Наедине с Боссом. Часть 2 (СИ) - Давыдова Ирина

Больно смотреть на страдающую женщину, а еще больнее, когда эта женщина твоя. Однажды настанет мир в нашей семье, и я смогу наслаждаться сиянием глаз любимой, и буду дарить ей только любовь, чтобы она навсегда забыла, что такое боль. И если плакать, то только от счастья, которое я постараюсь ей дарить каждый день. Но нет, реветь каждый день я не позволю ей. Даже от радости.

— Никит, ты уже знаешь, кто стрелял? — я тяжело вздохнул, и забрал из ее рук пустой стакан. — Только больше не скрывай от меня ничего.

— Ладно… знаю. Но давай расскажу тебе все по дороге. Если ты готова ехать.

— Готова.

До больницы мы добрались за полтора часа. Время доехать до города, плюс расстояние по городу не позволяли добраться быстрее. Как раз за это время Мия успела поплакать от моего рассказа, и даже успокоиться и немного привести себя в порядок. Я сказал, что если она явится в слезах к подруге, та только примется волноваться, а после случившегося ей нужны положительные эмоции.

Благо Мия меня услышала и смогла взять себя в руки.

— Ну что, как она там? — спросил я, как только мы вошли в приемную, где сидели родители.

Мия тут же обнялась с моей мамой, что не прошло мимо моего сознания. Это было приятно, честное слово. Ощущение, что они знают друг друга много лет и являются родственниками. И мне очень хотелось, чтобы в будущем так и было. Моя семья могла бы стать для девочки родной, и она бы никогда не ощущала себя чужой среди нас. Для меня было очень важно, чтобы Мими знала, что она не одинока и теперь мы ее семья. Семья, которой у нее никогда не было.

— Врач пока не выходил, — ответил отец и тяжело вздохнул, смотря на меня с болью. Что-то до хрена боли за последнее время.

В кармане заиграл рингтон мобильного. Достав его, увидел, что звонит Макс, и сразу же принял вызов.

— Слушаю.

— Хрена ты молчишь, что происходит? Я узнаю все от парней! — возмущенно произнес друг, и я выдохнул, мысленно признавая, что вовсе забыл ему позвонить.

— Прости, совсем из головы вылетело, — отошел подальше от семьи, чтобы они меньше переживали от услышанного. — Мию не мог долго успокоить и…

— Ты рассказал им?

— Да. И если бы знал, что все так будет, то лучше бы не открывал рот.

— Только не начинай винить себя. Рано или поздно, ты должен был рассказать, а этот урод… он бы нашел время. Ты знаешь, да, кто стрелял?

— Знаю! И еще больше виню себя.

— Мы его засадим, ты же знаешь. Лучше скажи мне, как Лина?

— Он в ногу попал. Уж не знаю, намерено или его кто отвлек. Мелкая сейчас в операционной, врач пока не выходил. Мы все здесь дежурим.

— Я разберусь в отделении, и приеду в больницу обязательно. Нам нужно выбить из этого недоумка всю информацию. Мне очень интересно, как он связан с Викой.



— Я буду ждать любой зацепки, друг.

— Давай! Я позвоню, — он хотел уже отключиться, как я окликнул его, — Чего?

— Спасибо тебе, — поблагодарил его за все, что он сделал для меня, за всю ту помощь, которую он предоставил в этот тяжелый период моей жизни.

— В будущем сочтемся, — хмыкнул он, и сбросил вызов.

Я выдохнул. Сейчас главное было, чтобы сестренка скорее пошла на поправку. И еще одно — найти Викторию. Именно она и является последней угрозой для нашей семьи. И возможно — самой большой.

Убрав телефон, вернулся к родным, которые присели в кресла и молча ожидали врача. Я присел на корточки около Мии, взял в руки ее пальчики и приблизил к своим губам.

— Все обязательно будет хорошо, милая моя.

— Еще совсем недавно я лежала в операционной, а теперь малышка. Ей-то за что это все? Она же еще совсем ребенок.

— Вы обе заслуживаете на счастье, и не должны так страдать.

— Мы же будем однажды счастливы? Все вместе? — любимая рукой погладила меня по щеке, пальцами прошлась по волосам зачесывая их назад, а я позволил себе на миг расслабиться и прикрыть глаза. Ее касания самые важные для меня. Такие моменты самые нежные и не повторимые. Каждый из подобных будет особенным для моей души.

— Будем. Обещаю тебе, любимая. Ты пока что можешь писать список желаний, прямо по пунктам, а как только все закончится плохое, я начну их выполнять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мой первый пункт желания — ты. Всегда рядом со мной.

— Тогда считай, я уже начал его выполнять. И от тебя потребую того же. А ты мне так и не рассказала, что утром тебе твой врач сказала?

С самого утра мы успели съездить к гинекологу Мии, где она прошла обследование и консультацию с врачом. Но из кабинета вышла она какой-то загадочной и обо всем обещала рассказать мне вечером.

— Татьяна Степановна сказала, что уже можно, — прошептала она мне на ушко, стесняясь моих родителей.

В ответ я радостно сжал ее ладошки, и едва не подпрыгнул на месте. Радость была естественно не только от того, что я наконец-то могу заняться любовью со своей невестой. Я был очень рад, что теперь ее здоровью ничего не угрожает, и я могу спокойно выдохнуть, зная, что любимая в полном порядке. Ведь как бы ни были велики мои желания, здоровье моей женщины на первом месте.

Из операционной вышел главврач.

— Ну что, как она?

Мы тут же подлетели к нему, желая скорее узнать о самочувствии Виталины.

— Не волнуйтесь так, девочке очень повезло. Пуля прошла по касательной. Зашивать конечно пришлось, но там несколько швов, думаю, разрабатывать ногу не придется.

— Слава Богу, — выдохнула мама, и я тут же ее обнял, целуя в макушку и успокаивая поглаживаниями по спине.

— К ней можно сейчас? — уточнил отец, который волновался не меньше нас всех. Ведь как не крути, а Виталина наша, несмотря на то, что родила ее другая женщина.

— Пока нет, девочка спит. Но это от шока, и уже скоро она придет в себя. Будем колоть обезболивающее и поставим капельницу. Все будет хорошо.

— Спасибо вам! Вы нас порадовали сейчас.

— Просто повезло, что пуля не задела важные мышцы, иначе вы сами понимаете…

Мы понимали, а потому сейчас с легкостью выдохнули, благодаря Бога, что все же спас нашу малышку от беды. А виновника в случившемся накажут по всей строгости закона. Мы с Максом об этом позаботимся.

Уходить никто никуда не собирался. Мы хотели дождаться пробуждения Виталины, и наконец-то ее обнять. Да и оставлять девчонку одну нельзя было ни в коем-случае, ведь мало ли что было в голове той малолетки. Глядишь чего удумает и снова заявится.

Вскоре подъехали новые ребята. Их прислал друг для охраны. Сообщили, что на каждом входе стоят парни, и под окнами операционной, в которой находилась сестра. Скоро их проинформируют, в какую палату ее перевезут, и они тоже будут караулить у ее окон. Двое парней стояли в коридоре у входа, и я ни хрена не считал это глупостью. Для нас в первую очередь была важна безопасность Виталинки, а уж кто и что будет думать по этому поводу — это вовсе не волновало.

— Добрый день всем. Никита Витальевич, я Игнат, старший по смене, и буду дежурить здесь до утра, пока меня не сменит напарник.

— Хорошо. Макс говорил, когда будет?

— Уже едет, — ответил парень крепкого телосложения, и дождавшись моего кивка, прошел к двери, к своему подопечному.

— Так нам будет всем спокойнее, — сообщил я семье, и утащил в объятия любимую Мими.

Но понежится пришлось не долго. Вскоре приехал Макс. Он выглядел взволнованным и переполошенным. Узнав о состоянии Виталины, он попросил меня отойти для разговора. Я оставил родных в приемной, зная, что возле охраны им ничего не угрожает, а сам с другом отошел на несколько метров. Явно он что-то узнал, — подумал я, и понял, что не прогадал, как только Макс заговорил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никит, в общем, есть интересная информация. Тебе она не понравится, как и мне к слову она уже не нравится. Но как только ты дашь отмашку, ребята поедут на задержание.

— Что, все так херово?

— Хорошего мало. У этого козла два сообщника. Или быть точнее — сообщницы.

— Говори!



Глава 21 (Крам)

В голове до сих пор не укладывалось то, что мне рассказал Макс. Не хотелось верить, что люди, которые были хоть как-то приближены ко мне, решили ради своей выгоды поквитаться с моими родными. Горькая правда всегда бьет под дых, так не обошлось и в этот раз. Но сейчас для меня главным было чтобы больше никто не пострадал. И это касалось не только семьи, но и ребят, которые нам помогали.