Окончательный приворот - Любовь Белова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В прихожей инквизиторов ожидала сама хозяйка дома. Элегантная оборотница в темно-синем пеньюаре и вечерней прическе с локонами и буклями недовольно стояла на лестничной площадке между этажами. Тамара Ивановна, оправдывая свое царское имя, с презрением взирала на пришельцев.
— Ну как это понимать? С какой стати к нам врываются, как к преступникам?
— Уважаемая госпожа Деридуб… — начал Александр, но Тамара Ивановна его перебила, обращаясь к Сергею Петровичу:
— Сереженка, а вы тут как оказались? Или теперь губернатор ездит к жителям лично на погромы? — она, как заправская актриса, запрокинула голову и поднесла руку ко лбу.
— Тамара, вы прекрасно знаете, зачем мы явились, — Сергей Петрович раздраженно подошел к основанию лестницы и задрал голову, обращаясь к хозяйке дома. — Где Виктор Степанович? Ваш сын участвовал в нападении на инквизиторов и сейчас задержан. Если вы немедленно не сообщите, где моя дочь, то…
— Я не вмешиваюсь в дела мужа. Дома его нет уже несколько дней, ищите, где хотите. Мы не должны отвечать за все те глупости, которые Виктор устроил. Он дочь мне сгубил, сына заставил участвовать в своих темных делишках, — Тамара Ивановна после каждой фразы заламывала руки. — Он сгубил вашу дочь, так же как и моих детей! — здесь она даже вскрикнула и закатила глаза.
— Хватит! — Александр понемногу начал освобождал свой дар.
Сергея Петровича привычно скрутило болью, выворачивающей суставы. Тамара завыла на одной ноте. Да, дар разрушения не самое приятное, что он испытывал в своей жизни, но Сергей Петрович переносил его намного легче в теперешнем своем безмагичном состоянии. Постепенно он абстрагировался от неприятных ощущений и стал с удивлением рассматривать странные превращения в холле. Многие старинные картины внезапно побледнели и превратились в покореженные картинки, статуи исчезли с постаментов. Мини филиал музея скудел на глазах.
— Тамара, как долго вы принимаете драконью пыль? — спокойный голос инквизитора заставил Сергея Петровича тут же задрать голову к площадке второго этажа.
На месте царицы Тамары, стояла отвратительная старуха. Темно-синий пеньюар тряпкой висел на скелетике обтянутом кожей, километровые морщины бороздили лицо женщины, превращая в уродливую маску. Тамара зарычала, обнажая провалы десен, кое-где разбавленные одинокими зубами.
Сергей Петрович от отвращения прикрыл глаза. Смотреть на оборотницу-наркоманку было неприятно.
— Что морду воротишь? — прошамкала незнакомым голосом Тамара. — Думаешь, я себе нравлюсь? — женщина зашлась лающим смехом и тут же закашлялась.
— Хватит представлений! Вы немедленно сообщаете нам, где ваш муж!
— А то что, убьешь меня? Так я сама рада сдохнуть! — Тамара снова закатилась смехом, пополам с кашлем. — И твой выродок сдохнет! — неожиданно ясные ледяные голубые глаза Тамары не отрывались от голубых глаз Сергея Петровича, доводя того до паники.
Тем временем инквизиторы поднялись на площадку к Тамаре Ивановне, одели ей ограничивающие наручники и стали спускаться.
— Взять этих тварей! Выходите, трусы! Я прокляну вас, как ваша королева! — Тамара визжала и бесновалась, пытаясь заставить членов рода вступиться за нее.
Постепенно холл заполнялся оборотниками. Инквизиторы встали полукругом возле лестницы, организуя оборонительную линию. Однако оборотники не превращались и никак по-другому не выражали агрессии. Наконец, молодой мужчина вышел вперед.
— Мы не хотим никакой войны и не собираемся ни с кем драться. Во всех незаконных делах нас заставлял участвовать Ярослав, — говорил мужчина, обращаясь к Александру.
— Трусливая тварь! Бегал за Яриком, в рот заглядывал, а как нужно вступиться за него, сразу в кусты! Предатели! Я проклинаю вас, проклинаю! — десятки фиолетовых молний вдруг заблестели в воздухе. Оборотники зашумели, и прыснули в разные стороны. Александр равнодушно смотрел, как они мечутся по холлу, выскакивают на улицу, убегают в глубину дома, а молнии преследуют и настигают их.
— Может, поможете? А то как-то нехорошо получается, — Сергей Петрович подошел к Александру ближе.
— Нет, они сами заслужили. Многих я узнал, они ошивались в офисе Крушиева. Тот смельчак, который сейчас выступил от всего рода, очень даже добровольно и даже со скандалом пытался попасть к Дмитрию в помощники. Они все замараны по самые уши в происходящем дермеце. И потом на протяжении некоторого времени кто-то же продавал предметы искусства и покупал Тамаре наркотики. Сама она вряд ли смогла бы это делать. Поверь, это не только законно, а еще очень и очень не просто. — Александр подозвал командира боевиков: — Всех изловить и на допросы в Инквизицию. Тамару в тюрьму, проследите, чтобы поставили капельницу с живой водой, через пару часов она нужна мне вменяемая и лояльная.
В это время подошли двое боевиков, видимо из тех, которые от ворот направлялись изучать округу.
— На территории никого постороннего нет. Но были. Мы сняли частичные слепки дара.
В холл забежал невысокий пожилой гном, седая борода забавно курчавилась, маленькие глазки, злобно взирали на окружающих.
— Александр, я понял, наконец! — радостно заорал он.
Глава 28. Тени прошлого
Сергей Петрович откуда-то помнил этого гнома, но как не вглядывался, не мог узнать. Для него они все были на одно лицо: коротышки с бородами лопатой. У этого правда борода была вся седая и сильно кудрявилась. В лицо гномов различали только сородичи, другие в основном ориентировались на голоса и повадки.
— Господин Каргувальд, как так случилось, что Дмитрия Крушиева похитили из вашей больнички? — Александр свел брови в одну линию и с недовольством оглядел гнома.
Точно! Сергей Петрович тут же вспомнил экспериментальное отделение Инквизиции, которое называли больничкой, и странного гнома вспомнил. Он руководил там всем, и только, благодаря его работе, Сергей Петрович выжил после потери крыльев. Там было ужасно и тоскливо, серо. Вся жизнь казалась ему такой же унылой, как и обстановка в больничке. Не было в его мире в тот момент ничего, кроме не выветриваемого запаха хлорки и отчаяния, которые витали кажется в любой больнице.
Но неунывающий завотделением не давал закиснуть, гном пичкал его зельями, без конца тестировал. Как признался ему впоследствии господин Каргувальд, ему было интересно получить для изучения целого настоящего ангела. Обычно сородичи Сергея Петровича не переходили в физический план существования, предпочитая оставаться сгустками магической энергии.
В давние времена, видимо, было по-другому, потому что на земле хватало смесков ангелов и людей. Они самонадеянно называли себя настоящими ангелами. Когда он уже окончательно заземлился и смирился со своим положением, то по настоянию Нюты инкогнито ближе познакомился с общиной смесков. Неплохие в принципе ребята. Те уроды, которые проводили с ним ритуал, были изгоями даже среди своих — жестокие искатели волшебных крыльев. На спине заныли обрубки крыльев.
