха до Войны богов.

Эхо —

дворец.

Еще не конец

Поднимаясь из своей художественной мастерской, располагавшейся в подвале, я поняла, что огонь снова погас. Весь первый этаж успел остыть, и виной тому, как обычно, была эта паршивая печная вьюшка. Когда-то Синго попытался сам ее починить, и вот вам результат. Похоже, ее заклинило окончательно. Спасибо хоть, что дым весь дом не заполонил!

Стараясь отдышаться, я остановилась наверху лестницы, раздраженная. Нет, не из-за угасшего очага. Моя дочь и этот тип, считавшийся моим зятем, небось нисколько не мерзли. Их комната была на первом этаже, но я сомневалась, чтобы они хоть что-то заметили. И не из-за Синго. Во-первых, он уже полвека как помер, а во-вторых, он все же неплохо выправил вьюшку, раз она продержалась так долго. И даже не на себя, хотя именно моя чувствительность и память о Синго до сего дня не давали мне позвать нормального печника. Мое раздражение не имело внятной причины. Ну, разве что холод, от которого руки у меня ныли больше обычного, да подъем по лестнице, отчего я совсем запыхалась. Когда-то, когда я жила в Тени, я за день взбегала по десяткам таких лестниц и даже не замечала этого. Давно это было, ох как давно… Несколько жизней назад.

В этом-то, наверное, и крылась первопричина моего недовольства. Я была просто слишком стара.

Можно было прилечь, но не хотелось. Из комнаты в том конце коридорчика не доносилось ни звука. Похоже, я была единственной в доме, кто бодрствовал. В такой час, когда самый воздух делается неподвижным, одиночество накатывает как-то особенно остро. Самое время для сна; мое полуночничанье было сущим посрамлением циклов, сплетенных для мироздания богиней Йейнэ. Ну и пускай. Учитывая все обстоятельства, я нисколько не возражала посрамить что-нибудь, имевшее отношение к ней.

В итоге, выбравшись на заднее крыльцо, я вышла на улицу, хотя там было еще холоднее, чем в доме, а на мне был лишь домашний халат поверх замурзанной старой ночнушки. Ну ладно, несколько минут всяко меня не убьют, да и Ликуи, чтобы изводить меня неодобрительными взглядами, поблизости не видать. Я поглубже засунула руки в рукава и подняла лицо к лунному свету: я воспринимала его как очень тонкое ощущение, такое легкое-легкое давление на кожу. Вот так-то, сколько лет живу, а так и не привыкла к тому, что, глядя вверх, ничего там не вижу.

А еще даже после стольких прожитых лет я нет-нет да и поглядывала в сторону мусорных бачков и сточных канав. Привычка – страшная сила. Однако в этот раз я так и замерла. Что-то выделялось среди сонной неподвижности предрассветной поры. Что-то еще более неподвижное, тяжко-плотное, как будто посреди моего заднего двора неизвестно откуда в одночасье появился валун. Нет, даже не валун, а целая гора. Огромная! Невероятно громадная! И все же каким-то образом уместившаяся в тесном пространстве между задним крыльцом и воротцами для вывоза мусора.

Жутко. Невозможно. И очень знакомо. Я осторожно перевела дух и возгордилась собой, потому что меня не затрясло.

– Я так понимаю, – произнесла я очень тихо из уважения к предутренней тишине, – что твое присутствие означает некоторое послабление в правилах?

Поначалу ответом мне была лишь тишина. Я уже задумалась – не показалось ли мне? На старости лет, знаете ли, и не такое может примерещиться. Я даже подумала: «Что ж, если так, то хорошо, что никто меня за этим не застукал».

Однако тут он заговорил. И голос был тот же – негромкий и ровный тенор.

– Не послабление, – ответил он, и я не столько услышала, сколько представила, как его мысль тасует бесчисленные языки и возможные фразы, выбирая единственно подходящие. – Скорее, переоценка приоритетов.

Я кивнула и опустила ладони на перила крыльца – легонько, чтобы он не заподозрил, что я нуждаюсь в опоре. Так, просто руки положила: надо же их куда-то девать.

– Это после того происшествия с Вихрем? Говорят, ты вел себя молодцом.