ГРАС. Компиляция. Книги 1-8 - Никита Велиханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, что-то со мной случилось. Я теперь тоже не слышу окружающих, — спокойно сказал Илья.
Он выдержал испытующий взгляд Ирины, прекрасно зная из прошлого опыта, каким она его видит: аккуратненький интеллигентный мальчик, честный, умный взгляд через очки, лицо человека, не способного врать, даже не подозревающего о том, что на свете есть ложь.
Большаков предложил Рубцовой какое-то время поработать самостоятельно, а сам занялся поручением Ларькина. Ирина ушла, в определенном смысле, ни с чем. Илья не слышал, чем заняты её мысли, но не трудно было догадаться, что это совсем не шифры. Основная профессиональная черта разведчика — любопытство, а если к тому же разведчик — женщина, её любопытство достигает космических величин.
«Надо будет как-нибудь незаметно сдать ей секрет щита, а то изведется вся, — сочувственно подумал1 Илья. — ГРАСу не нужны неполноценные кадры. ГРАСу нужны полноценные кадры. Проговорюсь об основных принципах за три-четыре разговора, а тренируется пусть сама. Научится. Она девка упорная, к тому же её будет подстегивать тот факт, что я умею что-то, чего не умеет она. Быстро освоит».
Неожиданное холодное спокойствие, с которым он размышлял об Ирине, неприятно кольнуло его, ещё раз напомнив о том новом, что появилось в его отношении к Рубцовой... да и не только к ней.
Он едва успел завершить первый этап выборки данных для капитана, как в «бункере» вновь появилась Ирина.
Защитный экран удерживался на Илье постоянным подсознательным усилием. Большаков не убирал его ни на секунду, но всё-таки, когда дверь ещё только открывалась, он уже знал, кто за ней появится.
«О боги, до чего же она предсказуема, — мысленно застонал он. — Это даже скучно. Сейчас потащит трахаться. Будет меня исследовать под микроскопом. Стоп, это даже в каком-то смысле интересно: сумею я удержать экран во время полового акта?»
— Илюш, — виноватым голосом произнесла Ирина, прислонившись спиной к двери, — у меня не получается. Знаки не систематизируются ни по одному из параметров, которые ты назвал. Или я что-то не поняла. Ты не мог бы отвлечься на минутку и мне помочь? Мне кажется, в библиотеке будет удобнее.
— Я ещё не закончил работу для Ларькина, — с простодушным видом сказал Большаков. — Мне осталось трудов минут на двадцать. Позанимайся пока сама, а?
Убийственный взгляд Рубцовой был ему ответом. «Трус, — читалось в нем без всякого астома и телепатии. — При чем тут работа? При чем тут Ларькин? И что значит «сама»?!» Ирина отделилась от двери и приблизилась к пульту, засунув кулаки прямых, почти не согнутых в локтях рук в карманы джинсов.
«Поза сексуальной агрессии, — отметил про себя Илья. — ещё немного — и она меня изнасилует прямо здесь. Хватит кокетничать, пора соглашаться».
— Иду.
Он поднялся из-за пульта, и Рубцова сделала строевой шаг назад, пропуская его перед собой, как конвоир арестованного. Проходя мимо Ирины, Илья заметил, как изменилось выражение её лица: глаза с томной поволокой, ноздри чувственно подрагивают, во всем облике зловещее высокомерие-— некоторые женщины именно так пытаются изобразить пик сексуального влечения. Тело Рубцовой, как послушный и точный прибор, настраивалось на новый вид работы. Похоже, Лесник был прав, называя её своим ювелирным инструментом.
Содержание файла 1501.txt
Записан 1 февраля 2000 г., стерт 2 февраля 2000 г., восстановлен не был.
«Неужели нормальные люди каждый раз сношаются с такими ощущениями? Кошмар! Словно в тулупе и трех презервативах одновременно. Как они могут так жить? Ничего не зная об ощущениях партнерши, вынужденные догадываться по звукам и дыханию, по мышечной реакции и визуально... А то и вербально обращаться: «Да что ты его без толку теребишь? Сделай мне вот здесь, вот так и вот так... Теперь хорошо, большое спасибо». Ё-моё, как так можно? Я восхищаюсь человечеством и не понимаю, как оно умудряется в таких условиях увеличивать свое поголовье. Я бы так не смог.
В этот раз смог только потому, что у меня есть опыт, я владею собой. А если бы я был неопытный мальчик? Да у меня... Бли-ин... Вот-вот: первая палка блином. Раньше я только логически понимал, зачем люди напечатали столько литературы по этому вопросу. Теперь лучше прочувствовал её необходимость.
Щит я, по-моему, удержал. Иринка обломилась.
И всё-таки. Несмотря на успешный опыт.
Надо как-то сформулировать.
Десять минут сидел в трансе после того, как сформулировал. Почему это меня так поразило? Наверное, потому что предвидеть и понимать головой — это одно, а пережить и прочувствовать — это совсем другое. Привыкнуть надо. Надо привыкнуть.
Короче, вывод такой: я уже больше не человек. В каком-то смысле. Почему это связано с отсутствием способности любить, я не знаю, не осмыслил ещё. Но то, что связано это факт. Поначалу меня потрясло моё открытие. Нехорошо как-то стало. Сейчас уже привык.
Что-то Л. говорил о пережженном блоке.
Да, это не прежнее легкомыслие, не то, что было раньше. Тогда я в принципе мог любить, хотя мне не знакомо было это состояние. Я повесничал и ни о чем не задумывался. Теперь уже все, амба. Эта сторона человеческой жизни для меня не существует, хотя биохимически, как показала практика, у меня все в порядке, функционирует исправно. И как всякий х(ард), имеет свои потребности, которые придется не без удовольствия удовлетворять. Но софт уже несколько иной.
Биологическая победа: для того, чтобы одолеть врага, надо его просто пережить. Он уже в гробу, а ты ещё нет. Значит, ты выиграл. Чем-то напоминает буддизм.
Эликсир первой формулы, конечно, гадость, но он дает организму хорошую встряску, мобилизует его собственные защитные и очистительные системы. За счет их усиленной работы происходит некоторое омоложение организма. Я это чувствую по себе. Да и Л. сказал, что одно принятие эликсира прибавляет пять лет жизни.
Настоящее биохимическое перепрограммирование производит эликсир второй формулы, который пьют раз в три-четыре года. Негативные последствия Э2Ф устраняет эликсир ЗФ, принимаемый после него каждый раз с интервалом в пятьдесят дней. Перестав принимать ЭЗФ, Бессмертные рискуют через сто —
