Любимый незнакомец - Эми Хармон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако коронер не захотел включить эту женщину в список жертв Мясника, обосновав это тем, что ее обнаружили за пределами Кингсбери-Ран и обезглавили уже после смерти, причем куда менее аккуратно и тщательно, чем других жертв. Это вызвало у властей законные сомнения.
Но они не хотели признать очевидного: первую Деву озера нашли ровно на том же месте и примерно в таком же состоянии – ее тело было разрублено пополам. А значит, у полиции появилась не одна только седьмая, но еще и восьмая жертва: все указывало на то, что первая Дева озера, обнаруженная в тридцать четвертом, тоже погибла от рук Мясника.
В газетах Деву озера начали называть Нулевой жертвой – чтобы не менять нумерации других жертв. В большинстве случаев у властей не было ничего, кроме собственно номеров, и Мэлоун был согласен с этим решением.
Останки официальной Жертвы Номер Восемь – Роуз Уоллес – вновь обнаружил ребенок. Дети болтались по городу. Дети всюду совали свои носы. Дети играли там, где не задерживались взрослые. Туловище женщины – скорее напоминавшее скелет – лежало в мешке из грубой ткани, наполовину закопанном в землю под мостом Лорейн-Карнеги. Сверху на мешке красовался череп. Внимание мальчишки, слонявшегося по заваленному мусором участку земли под мостом, привлекли три золотых зуба жертвы, сверкавших в лучах закатного солнца.
Коронер установил, что смерть наступила примерно за год до этого – но со времени исчезновения Роуз Уоллес, по словам тех, кто виделся с ней перед тем, как она пропала, прошло всего десять месяцев. Однако и рост, и вес, и внешний вид останков совпадали с описанием пропавшей Роуз Уоллес. Сорокалетняя Роуз была крошечная темнокожая женщина, ростом не больше полутора метров и весом чуть больше сорока килограммов. Согласно ее медицинской карте, у нее имелись три золотых зубных коронки. В полицейских отчетах говорилось об «останках, предположительно принадлежавших Роуз Уоллес», но это явно была она. Коронер просто неверно определил время смерти. Возможно, всему виной было быстрое разложение плоти: вместе с телом в джутовом мешке обнаружили известь, которая способствует разложению.
По официальной версии, Роуз Уоллес стирала у себя дома белье, когда к ней зашел ее знакомый и сообщил, что в баре по соседству ее кто-то спрашивает. Уоллес бросила стирку и отправилась в бар. В тот вечер Роуз видели с несколькими мужчинами, однако никто не мог назвать их имен. С тех пор ее больше никто не видел.
Она пропала в августе 1936 года. Ее останки нашли 6 июня 1937 года. Власти считали, что она погибла не среди мусора, устилавшего землю под мостом, но не могли установить, когда именно туда попал мешок с ее телом.
Ровно месяц спустя, 6 июля 1937 года, в Кайахоге всплыло еще одно тело, и все внимание следователей переключилось с Роуз Уоллес на мужчину, о котором было известно лишь, что он стал Жертвой Номер Девять.
Подобно обнаруженной в пруду Жертве Номер Шесть, Жертву Номер Девять тоже вылавливали по частям. Сначала из воды достали тряпичный мешок, в котором прежде хранился корм для домашних кур. Теперь в нем лежал шелковый женский чулок и верхняя половина мужского туловища, завернутая в газеты трехнедельной давности. Нижнюю часть туловища выудили всего через несколько часов – какой-то мужчина заметил ее в воде, когда смотрел, как буксир проходил под мостом на Западной Третьей улице.
На следующий день нашлись оба предплечья с кистями рук, еще через несколько дней – верхняя часть правой руки, а 14 июля обнаружили нижнюю часть правой ноги. И все. Ни головы, ни одежды, ни других вещей, которые могли бы помочь с установлением личности. Отпечатки пальцев, которые удалось снять с останков, не совпали с отыскавшимися в картотеках.
По имевшимся у полиции фрагментам тела удалось составить общее описание: белый мужчина, возраст – около сорока лет, рост – от метра семидесяти двух до метра семидесяти пяти, крепкого телосложения, гениталии в сохранности. Однако в отчете коронера говорилось о том, что эту жертву расчленили иным, прежде не встречавшимся способом. У мужчины вырезали сердце. И органы брюшной полости. Причем не аккуратно. Патологоанатом употребил слово «вырвали». Разрезы на шее и на суставах тоже выглядели совсем не так аккуратно, как прежде, и казались сделанными второпях. Несс предположил, что Мясник перестал себя контролировать.
Пусть так. Но теперь стоял март 1938-го, и за последние восемь месяцев не появилось ни единого нового трупа. Пусть Безумный Мясник из Кингсбери-Ран и перестал себя контролировать, но не настолько, чтобы совершить грубый просчет и выдать себя.
Мэлоун разложил на полу своей комнаты десять листов с составленными им краткими описаниями, встал над ними, сунув руки в карманы, и принялся их изучать.
Одна из сложностей с делами, где имелось так много неустановленных жертв, состояла в том, что полиция не могла отследить перемещения этих людей. Когда что-то теряешь, самый верный способ найти пропавшее – восстановить всю последовательность событий до самого момента пропажи. Но никто не знал, где именно бывало большинство жертв Мясника.
Считалось, что Роуз Уоллес в последний раз видели в баре на углу Сковилл и Восточной Девятнадцатой улицы, неподалеку от ее дома. По словам квартирной хозяйки, Фло Полилло вышла из своей съемной комнаты в доме на Карнеги-авеню в половину девятого утра, накануне того дня, когда обнаружили ее останки. Обе женщины вели похожий образ жизни. Алкоголь, множество адресов, множество сомнительных мужчин. Однорукий Вилли – тот самый подозреваемый, о котором упоминал Несс, – водился с обеими, но от подонка все же далеко до убийцы.
К несчастью, даже обнаруженные полицией сходства между двумя женщинами не помогли отыскать подозреваемого, которого можно было бы привлечь к ответственности за все совершенные убийства.
Преимущество – Мэлоун использовал это слово в чисто техническом его значении – работы над десятью убийствами одновременно заключалось в том, что возникали закономерности. Самой яркой закономерностью оставалось то, что преступник обезглавливал каждую свою жертву. Он оскоплял и расчленял далеко не всех мужчин – но расчленил каждую женщину. Зато обезглавил всех до единого.
Мэлоун вписал в список сходств еще одну строчку. Все жертвы были обнажены – правда, на Эдварде Андрасси оставались носки.
Все жертвы были разного возраста, пола, цвета. Роуз Уоллес выделялась среди жертв, поскольку была темнокожей. В то же время среди жертв не встречалось ни стариков, ни детей: всем жертвам было от двадцати до сорока лет. Еще одна закономерность, пусть
